ОСЕННИЙ ЛИС - Скирюк Дмитрий Игоревич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/142
- Следующая
– Чего он хотел?
– Наверное, хотел сказать, что он остался нам должен, а вообще-то, мне плевать. Нам туда.
Две фигуры свернули в проулок и растворились в дымке моросящего дождя.
* * *
– Чего хромаешь?
– А?
– Чего хромаешь, говорю?
Жуга пожал плечами:
– Так… нога.
– Гм! – хмыкнул Яльмар. – Это ничего. Это не горе, если болит нога; лишь бы руки были целы, да глаза видели… Так. Кажется здесь…
Кутаясь в плащ и слегка пошатываясь, викинг долго плутал в лабиринте узких галленских улочек. Жуга шел следом, рукой прикрывая лицо от стылого секущего ветра. Он был здесь впервые, а вскоре выяснилось, что и Яльмар тоже неважно ориентируется – приятели подолгу застревали на перекрестках, пока норвег вспоминал, куда сворачивать, а дважды вообще пришлось возвращаться обратно.
Быстро темнело. По серому небу неслись грязные клочья штормовых облаков. Город опустел, прохожих было мало, а те, что попадались навстречу, спешили перейти на другую сторону улицы.
Постоянный уклон в сторону моря не давал сбиться с пути, но планировка города была самой бестолковой. Проще сказать – ее не было вообще. Узкие грязные улочки петляли, пересекались под самыми немыслимыми углами, соединялись темными дырами подворотен и нередко оканчивались тупиками. Грязь под ногами сменялась дощатыми тротуарами, бревенчатым настилом, а то и булыжной мостовой. Невзрачные окраинные домики вскоре сменились двухэтажными, крытыми черепицей строениями, каменными и деревянными, правда, безо всякой штукатурки – из-за сырости та постоянно обваливалась. Тут и там скрипели, болтаясь на ветру, разные вывески – щит у оружейника, остроносый сапог над лавкой башмачника, игла над портняжной мастерской. Как и следовало ожидать, надписи здесь были не в чести.
Наконец приятели вышли, куда хотели. То был постоялый двор с тремя подковами на вывеске – Яльмар обосновался чуть ли не в самом центре города. Здесь же и столовался: стоимость харчей входила в общую плату. Мокрые и замерзшие, Яльмар и Жуга ввалились в корчму, облюбовали стол у камина и спросили у хозяина жареного мяса и чего-нибудь выпить. Пиво оказалось куда лучше, нежели в порту – и гуще, и крепче (и дешевле!), но посетителей уже не было – с приходом ночи ворота закрывались. Друзья быстро разделались с ужином и, запалив свечу, поднялись по лестнице в свою комнату. Та оказалась чистой и просторной. Дверь запиралась изнутри. Крыша не протекала.
– Славное местечко! – одобрил Жуга, оглядевшись. – Дорого, небось?
– А… – Яльмар отмахнулся с пьяным безразличием.
– Чего ж ты сидел-то в порту, если здесь и стол и крыша?
– Дурак, – горько усмехнулся тот, – там же море… Ты где спать будешь, с краю или у стены?
Он задвинул засов, поставил свечу на стол и развернул одеяла. Кровать в комнате была одна, неширокая, зато прочная – с некоторым неудобством можно было разместиться вдвоем.
Жуга растворил окно и выглянул наружу.
Город накрыла туманная шаль зимнего дождя – холодный ветер с моря нес брызги воды и мелкую снежную крупу. Мерцал сквозь тучи мутный, прищуренный глаз луны. Фонари не горели. Тут и там сугробился ноздреватый городской снег – мокрый, серый, изъеденный морской солью – прямо не снег, а насмешка какая-то. Жирно блестели булыжники мостовой. Было холодно и сыро.
Варяг передернул плечом.
– Закрой. Дует.
Неожиданно снаружи донесся шорох. Крупная серая тень метнулась через дорогу, колючей зеленью блеснули глаза. Собака! Завыла, зашлась хриплым лаем, да так злобно и громко, что Жуга невольно вздрогнул и отшатнулся.
– Тьфу, пропасть…
– Что там? – Яльмар подошел посмотреть. – Это что за псина? Твоя, что ль?
– Впервые вижу.
Приблудный пес никак не хотел униматься. Яльмар нахмурился.
– Ишь, как завывает! Фенрир да и только. Не к добру это. Чем бы его…
Он огляделся и поднял увесистый трехногий табурет.
