Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич - Страница 56
- Предыдущая
- 56/147
- Следующая
Травник, уже ступивший одной ногой на землю, замер, словно от удара. Медленно, очень медленно повернул голову к главарю и смерил его взглядом с ног до головы, как будто бы увидел в первый раз.
— Слыхал, — проговорил он. На лице его под загорелой кожей заходили желваки.
— То-то же! — усмехнулся тот.
Телли с замирающим сердцем наблюдал через дырочку в пологе, как черноволосый, хихикая и потирая руки, полез в фургон. Еще один разбойник направился с веревкой до Арнольда. Четвертый, с арбалетом, так и не слез с коня.
— Убери руки! — прошипела Нора.
— Ишь ты, строптивая! — хохотнул тот и подпрыгнув, перебросил ногу через бортик. — Ну, мы строптивых любим… Иди сюда, иди, красавица…
Линора коротко и очень грязно выругалась. Последовал короткий взмах руки и разбойник мешком повалился вниз, царапая пробитую дротиком глазницу, упал и засучил ногами.
— Сука-а! Глаз! А-а!!!
Арнольд вскрикнул, послышались звуки борьбы. Всадник чуть привстал в седле. Отрывисто и резко хлопнул арбалет.
Крестьянка, словно бы опомнившись, вдруг вскинулась и рванула за вожжи: «Ну, милая, пошла! Ну, выручай!». Лошадь рванула в галоп. Повозка, дребезжа и колыхаясь, затряслась по разбитой дороге. Иоганн неистово крестился.
— Господи Исусе, господи Исусе…
Вильям наконец-то вытащил свой арбалет.
— Стой! — закричал он Эрне. — Поворачивай! Поворачивай!
Сквозь рваный полог Тил не видел, что случилось с силачом, взгляд его был прикован к другому: едва лишь Нора бросила свой дротик, травник перешел в атаку.
Рубаха лопнула. Меч распрямился, как пружина, с гулом рассекая воздух, разбойник даже не успел вскинуть свою саблю. Время словно бы замедлилось. Тил видел, как летит, сверкая бусинками крови, отсеченная разбойничья башка, как падает на землю обезглавленное тело. Движенья травника были размазаны, почти неуловимы. Верховой, наседая на него конем, остервенело замахал саблей. Травник увернулся, заплясал, одним движеньем подрубил коню передние ноги и тут же с разворота полоснул ему по шее — гнедой взвился и рухнул, подминая всадника, запутавшегося в стременах. Меч опустился раз, другой, травник огляделся, приметил убегавшего во все лопатки предводителя и бросился в погоню. Всадник остался лежать без движения и только конь рядом бился в агонии. Чуть в стороне боролись за тесак оставшийся разбойник и Арнольд. Чернявый Генрих все еще катался, выл и загребал горстями мерзлую грязь.
Фургон наконец-то замедлил свой ход. Лошадь перешла на шаг, а вскоре и совсем остановилась, тяжело раздувая бока. В ноздрях ее пузырилась пена. Вильям, не дожидаясь остановки, выпрыгнул наружу и с арбалетом в руках помчался назад, к месту схватки. Он видел на бегу, как Арнольд завладел-таки ножом и прикончил своего противника. А затем Лис догнал главаря. Меч блеснул серым высверком, колени бегущего подломились, и наступила тишина. Травник помедлил, затем склонился над разбойником и принялся обшаривать карманы.
Оставшиеся кони сбились в кучу. Повсюду валялись тела. Кровь замерзала в простуженных лужах, и ее было столько, что казалось, будто ранена была сама земля.
«Нет, ну надо же — Жуга…» — донеслись до Вильяма презрительно брошенные травником слова. Бард остановился, тяжело дыша и направляя на Генриха уже ненужный арбалет — за несколько мгновений до того Арнольд перерезал тому глотку. Хромая, травник подошел и вытер губы рукавом. Сплюнул. Бросил на Арнольда быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей, задрал на животе рубаху и не глядя вложил меч в ножны, обвитые вокруг пояса как серое свинцовое кольцо. Ничего не сказал, повернулся и направился к фургону.
— Надо же, — задумчиво проговорил силач, глядя ему вслед. Вильям вздрогнул. — А я его по морде бил… Эй, Лис, погоди!
Тот не обернулся. Арнольд и Вильям, чертыхаясь, принялись ловить коней, поймали только трех и повели их к замершему невдалеке фургону. Одна лошадь не далась и убежала.
Навстречу им выбежал запыхавшийся Телли.
— Арнольд! Там это… Нора… это…
Арнольд побледнел, бросил Вильяму поводья и опрометью помчался к повозке.
