ОСЕННИЙ ЛИС - Скирюк Дмитрий Игоревич - Страница 63
- Предыдущая
- 63/142
- Следующая
Когда Яльмар, навьюченный как ишак, сквозь дождь и ветер добрался наконец до хижины, то обнаружил дверь запертой изнутри, и, поразмыслив, решил не стучать.
* * *
– Как же тебя все таки зовут?
– А тебя? – вопросом на вопрос ответила Зерги. – Или хочешь, чтобы я поверила, будто так и звать тебя – Жуга?
Жуга пожал плечами.
– Когда-то звали по-другому, а потом… Я сам так решил.
– Опасная эта вещь – прозванья всякие, – девушка нахмурилась. – Нельзя с ними играть – как назовешься, так и жить будешь.
– На себя посмотри. Зерги – а! о! куда бежать… Тоже мне, имечко…
– Молчал бы уж, дурак.
– Уж и сказать нельзя… И все таки, почему – Зерги?
– Просто так… – Девушка села, обхватив колени руками, и зябко поежилась. Покосилась на очаг – поленья в нем почти прогорели. – Вообще-то это Веридис придумал. Я часто раньше под мальчишку рядилась, если куда-нибудь идти надо было – все безопасней. Попробуй по имени разбери – парень или девка… Вот. – Зерги вздохнула. – Арбалет жалко. Для меня сработан был, особо, на заказ. Веридис за него двести талеров отдал…
Жуга нахмурился.
– Ты говоришь о нем, как говорят об отце. Или – о любимом.
– Ну, как сказать… – Зерги огляделась. – Я родилась в семье рыбака. Вот в такой же хижине росла. А потом… Отец как-то раз в море ушел, да так и не вернулся. Я его почти уж и не помню. Сколько-то лет мы с матерью пробавлялись тем, что море выбрасывало. Потом и мать померла. А Веридис… он был для меня всем. Понимаешь? Отцом, братом… Всем.
Тряхнув головой, она встала и подбросила дров в очаг. Пощупала сохнущие на веревке свои куртку и штаны, поморщилась недовольно: «Сырые!»– пробежала на цыпочках обратно, юркнула под одеяло и завозилась там, устраиваясь поудобнее. Жуга придвинулся ближе и подложил руку ей под голову.
– Брр! холодина… – Взгляд ее упал на браслет. – Помнишь, ты говорил мне, будто он меняет тебя? Расскажи мне, как.
– Да мало ли, как… – пожал плечами Жуга. – По-разному. Сразу даже и не поймешь, а может, и вовсе – только кажется мне. Нюх, вон, острее стал, раны быстрее заживают… А то еще, вроде как наговоры легче творить стало. Раньше, бывало, слов не напасешься, а сейчас сами на место так и лезут, – Жуга задумался на секунду и прибавил с усмешкой. – Глядишь, и вовсе скоро станут не нужны. Да, кстати! Все хотел спросить… Не трудно тебе было мальчишкой притворяться?
– Не очень, – уклончиво ответила та.
– А труднее всего что?
– Ругаться!
Они глянули друг на друга и рассмеялись.
Дверь вздрогнула от мощного удара – похоже было, что там, снаружи этот смех кому-то очень не понравился.
– Эй, вы! – грохотал Яльмар. – Ну может, хватит там? Холодно ведь, зашиби меня Мьельнир!
– Черт! – Зерги подпрыгнула и ошеломленно посмотрела на Жугу. – Мы же про него совсем забыли!
Она прыснула, и оба снова покатились со смеху.
* * *
Ближе к вечеру Зерги обнаружила в куче хлама большущий, со сколотым краем горшок и тотчас загорелась идеей вымыться целиком, вытолкав вон ради такого дела уже обоих; что до цыганчонка, то он как ушел вчерашним вечером проведать своих, так и не воротился до сих пор.
Продрогнув на холодном ветру, Яльмар и Жуга решили пройтись.
– Совсем с ума сошла! – ворчал викинг, шагая вдоль кромки прибоя и поддавая сапогом мелкие камни. – Только-только из моря – и снова мыться! Делать ей нечего… А ну, как еще сварится в этом своем котле?! Хоть бы ты присматривал за ней, что ли.
– Присмотришь за ней, как же… – усмехнулся Жуга. – Она сама за кем хочешь присмотрит. И чего ты, Яльмар, на нее так ополчился?
– Ничего я не ополчался, – хмыкнул тот. – Баба – она баба и есть. Что с нее взять? ее дело – дома сидеть, детей нянчить, да мужа из похода ждать. И нечего тут командовать.
– Слушай, Яльмар, – спросил вдруг Жуга, – а тебе лет-то сколько?
