Выбери любимый жанр

Два месяца и три дня - Клевер Алиса - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Вдруг бы он тоже увидел ее? Вдруг он бы ее заметил?

Не в этой жизни. Какая глупость! Вот если бы Арина была другой – в красивой одежде, с другими руками-ногами, не с такой бледной кожей и была бы блондинкой, к примеру… Только не угловатым подростком, которому в девятнадцать больше пятнадцати не дашь. Если бы она была кем-то другим. Красивой и уверенной в себе женщиной. Тогда бы он мог ее заметить. «Тебя никто не хочет, ты же как ёж!»

– «Ненависть подобна сну о смерти, кошмару, от которого невозможно проснуться. Ненависть подобна мыслям о самоубийстве, которые вложены в чужие головы. Ненависть разрушает даже то, что любит. Ненависть побеждает детство и питает тех, у кого ничего нет. Ненависть убивает», – девушка на шпильках читала вслух, нараспев, слова из проспекта, а Арина молча слушала ее, парализованная абсурдными желаниями и нелицеприятными мыслями о самой себе. Она и не пыталась вникнуть в словесную вязь. Она не сводила взгляда с дверей.

– Выставка пробудет тут до двадцать пятого, а потом – тю-тю. Уедет в Лондон, – продолжала женщина. – Но он, конечно, здесь на каких-нибудь пару дней.

И вдруг Арина встала с места и застыла, как вкопанная. Проспекты выпали из ее пальцев и рассыпались по полу – она не заметила этого. Беспомощно она смотрела на небритого мужчину, остановившегося в стеклянных дверях, и сердце ее застучало громко и сбивчиво, дыхание почти остановилось.

В стеклянных дверях стоял он.

3

Странное дело, его словно никто не замечал. Возможно, его просто не узнавали. Но Арина узнала его сразу, несмотря на то что Максим Коршун, стоявший в стеклянных дверях, мало походил на человека с фотографии на проспекте. Он был высоким, расслабленным, улыбающимся, в руках держал видавший виды рюкзак – турист, заглянувший в музей по ошибке. Слегка усталый, в темных очках, простых заношенных джинсах, кроссовках и слегка помятой футболке, он словно только что сошел с обычного поезда и ну никак не тянул на звезду.

Только большая, тяжелая фотокамера с громоздким объективом, висевшая у него на груди, указывала на его принадлежность к профессии. Волосы – светлый каштан – были совсем другого оттенка, но так же взлохмачены. Получается, темный цвет был эффектом вспышки? Или он красил волосы? Вряд ли. Скорее всего, волосы слишком контрастировали с морской бездной на заднем плане и от этого получились темнее. А может, они меняли цвет в зависимости от сезона.

Арина смотрела на него, а на кого или что смотрит он, было невозможно понять – большие темные очки закрывали чуть ли не половину лица. Арина стояла поодаль от толпы журналистов, рядом с большим шаром. В какой-то момент ей вдруг показалось, что Максим Коршун смотрит прямо на нее из-под солнцезащитных очков, но она, разумеется, ошибалась.

Кто-то взвизгнул, толпа вздрогнула и зашевелилась, как разбуженный улей, и Максим развернулся в сторону камер. К нему тут же подлетела женщина с огромным микрофоном. Он снял очки и окинул взглядом толпу. В Аринину сторону он не посмотрел вовсе.

– Как долетели?

– На самолете, – после некоторой паузы ответил Максим. В толпе с готовностью засмеялись.

– Мы рады, что для премьерного показа своих работ вы выбрали Москву. Это происходит впервые, все ваши прошлые выставки проходили в Лондоне или Нью-Йорке. Как и почему был сделан выбор на этот раз? – спросила другая журналистка и вытянула руку с диктофоном повыше. Максим продолжал стоять почти что в дверях, будто раздумывая, стоит ли проходить дальше.

– В Нью-Йорке слишком большие пробки, – пожал он плечами и шагнул в толпу – легко, без видимого сожаления, и исчез из поля зрения.

Арина вдруг жутко расстроилась, хоть и уговаривала себя, что все это пустое, и что она за дура глупая?! Ясно же: такие мужчины, как этот Коршун, всегда будут отделены от таких девушек, как она, шелковой лентой. Они – на красных ковровых дорожках. Арина и ей подобные – в своих ветлечебницах, со своими котами.

Девушка на шпильках яростно препиралась с охранником около ленты, пытаясь пролезть за ограждение. У нее это не очень-то получалось. Охранник попросту отвернул от нее лицо и пропускал мимо ушей все ее аргументы.