Линора лежала на потемневшей от крови волчьей шкуре, неподвижная, с закрытыми глазами. Ее темные волосы, лишившиеся дротика-заколки, рассыпались по плечам. Из правого плеча пониже ключицы торчала стрела. Силач перевел взгляд на травника, который вместе с Эрной склонился над ней и теперь осторожно ощупывал рану.
— Жива? — спросил он.
Тот кивнул, с треском разодрал на ней рубашку возле раны и потянул к себе мешок. Засучил рукава и приказал, не поднимая глаз:
— Неси воды.
Арнольд подчинился.
Движенье в темноте почти не ощущалось, Линора чувствовала только как кружится голова. Мрак постепенно становился сумраком, багровые полоски света пробивались через темноту и тут же снова гасли. Темнота обнимала, баюкала мягко, неслышно, почти невесомо. Память словно принакрыли крышкой — где-то глубоко кипела и пульсировала боль, но что-то не давало ей пробиться, стать реальностью, что-то тонкое, кружащееся, словно бы пошитое из разноцветных лоскутков, похожее… похожее на…
Зонтик, поняла вдруг она. Это зонтик Олле.
Мгновение спустя, как будто отозвавшись на эту мысль, откуда-то из темноты возникло вдруг лицо канатоходца.
«Олле, это ты? — Конечно, я. — Должно быть, я сплю и вижу сон. — Конечно, видишь сон, но только ты не спишь. — Олле, Олле, я так скучала по тебе, так значит, ты не умер тогда, в башне? — Ну как тебе сказать, я умер и не умер, все сложнее. — Я помню, меня тоже ранили стрелой, я умру? — Не сейчас. — Что со мной происходит? — Ничего особенного, просто твоя кровь уходит в землю; земле, как и тебе, нужна порою чья-то кровь, но только не пытайся ее вернуть. — Откуда ты знаешь про это? — Ты сама мне сказала в своих снах. — Ты все время говоришь о снах. — Ты разве забыла, что я Смотритель снов? — Мне страшно, Олле, я боюсь, что мне теперь делать, Олле, что? — Не думай ни о чем, тебе помогут, а я сделаю все, чтобы тебе не было больно».
И пестрый зонтик снова закружился.
«Спи, Линора. Спи».
— Дерьмовая стрела, — ругнулся травник. Вытер пот рукавом. — Почти навылет ведь прошла, зар-раза… Арнольд, ну-ка, помоги.
— Хочешь выдернуть? — спросил Вильям.
— Наконечник не даст. Попробуем по-другому. Приподнимите ее. Да-да, вот так.
Он ухватился за торчащую из плеча девушки стрелу и надавил.
— Эй, ты что делаешь! — закричал Арнольд. — Ты ее сейчас убьешь!
— Не мешай! — рявкнул травник, продолжая давить. Стрела все больше погружалась в развороченную плоть. Телли передернуло, когда кожа на спине у девушки вдруг вспухла, лопнула, и показался медленно ползущий наконечник. Потекла кровь. Эрна не выдержала и отвернулась.
Приоткрытые губы Линоры что-то прошептали.
— Она сказала что-то! — вскинулся Арнольд.
— Да держите же вы ее!..
И прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, травник вытащил свой меч, надрезал древко и одним движением отломил вышедший наружу наконечник. Потянул стрелу за оперенье.
— Все, — сказал он, отбрасывая окровавленное древко и зажимая пальцами рану. — Давайте воду, быстро! Эрна! Полотенце, тряпки! Все!
В напряженном молчании все следили, как плечо Линоры постепенно скрывается под тугой перевязкой.
— И все-таки, с кем она говорила? — задумчиво пробормотал Арнольд.
— Ни с кем, — сказал устало бард, стирая кровь с ладоней. — Это бред.
Жуга, казалось, вдруг прислушался к чему-то, и покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Это не бред.
Вильям перевел взгляд на девушку, и по спине его пробежал холодок.
Линора улыбалась.
— Телли…
Тил приподнял голову. Огляделся.
Было темно. В безлунном небе серебрились точки звезд. Опушка леса, где они остановились на ночлег, была укрыта тонким снежным покрывалом — к вечеру опять похолодало. Оставив женщин спать в фургоне, путники разобрали оставшиеся одеяла и шкуры и улеглись снаружи. Тил и Биттнер улеглись у самого костра; сейчас он догорал. Тил поежился, почуяв, как колючие пальцы холода потихоньку проникают под рубашку.
- Предыдущая
- 56/147
- Следующая
