Месть - Скотт Джастин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/117
• Следующая

Каллинг улыбнулся, показав кривые зубы.

— В нашей деревне секретов не бывает. Но у нас люди не болтливые.

Харден поднялся на яхту и начал выстукивать корпус изнутри. Затем он проверил электрическую систему, дизельный двигатель, помпы, систему водопроводов для пресной и соленой воды, лебедки и рулевое устройство, составил список деталей, которые нужно заменить или починить.

Наступила ночь. Каллинг принес ему еду и горячий чай, потом направил луч фонарика на корму «Лебедя», осветив название, написанное золотыми буквами.

— Оставить это название?

— Измените, — приказал Харден. — Порт приписки не надо. Только название. Черными буквами.

— Какое название?

— "Кэролайн".

Огромный ангар, расположенный вдали от главного входа во владения Каллинга, был занят искалеченным корпусом старого торпедного катера. Его нос, изрешеченный пулеметным огнем, был угрожающе нацелен в сторону гавани, как будто катер изо всех сил старался попасть в могилу, в которой ему было отказано. Корма катера терялась в темноте.

В тени мертвого боевого корабля Харден поставил верстак, повесил флюоресцентные лампы в дополнение к дневному свету, льющемуся через открытый вход в ангар, и разложил инструменты на соседних балках.

Прежде всего он сделал форму для литья — длинный, узкий фанерный ящик с сужающимися сторонами и закругленными изнутри углами, который покрыл парафином и выстлал четырьмя слоями фибергласовой ткани, склеенной эпоксидной смолой. Ту же процедуру он повторил на отдельном плоском куске фанеры, к которому привинтил два хромированных уголка.

Пока застывала эпоксидная смола, Харден отправился в Плимут и Бристоль за электронным оборудованием. Затем он извлек готовый фибергласовый ящик из деревянной формы, острым лезвием отпилил его узкую заднюю часть, приклеил эпоксидной смолой к верхней стороне ящика плоскую крышку с уголками и приладил отрезанную часть обратно с помощью шарниров и резиновой прокладки.

У него получилась длинная и узкая гондола длиной шесть футов и шириной два фута с закругленными углами, обтекаемой передней частью и маленькой водонепроницаемой дверцей сзади.

Наполнив гондолу камнями, Харден погрузил ее в воду, чтобы проверить, не протекает ли его изделие. Каллинг подошел посмотреть, что он делает. Он помог Хардену вытащить гондолу из воды, скрутил папироску и стал молча наблюдать, как доктор открыл крышку и вытряхнул камни. Наконец, когда из гондолы выкатился последний камень, такой же сухой, как и перед началом испытания, Каллинг закурил и спросил:

— Что это за гроб?

Харден не обращал на него внимания. Он восхищался разнообразными талантами старика, но намеренно держал его на расстоянии, поскольку Каллинг проявлял излишнее любопытство.

— Вы можете поднять яхту на слип? — спросил Харден.

— Прямо сейчас?

— Да, сейчас.

Харден нарочно дождался четырех часов, когда все люди Каллинга ушли домой, и они остались одни.

— Ладно.

— Я буду работать часа два.

— Ага.

— Я смогу сам спустить ее обратно на воду.

— Я подожду.

Харден поднялся на борт «Лебедя» и подвел яхту к направляющим рельсам. Когда судно было поднято на слип, он длинными хромированными винтами привинтил гондолу к днищу яхты между килем и осью винта. Каллинг с интересом следил за операцией.

— Прошу прощения, доктор, но за каким чертом вам это надо?

Харден затянул гайки-барашки, вылез из-под яхты и выпрямился. Пора сочинить для Каллинга какую-нибудь сказку.

— Это гондола для сонара.

— Для сонара? Ее хватит, чтобы спрятать труп.

Харден засмеялся.

— Она и должна быть большой. В сущности, это большое ухо. Внутри она будет выстлана фольгой. Что вы об этом думаете?

— Не знаю.

— Я не изобретаю ничего нового, — продолжал Харден, — я просто пытаюсь сделать свое устройство дешевым и достаточно простым, чтобы им могли пользоваться яхтсмены в открытом море.

— А ваш радар?

— Не все сразу. Его принцип будет тот же — дешево и просто. Кроме того, он не должен расходовать много энергии, поскольку будет установлен на парусной яхте.

Черный ящик так черный ящик, и ложь Хардена легко сошла за правду. Как врач и инженер, он привык работать в узком кругу посвященных. Секреты биологии и физики для большинства людей были так же таинственны, как для средневекового крепостного латынь.

Каллинг осмотрел гондолу, свисавшую позади киля как кабина башенного крана, и ощупал хромированные уголки.

— Не знаю насчет радара или сонара, — заметил он, — но скажу вам одну вещь. Ящик такого размера запросто отвалится от вашей яхты, если вы не загрузите его балластом.

Харден открыл водонепроницаемую крышку.

— На испытаниях я наполню его водой и, если все будет в порядке, приделаю к нему свинцовое дно. Как вы думаете, он будет сильно тормозить ход яхты?

Каллинг осмотрел гондолу с нескольких сторон.

— Трудно сказать, доктор, как скажется любое маленькое изменение на корпусе такой совершенной формы. — Он присел на корточки и измерил гондолу руками. — Я бы сказал, что она чуть-чуть великовата.

Харден присел рядом с ним и с сомнением посмотрел на гондолу.

— Черт, думаю, что вы правы.

Каллинг, как краб, выбрался из-под лодки и осторожно распрямил свое костлявое тело. Массируя мускулы поясницы кулаками, он сказал:

— Вы все узнаете, как только выйдете в море.

За месяц, прошедший после катастрофы, Харден ни разу не был в открытом море, поэтому вид гигантского нефтяного танкера при выходе в Ла-Манш безумно испугал его. Силуэт черного корпуса танкера с ослепительно белыми надстройками четко выделялся, как игрушка на столе. Все другие корабли казались рядом с ним карликами, но все равно он был раза в четыре меньше «Левиафана».

Несмотря на испуг капитана, яхта скользила по водам Ла-Манша, не выказывая особой склонности к резкому крену или качке. Харден завел мотор на тот случай, если одних парусов не хватит для перехода через узкую бухту. Однако яхта отлично плыла против ветра, и ему пришлось сделать только один правый галс.

• Предыдущая
• 17/117
• Следующая