Владимир - Скляренко Семен Дмитриевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/132
• Следующая

Весть о том, что творится в Киеве, быстро через Волок докатилась до Новгорода. О недобрых делах Ярополка услыхал и князь Владимир.

Он еще с детских лет хорошо знал Ярополка. Оба сына угорской княжны, Ярополк и Олег, с малых лет презирали брата, кичились тем, что сами они, мол, князья, а Владимир — робичич, сын ключницы.

Особенно много оскорблений наносил Владимиру Ярополк, порой слезы закипали на глазах у юноши, когда он слышал злые, насмешливые слова сына княжны. Сколько раз ему хотелось броситься на него с мечом!

Но Владимир никогда не выдавал своих чувств, становился только молчаливым, неразговорчивым, лишь блеск глаз временами говорил о том, как ему больно, трудно.

Понимал он и то, что ему тяжко, но, может быть, еще тяжелей отцу… Ведь все, все, что касалось сына, растравляло острую рану в сердце Святослава. Сын рабыни, а отец, кто же он? Не муж, не возлюбленный, отец даже не знал, жива ли Малуша?

Отец ведь так любил Малушу, мечтал о ней, искал! Владимир помнил каждое слово, сказанное о ней, и полюбил ее, мать свою, которую никогда в жизни не видел.

Держаться, только держаться, терпеть, ждать. Вот ведь отец держался, молчал, а снаряжая Владимира в Новгород, велел:

— Со братами своими, князями земель, ты должен быть единодушен. Если браты станут творить по покону отцов, будь заодно с ними…

Он говорил это, зная, что едет, быть может, на последнюю кровавую сечу, на смерть, понимая, как тяжко будет жить без него Владимиру, сыну Малуши.

И Владимир старался выполнить отцовский наказ. По пути в Новгород и уже там он вначале боялся этой северной земли, часто с великой болью вспоминал Киев: там была его родина, там жил его отец, где-то там находилась и его мать Малуша.

Юный Владимир после разговора с отцом очень часто думал о ней. Однажды ночью мать даже приснилась ему. Это было странно, ведь он ни разу в жизни не видел ее. Но она ему приснилась, когда ему было очень тяжко и когда он перед самым рассветом забылся сном, — мать тихо, чтобы никто не услыхал ее шагов, вошла во дворец, остановилась у его ложа, склонилась так низко, что он услыхал ее дыхание и стон, сорвавшийся с ее уст, положила руку, такую теплую и нежную, на его голову…

Проснувшись, Владимир сел на холодном ложе, смотрел в серое окно, думал, какая же она, его мать?

Позднее он уже меньше и не с такой болью думал о Киеве: велика земля Новгородская, на юге упирается в Полоцкую землю, на запад тянется до Еми и Чуди, на востоке до Мезени и Печоры, об ее северные берега бьется суровый Ледовый океан, много языков и племен живет в ней, княжеские и боярские погосты[85] стоят повсюду — на Води, Нево,[86] Онеге, в племенах саамских, ненецких, коми; большую дань собирает с них князь и бояре, две тысячи гривен по ряду должен давать Новгород только киевскому князю.

И неспокойная эта земля за морем Варяжским: точат и точат мечи против Руси свионы, на Итиль-реке за Унжою сидят черные булгары, с севера, с Ледового океана, того и гляди, налетят германцы, варяги, а то и английцы.

И уже несколько раз объезжал на конях с дружиной князь Владимир землю Новгородскую, собирая дань на погостах и давая суд и правду людям. Полюбилась ему суровая, холодная земля, молчаливые, работящие, необычайно сильные люди ее, полюбил он и Новгород: ведь это они, лучшие мужи,[87] бояре, воеводы новгородские, позвали его сюда, нарекли, хоть и был он сыном рабыни, своим князем, обещали вспоить и вскормить, и все исполнили — твердо сидел князь Владимир в Новгороде, его надежно подпирали бояре и воеводы, слушались и любили люди всех верхних земель, рядом с ним был человек, которому он доверял и который любил его, воевода Добрыня, его вуй.

И богат был новгородский князь Владимир, сокровищ имел, должно быть, не меньше, чем киевский князь; знамена Владимира стояли во многих лесах, на землях, над реками, до самого Белого моря.

