Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич - Страница 77

• Предыдущая
• 77/147
• Следующая

— Но сын-то у него был!

— Но он же тогда еще был несовершеннолетним! К тому же, дядя и не отрекался о него — принц по-прежнему наследовал престол. А впрочем, как сказать…

— Вот-вот! Пока трава растет, лошадка сдохнет.

— Гм… — Яльмар нахмурился, умолк и, окончательно запутавшись, махнул рукой: — Да ну их на хрен, с этими делами! Папаша у него и сам был тот еще козел. И помер не как все. Небось, утрахался в саду и там задрых. А что? бывает. Я вот тоже, помнится, однажды…

— Отчего ж в саду-то? — опешил Вильям.

— А чтоб жена не засекла.

— Слу-ушай, Яльмар! — бард внезапно оживился. — А она, случайно, не того?.. Не на сносях была?

Несколько мгновений варяг тупо смотрел на Вильяма.

— Кто? — наконец спросил он.

— Королева…

Варяг захохотал.

— Ну, ты даешь! От кого?

— От брата королевского. А иначе, что ж они потом так резво поженились?

Яльмар пожал плечами.

— Мне-то почем знать? Я над ними свечку не держал.

— Так. Ладно, — бард нахмурился и что-то вычеркнул в своих записках, — ребенка убираем… А принц о смерти короля как узнал?

— Опомнись! Вся страна об этом знала, а ему сказать забыли, что ли?

— А может, — задумчиво сказал Вильям, — его в Дании не было?

— Как это — не было?

— Ну, как… Не знаю, как! Уехал он куда-нибудь, короля в его отсутствие и отравили. А когда послали за ним, он думал, что править едет, а приехал — там уже все без него разобрались.

— Ну что ты плетешь?! — фыркнул Яльмар, — что ты плетешь? Напридумывал невесть чего. Такого и не было вовсе. Он если и жалел о чем-то, так наверное, о том, что сам папашу первым не прихлопнул. Еще неизвестно, какой бы из него самого получился король…

Крышка чердачного люка негромко хлопнула. Оба обернулись.

Тил быстро спустился по лестнице, остановился, коротко взглянул на одного, на другого, легким шагом подошел к столу и с ногами влез на лавку.

— А, вот и наш белоголовый приятель! — добродушно ухмыльнулся Яльмар, разворачиваясь к мальчишке лицом. — Ну и как там дела, на крыше?

Повисла тишина.

— Снег идет, — сказал наконец Тил тихо, но так неожиданно, что бард невольно вздрогнул. Голос мальчишки прозвучал холодно и отстраненно. Вильям вдруг почувствовал себя неловко.

Яльмар, казалось, ничего не заметил.

— А вот слыхал я, будто эльфы колдовать большие мастера, — задумчиво продолжал он. — Как у людей получается, я видел, а вот у вас — не доводилось. Может, ты нам чего покажешь?

— Яльмар, — Вильям тронул его за руку. — Не трогал бы ты его…

— А чего? — обернулся тот. — Я ж просто так, чтоб время скоротать.

Тил не ответил. Вместо этого вдруг встал, в три шага оказался у стола. Взял лютню Вильяма (бард машинально отметил непривычную, нечеловеческую пластику его движений) и протянул ее Яльмару.

— Сыграй, — сказал он.

— Что? — не понял тот.

— Я говорю: сыграй на этой лютне.

Варяг недоуменно принял в руки инструмент. Повертел его, коснулся струн. Лютня тренькнула негромко.

— Я не умею.

— Но я прошу тебя.

— Да не умею я! — Яльмар растерянно взглянул на Вильяма. — Я и держать-то ее не знаю, как.

— Это же просто, — черные маслины глаз мальчишки посмотрели прямо, без подвоха. — Одной рукой нужно дергать за струны, другой — перебирать лады, и вот отсюда польется прекрасная музыка.

— Я не могу, — варяг вздохнул и вернул лютню Вильяму.

Тил вздохнул и покачал головой.

— Вот видишь, что за чучело ты из меня делаешь? На мне ты готов играть, ты думаешь, что мои лады ты знаешь. А в этой штуке три ореховых доски и восемь струн, и голос, над которым ты не властен! — Тил помедлил и закончил, неожиданно повысив голос: — Черт возьми, ты думаешь, на мне легче играть, чем на этой лютне?

Сказавши так, он повернулся и ушел. Яльмар проводил его взглядом, повернулся к Вильяму. Бард сосредоточенно скрипел пером. Поймал взгляд Яльмара и поднял голову. Глаза его вдохновенно поблескивали.

— А может, он не спятил, — вдруг сказал он, — а только притворился сумасшедшим?