– Двадцать третья мне зима идет, – ответил тот и почему-то покраснел.
Некоторое время они шли молча. Ветхая лачуга скрылась из виду, и вскоре впереди неясным силуэтом замаячил выброшенный на берег остов ганзейского корабля – без мачты, без руля и носовой башенки, разбитой в щепки.
– А вообще-то боевитая девчонка, – несколько неохотно признал вдруг Яльмар. – И стреляет здорово, и плавает… Это ведь она тебя, дурака, из воды вытащила, когда ты искупаться решил.
– Зерги?! – Жуга остановился.
– Она, она, – кивнул варяг и усмехнулся. – А то ты не знал? Мог бы и догадаться. А иначе зачем ей одежду-то сушить?
У Яльмара был такой вид, словно он сам, лично запихнул обоих под одеяло. Жуга меж тем помрачнел.
– Слишком уж складно все выходит, – задумчиво пробормотал он. – Как по-писаному.
– А что?
– Да беспокойно что-то мне, – Жуга поежился и глянул на браслет. – Помнишь, как разбилась она?
– Зерги? Ну, помню. А что?
– Что-то страшное идет за нами, Яльмар. И я никак не разберу, что. Далеко ль до беды…
– Да ну тебя! – фыркнул тот. – Сам себя изводишь, почем зря.
– Как знать… – Жуга поднял ворот полушубка и посмотрел на небо. – Ого! Уже темнеет. Пойдем-ка назад, что ли?
– И впрямь – пора. Чего ей там размываться-то? и так чистая… Пошли.
Жуга почуял неладное, еще издали завидев распахнутую настежь дверь хибары, и невольно ускорил шаги.
Яльмар не замедлил подтвердить его опасения.
– Что она там, совсем сдурела? Дом же выстудит! – Он посмотрел на Жугу и добавил встревоженно: – Уж не случилось ли там чего? Зерги! – крикнул он и смолк в ожидании ответа.
Ответа не было.
В молчании оба подошли ближе и переглянулись. Яльмар нахмурился и потянул из-за пояса топор.
– Глянь, что внутри. Я пока тут посмотрю, – вполголоса распорядился он и скрылся за углом.
Жуга кивнул согласно, вынул нож и переступил порог хижины.
Внутри царил беспорядок. Кровать была опрокинута. Повсюду на полу валялись черепки, вода из разбитого горшка загасила костер. Ни самой девушки, ни одежды ее в доме не было. Исчезла и висевшая под потолком старая рыбачья сеть. Запасы снеди и воды остались нетронутыми.
– Черт… – выругался Жуга и закусил губу. – Накаркал…
Яльмар с топором в руках возник в дверях бесшумно, словно привидение.
– Нет никого снаружи, – объявил он. – Что у тебя?
Жуга покачал головой и обвел рукой разгромленное помещение:
– Сам видишь.
Что– то звякнуло у викинга под ногой, Яльмар присел и поднял с пола подкову. Повертел ее в руке, пожал плечами, огляделся и подобрал еще две. Посмотрел с вопросом на Жугу.
– Чепуха какая-то… Что все это значит?
Он нахмурился, и вдруг, прислушавшись, бросил свою находку и вскочил с топором наготове. «Яльмар, Жуга!» – послышалось снаружи, и в раскрытую дверь, как палый лист на крыльях ветра, ворвался Янко-цыган. Влетел и замер на пороге, наткнувшись на Яльмара. В руках у него был большой – не по росту, кедровый посох, тот, что сладил для себя вчера Жуга. Грудь мальчишки ходила ходуном – видно, бежал всю дорогу.
– Вы тут? Гляньте, я чего нашел… – он повел посохом и осекся на полуслове. Окинул взором разгром в доме и медленно переменился в лице. – Что стряслось?
– Зерги не видел? – спросил вместо ответа Яльмар.
– Нет…
Жуга поднял голову, посмотрел на викинга, на Янека и опустил взгляд. Взъерошил пятерней нечесанные рыжие волосы, вздохнул.
– Три подковы, – глухо сказал он и, отвернувшись, повторил негромко, больше для себя, чем для других: – Три подковы…
* * *
Всю ночь Жуга не сомкнул глаз, а наутро, взяв с собою только посох и нож, вместе с Яльмаром направился в город. Янко увязался было с ними, но Жуга отослал его. Викинг был с ним согласен – толку от цыганчонка и впрямь будет немного, да и хватит его на один чих, если драться придется. А в том, что предстоит драка, Яльмар не сомневался; он ни о чем не спросил товарища, лишь взял топор и двинулся следом.
- Предыдущая
- 63/142
- Следующая