Богатый Владимир и знатное его боярство и воеводство надежно берегли северные окраины Руси. Правда, не раз и не два они роптали, сам Владимир был недоволен Ярополком, который старался побольше взять, поменьше дать.

Как-то в Новгороде побывал князь древлянский Олег. Несколько вечеров провели они вместе, говорили о Киеве, о брате Ярополке.

Ясно стало Владимиру, что и Олег недолюбливает Ярополка. Сидя в Древлянской земле, знает его черные замыслы, ждет случая объединиться с Владимиром.

Тем временем они не пренебрегали Ярополком: из года в год посылали ему уроки, Новгород при надобности давал Ярополку дружину, купцы новгородские вольно ходили на торг в Киев, а у себя на Волхове принимали полян, Владимир отдавал Ярополку, как киевскому князю, честь и славу.

Когда до Новгорода дошла весть о гибели князя Святослава, Владимир, по уговору с Олегом, принес присягу Ярополку, как великому князю Руси, обещал хранить с ним мир и дружбу. Отец Святослав знал, что делает, когда посадил Ярополка в Киеве, Олега на Древлянской земле, его, Владимира, в Новгороде, так и должно быть, пускай душа его покоится в садах Перуна.

Но что задумал и что творит князь Ярополк? Долетела до Новгорода новая весть, что он послал дружину в Древлянскую землю, убил князя Олега. Владимир ужаснулся, услыхав об этом. Значит, Ярополк делает то, что задумал, поднял меч и убил брата, чтобы двинуться потом и на Владимира.

Вся Новгородская земля осуждала убийцу-князя, новгородское вече призывало Владимира, как велел закон и обычай, идти и отомстить за убийство брата.

Князь Владимир не пошел на Ярополка, ибо знал, что тот опирается на могущественную киевскую Гору, имеет большую дружину, может быстро собрать многочисленное земское войско из полян, древлян, сиверцев. Не верилось ему, что Ярополк так быстро, сразу начнет брань против него и Новгорода.

А из Киева доходили все новые и новые, все более страшные вести. Князь Ярополк принимает в Золотой палате печенежского кагана Илдею, заключает с ним мир, дает ему города и земли у Днестра, — Новгород бурлит, воеводы и бояре в ярости: как может киевский Ярополк мириться с убийцами князя Святослава, да еще давать им пожалованья?

В Киеве князь Ярополк принимает послов Византии, заключает с ними мир, обещает помогать оружием, позволяет распространять богопротивную христианскую веру, да еще и женится на греческой царевне… Новгород в ярости. Тревожится, скорбит и князь новгородский Владимир.

Вместе с князем Владимиром тревожится и вуй его, воевода Добрыня. Горе молодого князя — его горе, княжеская доля — его доля. Он не только воевода: Малуша, мать Владимира, — сестра Добрыни, он его родной дядя.

Никто этого не знал, не знал и Владимир. Князь Святослав, узнав от Малуши, что Добрыня ее брат, назначил его сотенным, но самому ему знака не подал. Узнав, что мать Ольга изгнала вместе с Малушей и Добрыню и что потом Добрыня по ее приказу привез Владимира на Гору, он против воли матери поставил вуем своего сына не кого-либо, а Добрыню, только ему самому ничего не стал объяснять; отправляя Владимира в Новгород, Святослав рассказал ему правду о матери Малуше, но про Добрыню умолчал. Кто знает, какие чувства владели князем, — страдая всю жизнь от глубокой раны в сердце, он, должно быть, хотел облегчить жизнь своего сына…

Добрыня же думал об этом иначе. Владимир — сын Святослава, и кто бы ни была его мать, он князь — ныне и вовеки. Добрыня, если понадобится, и жизнь свою отдаст за него. Но что дозволено князю, то пагубно для смерда. Малуша согрешила с князем Святославом, за что и понесла кару. Добрыня же был нужен князю, он охранял на берегу Роси его плод, по приказу княгини оторвал от груди Малуши дитя и привез его в Киев, он нужен и как вуй молодого княжича, ибо кто же лучше его способен был выпестовать сына рабыни?!

• Предыдущая
• 21/132
• Следующая