– Ну-ка, рыжий, отойди.
– Постой… Слышишь?
Викинг замер. Мотнул головою: чего, мол?
– Ш-шш…
За стеной прошелестели чьи-то шаги. Соседнее справа окно распахнулось со стуком, отрывисто щелкнула тетива, и толстая арбалетная стрела враз перебила псу хребет. Вой оборвался, перешел в жуткий смертный скулеж и смолк, лишь когти в агонии скребли по мостовой.
Окно захлопнулось.
– Ого… – только и смог сказать викинг, икнул и почесал в затылке.
Жуга промолчал.
* * *
Всю ночь норвег ворочался, брыкался, ругался на нескольких языках, звал кого-то по имени, а в промежутках между этим оглушительно храпел. Вдобавок, оба совместными усилиями чуть не порвали одеяло в тщетной попытке поделить его пополам. Жуга в итоге встал ни свет ни заря, вздохнул и поплелся умываться.
Яльмар продрых до полудня.
– Один! – охнул он, проснувшись, и схватился за голову. – До чего ж хреново-то… Где это мы вчера так набрались?
– Не мы, а ты, – хмуро поправил его Жуга. – А вообще-то – в порту.
– В порту? А, верно… – Яльмар сел и поморщился. Посмотрел в окно: «Гляди-ка, уже светло!»– встал, зевая, натянул свою черную, мехом наружу сшитую куртку, перепоясался и сунул за ремень топор.
Поразмыслив, решили сперва перекусить.
Постоялый двор давно уже проснулся. Входили-выходили люди. Лаская слух, звенели пивные кружки. Снаружи доносился обычный городской шум – скрипели повозки, цокали копыта, зазывали покупателей уличные торговцы. Слышались мерные удары кузнечного молота: известное дело: кузня на постоялом дворе – первая вещь после винного погреба.
– С чего начнем-то, ворлок?
Жуга пожал плечами:
– Посмотрим… Деньги у тебя еще остались?
Кошель викинга заметно отощал. С неудовольствием отметив сие прискорбное обстоятельство, приятели разменяли серебряный талер и заказали чего подешевле – жареной рыбы, гороху с салом, хлеба и большой кувшин пива.
– Ну, выкладывай, – викинг покончил с рыбой, вытер руки краем плаща и налил себе пива. – Зачем тебе деньги?
Жуга ответил не сразу. Медленным взглядом обвел тесное задымленное помещение. На постоялом дворе было людно.
– Провожатому платить.
Викинг поперхнулся.
– Какому еще провожатому? – подозрительно спросил он.
– Я так смекаю, Яльмар: раз мы с тобой города не знаем, надо сыскать кого-то из местных нам в помощь.
– А чего нам по городу-то шляться?
Жуга посмотрел на него как-то странно.
– Но не в море же нам плыть!
– Почему бы нет?
– В чем? В твоем колпаке?!
Викинг задумчиво покосился на свой рогатый шлем и покраснел.
– Ну хорошо, – угрюмо заявил он. – А ты-то что предлагаешь?
– Любой горожанин расскажет в сто раз больше, чем мы узнаем сами. А твоя ладья… чего с нее взять? – она же сгорела и утонула, ведь так?
– Так, – Яльмар угрюмо сжал кулаки и оглянулся. – Ладно. Убедил. Чего делать-то? Есть у тебя кто на примете?
Тот пожал плечами.
– Может и есть… Обернись.
Яльмар глянул через правое плечо, через левое, развернулся всем телом и с озадаченными видом уставился на Жугу.
– Этот?!
Жуга отхлебнул пива и кивнул.
– Этот.
* * *
Он сидел за столом в одиночестве, жадно вгрызаясь в большую пресную лепешку – худой голенастый мальчишка лет пятнадцати, одетый в черное и зеленое. За спиной пустым мешком свисал серый клобук капюшона. Изрытое оспинами лицо, острый нос, короткие, мышиного цвета волосы – сразу и не приметишь такого, да и место себе он выбрал укромное – в темном углу за камином. Настороженный взгляд черных глаз придавал его лицу какое-то загнанное, почти злобное выражение, напоминающее крысиную мордочку. Лепешка в его руках быстро уменьшалась.
Яльмар хмыкнул и почесал в затылке, сдвинув шелом на глаза. Нахмурился.
– Зашиби меня Мьельнир, если я хоть что-то понимаю… На кой нам сдался этот сосунок?!
- Предыдущая
- 51/142
- Следующая