ОСЕННИЙ ЛИС - Скирюк Дмитрий Игоревич - Страница 102

• Предыдущая
• 102/142
• Следующая

– Спускайтесь!

Вверху на фоне вечереющего неба замаячили две головы.

– Ты что-нибудь нашел?

– Кажется, да.

Спускались час, а то и все два. На заготовку факелов ушло гораздо больше времени, чем предполагалось – леса остались внизу, и невысокие сосны здесь росли редко. Вдобавок Шварц, до ужаса боявшийся высоты, лезть по веревке отказался наотрез.

– Клин клином вышибают, – заявил в ответ Жуга, когда Золтан сообщил ему об этом. – Скажи, что тогда ему придется ночевать тут одному – вряд ли мы скоро вернемся.

Страх пересилил страх, и вскоре брат Бертольд уже протискивался в пещеру, опасливо поглядывая на пчел и на распухшую от их укусов физиономию травника.

– А меня вот также вот не разукрасят?

– Потерпишь, – буркнул Жуга. – Золтан! Эй! Ну где ты там?

– Иду, – негромко отозвался тот. Веревка задергалась, и в проеме входа показались золтанские сапоги. Маг спрыгнул на карниз и обмотал свисающий конец веревки вокруг камня. Пригнулся: «Что тут?»– и осекся, завидев под самым носом блеск обнаженной стали.

– Ну что, Хагг, поговорим начистоту?

* * *

Карниз был шириной в три шага и выдавался из скалы вершка от силы на четыре. Ни отшатнуться, ни сбежать колдун не смог бы. Меч снова был мечом, прямым, с одним, отточенным как бритва лезвием. Ловушка была расставлена так удачно, что колдун едва не застонал от собственного бессилия. Бертольд, никак не ожидавший такого поворота событий, оторопело таращился на травника. Факел дотлевал на каменном полу. Снаружи быстро темнело. В пещерном полумраке свет и тень причудливо сплетались на лице Жуги, острее прорисовывая скулы, стирая рыжину с взьерошенных волос и пряча выражение глаз. Понять, что он задумал, было невозможно.

– Не двигайся, – голос Жуги был ровным и спокойным. – И руки, руки опусти. Медленно. Вот так. И меч не трожь, ведь знаешь же – я все равно вперед тебя успею.

– Хитер же ты, – сказал волшебник, хмуро усмехнувшись. – Ох и хитер… Не зря тебя прозвали Лисом.

– Жизнь научила быть хитрым.

– Ну? – сказал колдун. – И долго мне так стоять?

– Зависит от того, чего и сколько ты скажешь.

– Чего ты хочешь?

– Правды. Последнее время мне слишком много лгали. Кто и зачем меня пасет?

– Пасет? – Маг Золтан поднял бровь.

– Хочешь, чтобы я выложил все по порядку? – Тот кивнул. – А голова у тебя не закружится?

– Это моя голова, – буркнул тот. – Давай, выкладывай, раз ты такой умный.

– Я… Бертольд! Стой где стоишь.

Монах замер, не закончив движения. Покосился на Жугу.

– Зачем ты так? Он же нам жизнь спас.

– Не знаешь, так не лезь. Он всю дорогу шел за нами, шел и выжидал. Чего? А, Золтан? И почему ты пришел на помощь в самый неподходящий момент? Потом вся эта болтовня… Зачем всучил мне этот меч, отправил нас на юг и увязался следом?

– Что еще? – осведомился Золтан.

– Да всякого полно. На троих хватит. Милош Деже сам приносит тебе меч своего погибшего сына. Чуть не на моих глазах зарезали боярина, а градоправитель лишь пожурил меня и отпустил. Наверняка ведь ты науськал, сам же говорил, что дварага тебе тоже доставили. Кто ты такой, что можешь градоначальнику приказывать? И… – Жуга поколебался, прежде чем сказать. – Ты слишком много знаешь. Откуда, черт возьми, тебе известно даже то, что я люблю гречку?!

– Чародею не зазорно много знать.

Жуга усмехнулся.

– Ты никакой не чародей, Золтан. Ученый – может быть, но уж точно, не маг. Думал, мне это будет трудно заметить?

Золтан молчал.

– Ни один нормальный маг не стал бы сражаться мечом, – продолжал меж тем Жуга, – им достаточно волшбы. Сам понимаешь – либо то, либо это. Мечом и магией дерутся только ведьмаки, а на ведьмака ты не похож, хотя горожане и боятся тебя до дрожи в коленках. И еще. Ни один волшебник в здравом уме не стал бы так играть с моим браслетом. И уж конечно никогда бы не сказал, что колдовство, мол, чепуха, так – прах и пепел… Так кто ты, Хагг? Кто дал тебе право так со мною поступать?

Хагг поднял голову.

– А ты умнее, чем я думал.

– Так кто же?

– Сигуранца Господаря.

– Черт… – Меч в руках травника дрогнул. – Тайная служба! В таком разе ты, наверное, важная птица там у себя. Зачем же взялся за такую работу?

– Это была моя ошибка. – Золтан, несмотря ни на что, оставался спокоен. – Все дело в мече: я не мог его доверить простому сыскарю. Тебя мы подозревали, как османского лазутчика – Кинкаш и его подельники работали на султана. Что поделаешь, в семье не без урода. Всем городам грозит осада. Ни в коем разе нельзя было допустить, чтобы подкопы продолжались. Мы хотели разобраться, кто и как ведет эту безумную охоту за мечом. Если в самом деле гномы – то мы одним выстрелом убивали двух зайцев: и двараги спокойны, и шпион устранен. Если же османские прихвостни… Ну, тут разговор особый. А ты запутал всех. Да и рубашка. Перемудрил ты с ней. Тот торговец, он ведь тоже был из них.

Травник ошарашенно молчал, совсем запутавшись в хитросплетениях золтановских рассуждений.

– Рубашка – это чего, какой-то знак? – спросил он наконец.

– Наверное. Турки ждали проводника, кого-то из парней Кинкаша, как и было уговорено, а нарвались на тебя. Тогда-то я окончательно уверился, что ты тут не при чем. А потом… потом было уже поздно что-либо менять. – Золтан вздохнул. – Меч пробудился. Убери клинок, Жуга. Мы уже давно в одной лодке.

Травник поколебался.

– Как же все таки тебя зовут? – сказал он, опуская меч.

– Мое прежнее имя тебя уже не устраивает?

– Нет, Зууб. Но если ты так хочешь…

Тот вздрогнул. Поднял голову.

– Похоже, что ты тоже слишком много знаешь.

– Чародею не зазорно много знать, – Жуга с третьего раза попал мечом в ножны и махнул рукой. – Ладно, залезай. Стену видишь?

Хагг, пригнувшись, влез в пещеру и в сомнении потер небритый подбородок.

– И это все?

Они стояли на границе темноты и света. Пламя факела потрескивало и трепетало, колеблемое током воздуха. Бертольд и Золтан переглянулись, увидев высеченные в камне стертые ступени.

– Лестница? Это тоже не доказательство. А ну, как это горцы промышляли?

Жуга нагнулся, всматриваясь в пол.

– Не похоже… Шварц, посвети-ка. Черт… Что-то тут не то.

Факел вдруг ярко вспыхнул, высветив неясную серую фигуру на фоне серой же стены, и погас. Три путника шарахнулись назад.

Гном вышел из темноты и замер недвижим, угрюмо глядя на людей.

* * *

Коренастый, крепко сбитый, гном перегораживал проход не хуже каменной стены. В руках его был топор, притом тяжелый – орудовать таким можно было лишь двумя руками, и по тому, как гном его держал, было видно, что обращаться с этой штукой он умеет. Жуга сразу понял, что шансов победить дварага в драке нету никаких – гном знал пещеру, как свои пять пальцев, биться с ним в узком коридоре мог только кто-нибудь один, а топор и сильная рука делали опасным даже неумелого противника. Жуга успел бы вынуть меч, но что с того? – ведь перед ним еще стоял Бертольд. Вдобавок… кто мог поручиться, что гном пришел сюда один?

Отступать было некуда.

Жуга почувствовал руку Золтана на своем плече.

– Давай, Жуга, – сказал негромко он. – Давай.

Гном молчал.

– Аой, тангар, – Жуга поднял руку, показав открытую ладонь. – Аой!

Ответа не было.

– Чего ты замолк? – прошипел ему Бертольд, не отводя глаз от гномьего топора.

– Я больше ничего по-ихнему не знаю! – раздраженно и со злобой прошептал в ответ Жуга.

– Чего сказал-то хоть?

– Поздоровался… вроде бы.

Они умолкли. Шло время. Солнце вскоре село, и снаружи становилось все темнее. Соответственно, темнело и в пещере. Пчелы почему-то их упорно не хотели замечать, хоть заговор – и травник это чувствовал – давно уже утратил свою силу. Браслет кололся на руке, камень на нем пульсировал неровным отблеском, почуяв чужую волшбу. Пещерного стража почти что уж не было видно, когда вдруг топор в руках дварага опустился.

• Предыдущая
• 102/142
• Следующая