— Кто?!

— Принц датский.

— Тьфу на тебя с твоим принцем! — Яльмар сплюнул и так резко наклонил кувшин над кружкой, что пиво хлынуло через край. С раздражением потряс рукой: «Чума на оба ваши дома…» и слизал с пальцев липкие капли.

Дверь корчмы распахнулась. Вошел Жуга, взъерошенный и мокрый. Отбросил капюшон плаща. Выглядел он несколько пришиблено. Вильям помахал ему рукой, Жуга рассеянно кивнул в ответ и заскользил взглядом дальше, ища, как вскоре выяснилось, Золтана.

— Хагг! — позвал он. — Хагг, где ты?

— Что случилось? — Золтан появился на лестнице. — А, это ты…

— Мне надо кое-что тебе сказать.

— Так говори.

Жуга покосился на сидящих у камина Яльмара и Вилли и покачал головой.

— Не здесь. Идем со мной, расскажу по пути.

Золтан нерешительно подергал себя за ус.

— Может, завтра?

— Нет.

Жуга помедлил, шагнул к стене, снял с гвоздя свой меч и привычным движением перебросил его за спину. Протянул через плечо ремень, застегнул на груди пряжку. На Золтана он больше не смотрел.

— Пойдем сейчас.

— Черт возьми, Золтан, ты мог меня хотя бы предупредить!

Жуга и Золтан быстрым шагом шли по улице. Хагг скосил глаза на травника и отвел взгляд.

— И что бы это изменило? — спросил он.

Тот не ответил, и некоторое время они шли молча, сжатые ущельем узкой улочки. Ветер разыгрался не на шутку, чтобы разговаривать здесь, порой приходилось кричать. Дребезжали ставни. Шаги редких прохожих глухо стучали по брусчатке мостовой. Толстая серая крыса перебежала им дорогу и нырнула в подворотню, травник задумчиво проводил ее взглядом.

— Не знаю, — наконец сказал он. Откинул капюшон плаща и сгреб мокрые волосы в горсть. — Не знаю, что, но что-то изменило бы. Яд и пламя! — он ударил кулаком в ладонь. — Слыхал я про парней, которые рубашке и штанам предпочитают юбку и корсет, но обычно это видно сразу! Да и потом, ведь известно, где их можно встретить. А тут… Походка! Жесты! Манера говорить! А ноги? Не у каждой женщины такие! Да и на вид она разве что в талии чуть-чуть широковата, а так… Ты не поверишь, Золтан, но я в нее чуть не втрескался.

— Почему — не поверю? — пожал плечами Хагг. По лицу его скользнула тень улыбки. — Очень даже поверю. Не пойму лишь, как ты догадался.

Жуга нахмурился.

— Это трудно объяснить… — пальцы его сплелись в замок. — Я чувствовал, что что-то там не так. Меня насторожило уже то, что живет она одна, без мужа и без слуг. И это в городе, где замуж выдают в двенадцать лет!

— Ну и что тут такого? Бывает так, что нет приданого…

— Не мели чепухи! — фыркнул травник. — Бесприданница, которая живет в отдельном доме, носит шелк и горностая? Ты с ума сошел, так не бывает. И потом, она ужасно много знает. Женщина не может столько знать.

— Она волшебница, — напомнил Хагг.

— Ну, пусть даже так, все равно. Вы в городах ужасно строго содержите своих жен. «Три К — Kirchen, Kuchen, Kinder» — это ведь у вас так говорят? Где им получить такие знания? Они тут ходят, не поднимая глаз, на улице им нельзя ни посмеяться, ни поболтать с подружками. А Герта… Разве она такая? Повстречай я такую женщину где-нибудь в деревне, я бы мало удивился, но здесь…

Он помолчал, о чем-то думая на ходу. Потряс головой и продолжил:

— Но догадался я только сегодня. Мне руки подсказали.

— Руки? — Золтан поднял бровь. — Э-ээ… В каком смысле? Ты ее…

— Руки, — сердито взглянув на него, повторил Жуга, — значит руки. Ее руки. Она там пересаживала розы — ну, из одних горшков в другие — и я вдруг подумал: а не слишком ли она сильна для девушки? Но это так, ерунда, я бы позабыл об этом, если бы не огонь. Видишь ли, Золтан, огонь — не женская стихия.

— Много ты знаешь! — хмыкнул тот. — Хороший волшебник может работать с чем угодно.

— Так-то так, — согласился Жуга, — но ведь каждый выбирает то, с чем ему легче работать. А Герта пользуется огнем почти всегда.

• Предыдущая
• 77/147
• Следующая