Фракс и монахи-воины - Скотт Мартин - Страница 49

• Предыдущая
• 49/52
• Следующая

Проснулся я под каким-то кустом. Видимо, ночью я дополз до небольшого парка, где меня и сморил сон. По крайней мере мне хватило ума не завалиться спать в сточной канаве.

Я провонял пивом, потом и другими неизвестными ароматами, которые успел собрать на улицах. Преследуя по всему городу монахов, я настолько увлекся, что перестал мыться. Если я немедленно не отправлюсь в публичные бани, меня вышлют из города как лицо, угрожающее общественному здоровью. Какие-то попрошайки с пустыми глазами следили за тем, как я поднимался на ноги. Поспешно проверив наличие кошелька и убедившись, что он на месте, я весело пожелал бродягам доброго утра и направился в родной округ Двенадцати морей.

С учетом всех обстоятельств чувствовал я себя просто превосходно. Никаких признаков похмелья. Я и раньше замечал, что листья лесады оказывают продолжительное воздействие. Надо будет отправиться на юг и привезти полную галеру этой зелени. В нашем городе я смогу сколотить на средстве против похмелья целое состояние. По итогам я чувствовал себя не столь несчастным, каким был ещё прошлым вечером. Гросекса, конечно, повесят, но моей вины в этом нет. А, если Служба общественной охраны и парни из Братства начнут меня донимать, то и пусть себе донимают. Как-нибудь перебьюсь: я и раньше неплохо существовал, хотя они редко слезали с моего горба.

Итак, я шагал в “Секиру мщения”, преисполненный оптимизма. Ничто так не восстанавливает нервную систему, как грандиозная ночная попойка в обществе наемников. Их предводитель был здоров как бык и туп, как орк, но денег не жалел. Узнав, что имеет дело с заслуженным ветераном многих войн, он многократно угощал меня пивом. Я вспомнил анекдот о двух ниожских шлюхах и эльфе, рассказанный одним из ночных собутыльников, и громко рассмеялся.

В это время я шагал по округу Пашиш. Свернув на улицу Ангелов, по обеим сторонам которой теснились высокие жилые дома, я вспомнил, что здесь живет Трезий, когда бывает в Турае. Место это вряд ли можно считать полезным для здоровья, но для монаха годится вполне. У себя в горах они привыкли жить в ещё менее здоровой обстановке.

Интересно, подумал я, стоит ли навестить Трезия, если тот ещё в городе? Он обязан мне заплатить, так как я нашел статую. Дело закончилось не так, как он рассчитывал, но в этом нет моей вины. Конечно, заплатить мне он не сможет, зато у меня появится возможность высказать ему все, что я думаю о людях, которые мне врут. А затем, чтобы замести следы, ещё и нанимают убийц.

Дом для Турая оказался не так уж и плох, но в этом сооружении из осыпающегося камня и обветшалого, выбеленного солнцем дерева мне бы жить не хотелось. Дети нацарапали на камнях свои имена, а входная дверь криво болталась на одной петле. Выкрашена она была, правда, как и все двери Турая, в белый цвет, но счастья, по-видимому, обитателям дома не приносила. Я пинком распахнул дверь. Факелы, призванные освещать вход изнутри, давно погасли, и ведущая на второй этаж лестница была погружена в темноту. Я начал осторожно подниматься по ступеням. Трезий сказал мне, что живет на верхнем этаже. На последней площадке царила уже полная тьма, и я не видел ни зги. Я принялся нащупывать дверь, и поиски кончились тем, что я просто навалился на нее. Дверь распахнулась, из-за неё донеслись проклятия и звук падающего тела. Я мгновенно перепрыгнул через порог, успев, впрочем, обнажить меч, так как сразу узнал этот изрыгающий проклятия голос.

Сарина Беспощадная с трудом пыталась подняться. Я приставил острие меча к её горлу, дабы побудить её остаться на месте. Свет из комнаты пробивался в коридор, и я смотрел вниз на лежащую Сарину. Она, со своей стороны, обожгла меня яростным взглядом. Краем глаза я заметил на полу нечто желтое. С риском для жизни я слегка повернул голову и увидел, что желтая масса очень похожа на кучу тряпья.