«Арина, девочка моя, ну-ка подними с полу рюкзак и уходи отсюда, уходи немедленно и подальше. Уходи от греха!»

Сказав это себе, Арина тут же почувствовала себя несчастной. И она действительно встала, подхватила рюкзак, но вместо того, чтобы пойти к выходу, пересекла холл, завернула за угол, нажала кнопку вызова лифта и опрометью влетела в него, словно убегая от кого-то. Но никто не смотрел в ее сторону, все внимание по-прежнему было приковано к Максиму Коршуну.

Двери закрылись, окончательно отделив Арину от столь поразившего ее мужчины, и перед ней возникло ее собственное отражение – юное создание с черными волосами, с выбившимися из хвоста и в беспорядке повисшими вдоль лица прядями. Дышит так, словно убегала от маньяка. Щеки раскраснелись и ярко выделялись на фоне ее белой кожи. Испуганные глаза, искусанные от досады губы. Чучело, чего она хотела? И, собственно, какое ей дело до скандальной звезды?

Она затравленно огляделась, пытаясь понять, что ей делать теперь. Двери лифта открылись на третьем этаже – и как раз напротив лифта, на белой стене сияло солнце над сибирской тайгой.

– Иди любуйся красотами Севера, – посоветовала она своему отражению, но… простояла без движения еще минуту, затем медленно подняла руку и поднесла ее к панели с кнопками. «Шестой» загорелся ярким огоньком, и раздался тихий звон. Лифт тихонько вздрогнул и пополз дальше наверх. Через несколько мгновений лифт снова открылся, и Арина шагнула вперед, впервые в жизни совершая что-то непозволительное, запрещенное.

Мысленно она уже видела себя в наручниках, в полиции, в слезах, но, когда она выбралась на запрещенный этаж, открытый только для прессы, там никого не оказалось.

Никого!

Ни охраны, ни даже старушек, обычно сидящих на стульчиках между залами. Скорее всего, они все ушли к лестнице, чтобы посмотреть на фотозвезду. Шум продолжающейся пресс-конференции доносился откуда-то снизу, а пустынный лабиринт стен предстал перед растерянной «лазутчицей», словно и был предназначен только для ее глаз.

«KILL THEM ALL»[2]

Огромный постер, фотография почти во всю стену. Граффити, сфотографированное то ли в переходе, то ли на бетонном ограждении железной дороги. Окружающее снято нечетко, расплывчато, и только надпись высвечивалась на фотографии ясно. Черная краска, аэрозоль. Арина приложила ладонь ко рту. Она словно почувствовала то, что чувствовал тот, кто сделал эту надпись. Ярость, бессилие. Пустоту. Kill them all. Значит, мистер Коршун увидел эту надпись, остановился и принялся ее фотографировать. В ней было столько эмоций, что с лихвой бы хватило на десять пейзажей про Русский Север. Арина перевела взгляд.

Фотография ребенка, целящегося из громоздкого пистолета прямо в нее, заставила Арину отскочить. Где и как он мог сделать это фото? Может быть, это постановка? А если нет, то это просто ужасно.

Демонстрация. Полиция избивает ногами девушку, лежащую на асфальте. Ее лица не видно, только тело – оголенный торс, бесстыдно обнажившаяся грудь. Мужчина в форме волочет ее за одежду, поэтому одежда и задралась.

Футбольные фанаты сжигают машину, случайно попавшуюся им на пути.

Окровавленные кулаки. Не шутка, не подделка, нет. Этими руками кого-то только что били. Что он, Максим Коршун, там делал? Как ему удалось сфотографировать одни кулаки, только их – и ничего больше, да еще таким крупным планом.

Что он за человек?

Глядя на огромный снимок, почти в половину стены, Арина кусала губы. Электрический стул. Пустой, пугающий. Ждущий новую жертву в свои объятия. Ненависть – это сон, от которого невозможно проснуться. Арина вдруг осознала, что стоит одна-одинешенька посреди зала, а голоса становятся вдруг заметно слышнее и ближе. Она огляделась в растерянности, все еще потрясенная увиденным и не вполне способная мыслить последовательно. Сейчас придут и спросят, что она тут делает и как сюда попала. Возможно, ее будут выпроваживать с выставки, а он, Макс, поднимет свою камеру и примется фотографировать ее. Ведь это так работает, да?

вернуться

2

Убей их всех (англ.).

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело