Пацаны купили остров - Скобелев Эдуард Мартинович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/39
- Следующая
А то вдруг начинало казаться, что лестницу обнаружат охранники и заберутся на крышу…
Как ни пытался Алеша удержаться ото сна, все же это ему не удалось.
Была еще ночь, когда его разбудил Агостино.
— Ну, компаньеро, — сказал он, — нам так повезло, что теперь уже просто нельзя рассчитывать на удачу: это будет великой наглостью и великой неблагодарностью.
Агостино принес жареного цыпленка.
Растолкали Педро. Ни слова не говоря, он принялся за еду, тщательно обсасывая каждую косточку.
Утром беглецы стали свидетелями необыкновенной активности охраны. Что замышлялось, выяснить было невозможно. Молчала и рация: видимо, ею пользовались только при общих действиях.
К утру дождь прекратился, а к полудню солнце стало припекать немилосердно. Скрыться от него было невозможно. От черепицы исходил жар — мучила жажда. Собрать воды во время дождя никто не догадался.
Хуже всех чувствовал себя Агостино, у которого за время тюремного заточения развилось какое-то легочное заболевание. Он дышал тяжело, с хрипами.
Вдруг все услыхали шум вертолета. «Теперь пропали», — подумал Алеша. Но тяжелая машина прошла, к счастью, в стороне. Ее вела, несомненно, опытная рука. Вертолет приземлился неподалеку от резиденции Босса на специальной бетонной площадке.
Педро, наблюдавший с крыши, тихонько комментировал события.
— Босс пожимает руки каким-то типам…
— Во что одет Босс?
— Неужели это так важно?.. Ах, если важно, пожалуйста: на нем белый костюм, широкополая шляпа и темные очки… Босса сопровождают четыре человека. Выгружают ящики и коробки.
— Вот где можно было бы поживиться, ребята, — мечтательно сказал Агостино, потирая руки. — Во всем мире воры и насильники лишают человека его доли — разве справедливо?
— Смотрите-ка, — сказал Педро. — Там люди… Выводят людей. У каждого руки связаны за спиной, на глазах темные повязки.
— Это очень важно. Все подробности, Педро, пожалуйста, — попросил Агостино.
— Все люди в одинаковых полосатых куртках и полосатых штанах… Шесть человек. Из них двое темнокожих… Ведут сюда… Сопровождает охрана. Оружие держат наготове…
— Вот это и есть «партия», — задумчиво сказал Агостино. — Я и прежде слыхал о специальных тюрьмах, которые содержатся в разных укромных уголках Нового света… Наша — одна из них… Месяц назад в соседней камере на допросе был замучен колумбийский патриот. Он был похищен из своего дома головорезами из «эскадронов смерти». Он перестукивался со мной…
Педро показалось, что вертолет оставили совершенно без присмотра. Это обстоятельство тотчас породило самый невероятный план — захватить вертолет и завладеть всеми запасами провианта.
Но вскоре план рухнул: вертолет улетел.
Беглецы приуныли, тем более что в караулку то и дело заходили охранники, так что невозможно было даже перекинуться словом.
Лишь к вечеру опустела караулка. Последним ее покинул Энрико, аккуратно заперев двери на ключ.
Чтобы ребята не пали духом, Агостино принялся рассказывать о разных случаях, когда люди проявляли бесконечно много мужества и терпения, но вспоминалось все малоубедительное, так что сам Агостино ненадолго воодушевлялся, замолкал и клевал носом.
— А помните, — продолжал он, зевая, — как в Колумбии ожили вулканы? Года два или три назад? Молчали пятьсот лет и вдруг ожили: потоки раскаленной лавы вызвали таяние льдов, получился внезапный сель — он погубил более 20 тысяч человек. Был такой городок Армеро, там было больше всего жертв. Все подступы к городу, дороги, мосты, все было разрушено. Раненые умирали без воды и пищи… Когда прибыл первый отряд спасателей, в одном доме под обломками услыхали голос 13-летней девочки. Забыл, как ее звали, о ней писали потом газеты. Так вот она стояла по подбородок в воде и грязи. Под ногами у нее были тела погибших родителей, матери и отца. Борясь за жизнь, она простояла в холодной жиже целые сутки. Ей предстояло простоять без сна и отдыха еще два дня. Спасатели передавали ей пищу, но вытащить ее не могли, потому что девочку зажало между двумя бетонными плитами. Для того чтобы приподнять плиты, требовался подъемный кран. Но крана не было, и тогда решили откачать воду и грязь, чтобы облегчить положение несчастной. На вертолете доставили из ближайшего города насос. Но насос все время ломался. Люди постоянно чинили его и работали не покладая рук. Видя это, девочка сказала: «Отдохните, а я еще потерплю». Когда спасатели вернулись, девочки уже не было. Потеряв сознание от переутомления, она захлебнулась. Она держалась до последнего…
Когда Агостино закончил рассказ, Педро внезапно открыл глаза и сказал:
— Я читал об этой девочке. Ее звали Омайра Санчес. Она погибла потому, что не захотела больше жить.
— Она держалась до последнего, — повторил Агостино упрямо и даже привстал от возмущения.
— Да что вы, товарищи, — сказал Алеша. — Омайра Санчес вызывает восхищение, но разве вы сами испытали меньше? Особенно там, в канализационной трубе?..
— Там держались, а тут подохнем, — сказал Педро…
Небо вновь затянули тучи, пошел дождь, и все стало так уныло, что никто уже не проронил больше ни слова.
Едва настала ночь, беглецы спустились с крыши и попытались проникнуть в глубь острова, но вскоре сбились с пути.
— Куда дальше идти, мы не знаем, — сказал Алеша. — Давайте переждем тут до рассвета. Где-то рядом должно быть озеро с крокодилами. Антонио говорил, что это настоящие людоеды. Не хотелось бы в этом убедиться.
Расположились под деревом. Агостино в темноте набрел на какие-то кусты. Обрывал листья и жевал их, говоря, что это укрепляет организм, что он хорошо знает растение, только забыл, как оно называется.
Ребята последовали его совету, и Алеша нашел, что вкус листьев напоминает вкус смородины.
— Мой дед партизанил, — сказал он. — Сражался против германских захватчиков. Знал свойства каждого растения, каждого дерева. Окажись мы сейчас где-либо в белорусском лесу, мы бы не пропали с голоду. Это уж точно. Такое несметное богатство: ягоды, орехи, грибы, дикие груши и яблоки, а сколько полезных трав! Зверобой, чистотел, девясил, мята…
— Я, конечно, не твой славный дед, — сказал Агостино, — но с детства наведывался в природную лавку. В нашей стране тысячи несчастных гаитянцев до сих пор питаются кореньями. Живут почти как первобытные люди. И как же жить иначе, если половина трудоспособных лишена работы? На 6 миллионов человек 12 больниц, в которых всего 600 коек… Империализм не дает нам подняться, сосет все соки, зная, что нищим нелегко прорваться к знаниям, стало быть, к разумной социальной организации, которая гарантировала бы свободу… Мои тетки живут в столице неподалеку от президентского дворца. Они промышляют тем, что ходят по жаре за водой. Покупают ведро воды по 10 песет, а продают по 11. Пять ходок за день — двенадцать километров по сорокоградусной жаре, чтобы выручить пять песет — дневной бюджет их многодетных семей… Видели бы вы, как живут эти дети. Целыми днями они роются в вонючих свалках, ходят вместе со свиньями и собаками по лужам, которые образуют сточные канавы… Гаитянцы постоянно страдают от истощения, в среднем они живут 40 лет, тогда как в европейских северных странах почти вдвое больше… Такова моя родина… Говорят, гаитянцы бездельники, для них главное выпить пива и потанцевать на улице под бамбуковый рожок, стук барабана и лязг консервных банок. Но они не бездельники, нет — подобно миллионам людей в других странах, они порабощены своей бедностью и своим невежеством. Они верят в «зомби», умерших, но затем воскресших и ставших невидимками людей. По вечерам я не раз приходил на Марсово поле перед президентским дворцом, чтобы поговорить с молодыми людьми… Они отравлены массовой американской культурой, не знают, где искать правду, они разочаровались в жизни. Алкоголь, секс и наркотики — их удел. Таков удел всех рабов грядущего века. Как-то подошел, спрашиваю: «О чем разговор?» Они меня знали и потому не отмолчались: «О разном. Например, о кубинской революции». — «Разве кто-нибудь из вас был на Кубе?» — «Нет, никто не был». — «Кто-нибудь что-нибудь читал?» — «Я, знаете, покупал сувениры для богатого туриста, он дал мне журнал, там была статья о Кубе». Я рассмеялся: «Одни утаивают правду, чтобы господствовать, другие думают, что ложь не помешает им обрести свободу…»
- Предыдущая
- 18/39
- Следующая
