Французская мелодия, русский мотив - Скородумова Альбина - Страница 18

• Предыдущая
• 18/56
• Следующая

Переместиться за несколько часов из дождливо-снежного Питера в обжигающую зноем Хургаду, из зимы в лето — это ли не чудо! Побросав в номере вещи, мы с сыном наперегонки бросились к Красному морю. Потрясающая своей голубизной вода, замечательный пляж, веселые, общительные люди, говорящие па разных языках, — это самый лучший рецепт хорошего настроения. Признаюсь, я так увлеклась организацией отдыха, что совершенно забыла о том, что у мужа на работе неприятности, что скоро приедет Марьяша и расскажет мне о последних днях Графини. Никаких отрицательных эмоций, только отдых, море, экскурсии, развлечения…

За две недели мы с Кириллом осмотрели Карнакский храм, побывали в городе Мертвых, где покоятся знаменитые Рамсесы и Тутанхамон, полюбовались на творение самой знаменитой авантюристки Египта царицы Хатшепсут, умудрились даже побывать в самом сердце одной из пирамид. Хотя после того, как мне пришлось пробираться туда по душному узкому лазу высотой менее чем в полтора метра, особой прелести в лицезрении темного пространства возле очередной гробницы я не ощутила. Зато сыну ощущений хватило с избытком — всю оставшуюся шестичасовую дорогу из Каира в Хургаду он спал сном младенца.

Но, конечно, самые незабываемые ощущения я получила от дайвинга. Решилась пойти на этот смелый эксперимент и не пожалела. Причем без всякой подготовки. Оказалось, что для этого вовсе не обязательно учиться погружению в бассейне, двадцатиминутного инструктажа обаятельной девушки-трепера хватило для того, чтобы даже такой «чайник», как я, смог совершить небезопасное погружение. Зато сколько адреналина!

Отдохнули мы с сынулей великолепно. Приземлившись в родном Пулково, я поняла — жизнь продолжается. За бортом — минус 10 по Цельсию, послезавтра на работу, великолепный загар на лице. В общем, все по плану. После длительной процедуры таможенного досмотра, выйдя из «накопителя», я увидела среди встречающих до боли знакомые и очень родные лица — Марьяши и Миши. Смотрелись они голубками, хотя Марьяша сильно похудела и очень повзрослела. Будь она мужчиной — я бы сказала, возмужала, столько в ее лице, помимо впалых щек, появилось несколько суровых складок.

Дома меня поджидал сюрприз — праздничный стол, приготовленный моим мужем, который ничего, кроме яичницы на растительном масле, готовить не умеет. Вернее сказать, не умел до сегодняшнего дня. Также на кухне хозяйничала Светлана Алексеевна и довольно симпатичный черноволосый мужчина лет пятидесяти. Глядя на него, я сказала бы, что он выходец из Грузии — большие карие глаза, вьющиеся темные волосы, вот только акцент явно не грузинский. Акцент самый что ни на есть французский. «Значит, это Симон», — подумала я и не ошиблась, так как Марьяша немедленно нас представила друг другу.

Мы все были полны впечатлений, Кирюшка взахлеб рассказывал о своих египетских похождениях, Светлана Алексеевна — о том, как удалось разрулить ситуацию в компании моего мужа, Симон беспрестанно подкладывал мне на тарелку умопомрачительные закуски и, мило путая русские и французские слова, объяснял, что это за блюдо.

«Теперь понятно, кто приготовил праздничный стол», — подумала я, глядя на то, как ловко Симон справляется с закусками. Тем временем Миша и Саня то и дело наполняли фужеры потрясающим французским «Бордо», которое Симон привез в подарок. Кстати, бытует расхожее мнение, что французы скуповаты, но, глядя на вереницу бутылок «Бордо», что привез с собой «свободный художник», я опять подумала, что в нем, несомненно, есть что-то грузинское — например, широта души. Просто Мимино, и даже чем-то на Кикабидзе похож!

При всем том, что за столом было весело и хорошо, мне не терпелось с глазу на глаз поговорить с Марьяшей, но пока не было никакой возможности. Разговор предстоит долгий и непростой, а если мы уйдем в соседнюю комнату, всем это бросится в глаза. Буду ждать удобного момента. Марьяше тоже не терпелось пообщаться со мной, однако, как и я, она ждала подходящего момента. Тут Сане пришла гениальная мысль — начать танцевать. Пока мужчины подбирали соответствующую общему настроению музыку, Марьяша улучила момент и протянула мне довольно увесистый сверток:

— Только не вскрывай его сегодня, лучше завтра, — шепотом попросила она и, посмотрев на Сашу, добавила: Если возможно, одна. Тут все очень личное.

