ОСЕННИЙ ЛИС - Скирюк Дмитрий Игоревич - Страница 65
- Предыдущая
- 65/142
- Следующая
Повозившись с засовом, Жуга открыл пятую и последнюю дверь и облегченно вздохнул – Зерги была здесь, лежала на кровати, связанная по рукам и ногам. Рот ей для пущей надежности тоже заткнули какой-то тряпкой. Жуга вытащил кляп, вынул нож и взялся за веревки.
– Все таки пришел… – занемевшим языком пробормотала Зерги и вяло улыбнулась. – Я уж думала, что Яльмар тебя отговорил…
– Зря ты так. Он сейчас там, внизу.
– И вы что… всех?
Жуга кивнул.
– Вдвоем?!
– Вдвоем. – Нож разрезал последнюю веревку и девушка села, растирая багровые запястья. – Ты как себя чувствуешь?
– Замерзла. – Она зябко поежилась и провела языком по сухим губам. – И пить хочется.
– Сейчас поищем чего-нибудь… Идти можешь?
– Могу… Ой, кажется, нет…
– Держись за меня.
Опираясь на Жугу, девушка кое-как дохромала до лестницы и остановилась в изумлении, завидев, какой раздрай учинили в корчме двое друзей.
– Господи… – Пробормотала она, чуть не наступив на мертвого Гельмута и побледнела. Посмотрела на Жугу.
– Остальные убежали, – хмуро сказал тот.
– Их же было десятка два! Вы же запросто могли погибнуть!
– Они хотели тебя убить.
Яльмар сидел за столом посреди всего этого разгрома и сосредоточенно складывал столбиками трофейные талеры, время от времени хмурясь и шевеля губами. Завидев обоих, он помахал рукой, и вылез из-за стола.
– Что два десятка собак против двоих мужчин! – фыркнул он. – Привыкли скопом нападать, вот и поплатились. А если б…
– Яльмар!!!
Девушка первая заметила движение и вскрикнула, предупреждая, но было поздно – лежавший в углу немец вдруг вскочил и бросился на викинга со спины. Рука с зажатым в ней тесаком змеей метнулась вперед, и две пяди отточенной стали со скрипом вошли варягу в бок по самую рукоять, пробив меховую куртку. Прежде чем Жуга понял, что произошло, и рванулся на помощь, Курт (а это был он) одним прыжком перемахнул опрокинутый стол, распахнул дверь и пропал в пелене летящего снега.
Яльмар покачнулся, зажимая рану ладонью, оглянулся недоуменно, и медленно осел на пол.
– Трусливая шавка… – пробормотал он. – В спину…
Жуга скинул и сунул варягу под голову полушубок, стянул рубашку, оторвал от нее две широких полосы и опустился на колени. Яльмар протестующе двинул рукой.
– Не надо… – сказал он и поморщился. – Все, Жуга. Отвоевался я. Не зря собака выла…
– Ты кончай такие штуки, ты давай, не помирай! – прикрикнул на него Жуга и повернулся к Зерги. – Голову поддержи!
– Без толку… все это… – Силы быстро покидали викинга. – Знаю я… эти ножи… – Яльмар закашлялся – горлом пошла кровь – и что-то поискал рукой. – Топор… – сказал он, поймав вопросительный взгляд Зерги.
– Дай, – не глядя кивнул ей Жуга.
– Приподними его…
Девушка с трудом вытащила топор и вложила его варягу в руку. Широкие пальцы сомкнулись на рукояти мертвой хваткой, Яльмар приподнялся и сел, собрав последние силы.
– Один!!! – крикнул он, вскинув топор в последнем приветствии, и рухнул недвижим.
Топор с тяжелым стуком упал на пол.
Кровь перестала течь из раны.
Норвег был мертв.
Жуга посмотрел на девушку, на посох, лежавший рядом, опустил окровавленные руки и отвернулся.
Сколько же можно отвечать смертью на смерть? Поди теперь разбери, кто все это начал. Вот еще одна, ну а зачем? Или все таки не он все это творит? А тогда – кто? Кто? Он посмотрел на Зерги – в глазах у девушки стояли слезы – и вздохнул. А может, права девчонка? Где он теперь, тот Ваха-рыжий, что пришел с Хоратских гор? Ищи ветра в поле… А кличка прирастает; раз, два – и вот уже никто не помнит имени. Три, четыре – и вот ты сам его забыл. Пять, шесть – и вот уж нету имени вовсе, и лезет ниоткуда твое новое прозвание, и хорошо еще, если ты сам его себе сыскал по сердцу, по уму, да по совести. A назвался груздем, так полезай в кузов – живи, как назвали. Дело известное: вещь без имени – не вещь, а имя завсегда попросит тела. А там и вовсе – поминай, как звали…
Тело… Приходящий-Во-Сне тоже говорил о теле.
Жуга потряс головою и сжал кулаки.
– Что ж… – сдавленно сказал он. – Ты выиграл, колдун…
И медленно добавил, глядя в никуда:
– Приходи.
* * *
Чувство Силы возникло внезапно, словно кто-то огромной рукой в единый миг вытеснил Жугу прочь из его головы. Но на сей раз Жуга не просто наблюдал за тем, что происходит. Он запоминал. Запоминал, откуда идет и куда приходит горькая серая струя неведомой мощи, и чья-то память тихонько нашептывала в уши, как ее вызвать. Он запоминал, как с тихим шорохом сходятся края рассеченной плоти, как ищут и находят друг друга концы разорванных сосудов, как движется кровь, и маленькая молния терзает стынущее сердце – бейся! бейся! бейся! И все это время кто-то неслышно шепчет в голове – у тебя, или у Яльмара – не понять: дыши, дурак, дыши! теперь все, теперь можно…
Теперь уже можно… позвать.
Первое, что Жуга увидел, вернувшись, были широко раскрытые глаза Зерги. Он опустил взор и еле сдержал радостный крик: норвег дышал! Там, где только что зиял широкий разрез, теперь багровел большой, неровный рубец.
– Ты… – Зерги коснулась викинга, и посмотрела на Жугу. – Как тебе это удалось? – Внезапно ее осенила какая-то мысль, и девушка испуганно отдернула руку. – Скажи, я тогда тоже… – она помедлила, -…вот так?
Сил говорить у Жуги уже не было, и он лишь кивнул в ответ.
– Ох… – Ладонь ее метнулась ко рту. – А я-то не могла понять! – Она помолчала, прежде чем спросить о главном. – Так это был… Он?
– Да.
– Мой бог… – Она запустила пальцы в волосы и отвернулась. – Ты все знал с самого начала… Знал и молчал?
– Это ты вызвала его?
– Я не знала! – выкрикнула она. – Я… я…
Жуга кивнул. Теперь все встало на свои места.
– Ты хотела вернуть Веридиса, – сказал он и усмехнулся невесело. – Колдунья-недоучка, потеряла голову вместе с любимым человеком… Да… – Он посмотрел на Зерги. Та молчала, потупившись, и Жуга продолжил: – Ты открыла Путь, не подумав, что кто-то уж лет как двести ждет у запертой двери. А потом…
– Я испугалась… – прошептала Зерги, в бессилии до хруста ломая пальцы. Опустила руки. – Просто испугалась… Он… Он хотел…
– Я знаю, – Жуга кивнул. – Не вини себя. Я сам трижды открывал эту Дверь. Один раз мне помог бог, один раз – человек, и один раз – эта штука. – Он поднял руку с браслетом. – А ты была одна. Ума не приложу, как тебе это удалось, хотя… – Он помедлил.
– Что?
– Ничего. – Жуга вздохнул и помотал головой. Взъерошил волосы рукой. – Боль и отчаянье… Да. Они могут сделать многое… – Он посмотрел на Зерги. – Ты родилась и выросла здесь. Ты должна хоть что-то знать про этого… Кто он? Зачем вернулся? Какую битву проиграл?
– Я не знаю… А впрочем, погоди! – она нахмурилась. – Ты сказал – двести лет?
– Ну… – Жуга пожал плечами. – Может быть, чуть меньше.
– Башня Ветров… – пробормотала Зерги и закусила губу.
– Что?
– Когда-то на месте теперешнего маяка стоял замок… Его построил один чародей… сейчас уже никто не помнит его имени. Говорят, что он захотел всех осчастливить, и боги покарали его за гордыню. Да, кажется, так. Был бой – он один сражался с ними всеми. Про него еще песня сложена. Подожди, сейчас… Вот!
Ночь подняла над башней черный свой стяг,
Свой истинный крест, свой подлинный флаг.
Три армии собрались на расправу в ночь -
Три черных начала, три дьявольских сна,
Три черных начала адских трех рек.
Что мог с ними сделать один человек?…
Сойдемся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углем,
И зароем нашу радость в этом черном угле
Там, где умер последний человек на земле…
– Вот как… – Жуга помрачнел. – Осчастливить, значит… Зря он за это взялся – мог бы и сам понять – хоть и маг, а тоже человеком начинал. А у людей извечная забава – землю делить – кроить да штопать заново огнем и сталью, волшбой и просто – силой рук… А небо – вот оно, режь его ломтями… Что, не получается? Вот то-то…
- Предыдущая
- 65/142
- Следующая