— Конечно, Марьяша, я поняла. Завтра я на работу не пойду, а как только отправлю своих мужчин, сразу и посмотрю.

— Завтра мы с Симоном и Мишей уезжаем в Краснодар, и … — она хотела что-то добавить, но тут Саня повел меня танцевать под мелодичные звуки непостижимым образом найденной записи Джо Дасена.

Разомлевший от приличной порции выпитого вина, он прижал меня к себе так нежно и откровенно, что я даже несколько смутилась:

— Саня, ты что, мы же не одни здесь.

— Вот именно, что не одни. Здесь всем, похоже, хорошо, не только нам. Посмотри вокруг.

Действительно, рядом в танце кружили улыбающиеся Марьяша и Михаил и абсолютно счастливые Светлана и Симон. Джо Дасен вкупе с «Бордо» сделали свое дело. Похоже, не только меня ждет сегодня бессонная ночь. Хотя, возможно, я слишком уж тороплю события.

С утра я никак не могла дождаться, когда же останусь одна. Мне не терпелось вскрыть заветный сверток. Что за сюрприз вручила мне так таинственно Марьяша?

Когда же я, наконец, уселась в свое любимое кресло и слегка дрожащими от волнения руками принялась вскрывать упаковку, то вспомнила момент, когда давным-давно провожала Графиню в аэропорту. Она, пройдя контроль, обернулась, и мне пришла в голову мысль, что я вижу ее в последний раз. Так и случилось…

В свертке лежала фирменная коробка «Картье» и довольно увесистая тетрадь листов на сто. Открыв коробку и увидев ее содержание, я онемела. Такой красоты ювелирных изделий я в жизни своей не встречала, наверное, даже на картинках не видела — сережки и колье из изумрудов в виде веточки, усыпанные небольшими бриллиантами и очень изящно оправленные белым золотом! Не знаю, было ли что-нибудь подобное у императрицы Екатерины, но в моем понимании — это просто царский подарок.

Рядом на изящной карточке рукой Графини написано: «Тезка, помни обо мне. Спасибо за все. Наталья Порошима».

Почерк Графини я помнила очень хорошо, он мало изменился, только видно было, что писать ей было тяжело: буквы разъезжались в разные стороны, выводить их стоило Наталье Александровне большого труда. Значит, подписала открытку незадолго до смерти. О боже мой, просто привет с того света.

Слезы так и хлынули из моих глаз. Я ничего особенного не сделала, за что она меня так отблагодарила? Наверное, ответ есть в этой тетради. С трудом преодолевая желание поскорее надеть на шею колье и почувствовать себя королевой, я взяла в руки тетрадь.

На первой странице знакомым почерком было написано: «Марьяша, хочу, чтобы ты знала всю правду обо мне. Знаю, что ты сможешь и простить меня, и исправить то, что я исправить не смогла. Не решилась, струсила. В этой тетради — моя тайна, жизнь, о которой никто ничего не знал — ни моя мать, ни мой муж, ни моя дочь. Моя тайна и мой тяжкий крест. Прочти, прости и прощай. Твоя бабушка Наташа».

Ничего себе, поворот событий. «Тайная жизнь»? «Струсила»? Что за загадки… Конечно, Графиня могла оказаться кем угодно — и Матой Хари, и Штирлицем в юбке, с нее сталось бы. Но так свято хранить свои тайны мало кому удавалось…

Исповедь Графини, которую она озаглавила «Письмо длиною в жизнь», я читала до вечера, пока пришедший из школы Кирюшка не вернул меня к реальности. Перечитывала по несколько раз отдельные отрывки, пыталась все сопоставить, разобраться, как же так могло получиться, что «крутая» Графиня — крепкий орешек, и вдруг — такое… Поначалу даже уважать ее стала меньше, но чем больше думала о ее жизненном выборе, тем больше понимала, что не вправе осуждать. Хотела позвонить Марьяше, но вспомнила, что она вместе с Симоном и Порецким уже на пути в Краснодар.

Понятно, почему она просила вскрыть пакет после того, когда ее уже не будет в Питере. Чтобы я не задавала лишних вопросов, на которые у нее ответов нет. Представляю, как бедная девочка читала этот дневник. Да и вообще, что ей пришлось пережить за эти несколько месяцев. А мы с Мишаней еще дулись на нее…

• Предыдущая
• 18/56
• Следующая