– Трезий Преподобный, насколько я понимаю?

Сарина ответила мне молчанием, и я чуть сильнее прижал к её шее кончик меча, давая тем самым понять, что шевелиться ей не стоит.

– До чего же мне хочется воткнуть тебе в горло клинок, – сказал я.

– Ну и что же тебе мешает?

Откровенно говоря, я и сам этого не знал. Бросив ещё один взгляд на тело в желтом одеянии, я спросил:

– Почему ты его убила? Ведь золота уже давно нет.

– Он нанял убийц, чтобы уничтожить Иксиала.

– Ах вот оно что… Тебе-то какое до этого дело?

Сарина не ответила. Если бы убийство совершила не она, а кто-то иной, я смог бы это понять. Нормальный человек не может оставить без последствий смерть наставника, с которым провел в горах добрых четыре года, но к Сарине это не относилось, поскольку она лишена всяких чувств. Однако, с другой стороны, она навестила Иксиала, когда тот находился при смерти.

– Итак, ты мстила за Иксиала. Но в то же время была готова украсть у своего учителя его долю золота.

– Естественно.

– Твое сердце, Сарина, покрыто льдом, как сердце орка.

Мне надо было срочно решать, что делать дальше. Судьба преподнесла мне прекрасный подарок, и женщина, которую я только вчера поклялся убить, оказалась в моих руках. Я случайно наткнулся на неё и зашиб дверью. Она, судя по всему, только что убила моего клиента Трезия. Клиент он, конечно, был так себе, и мстить за него у меня особого желания не возникло. Да, но оставалось ещё дело Сулании. Я обещал девушке найти убийцу её отца.

– Итак, ты в моих руках. Возможно, я и не смогу убедить Службу общественной охраны в том, что ты убила Талия, но Сулания скорее всего будет вполне удовлетворена, узнав, что его убийца мертва.

Я ещё сильнее надавил острием меча на её горло. Сарина ответила на это презрительным взглядом. Похоже, она просто не способна выказывать страх. Впрочем, не исключено и то, что она просто не способна его испытывать. Последнее скорее всего ближе к истине, поскольку, лежа на полу в преддверии смерти, она продолжала наносить мне оскорбления:

– Ты, Фракс, не что иное, как беспомощный портач, и при этом ещё глуп до идиотизма. Причины, в силу которых тебя ещё нанимают на работу, находятся вне пределов моего понимания. Я не убивала Талия. Это, конечно, не означает, что я бы его не прикончила, возникни в этом необходимость. Никто, кроме пропитанной алкоголем дочери, его бы оплакивать не стал. Но необходимости убивать его не было. Я взяла магический кошель, когда Талий валялся без сознания под действием “дива”. Я знала, где он прячет кошель, так что завладеть им для меня труда не составило. Но, прознав о планах Звездного храма, монахи из Облачного храма принялись следить за мной по всему городу. Думаю, что Талий Зеленоглазый погиб от рук Трезия Преподобного в тот же день, когда я взяла кошель.

– Ты и вправду думаешь, что я тебе поверю?

– Мне плевать, поверишь ты мне или нет. Но, если ты заглянешь ему под балахон, то найдешь там кое-что интересное.

Я держал острие меча у горла Сарины. Интересно, почему эта женщина в мужской тунике и с коротко остриженными волосами носит так много больших серег, задавал я себе вопрос и не находил на него ответа. Прервав столь животрепещущие размышления, я при помощи большого пальца ноги пошевелил балахон, и из-под него на пол вывалился плоский довольно увесистый пакет, который, судя по закругленной форме, был закреплен на груди покойника. Я вытянул до предела шею и изучил пакет. В нем находился какой-то белый порошок.

– “Диво”? – спросил я.

– Именно. Разве ты не заметил, что твой клиент – наркоман?

– Нет. Судя по тому, как он скакал во время драки, это невозможно было даже предположить.

– Так вот, он был законченным наркоманом. Именно из-за этого пристрастия Иксиал вышвырнул Трезия из монастыря. Придя следом за мной в дом Талия, Трезий не смог устоять против соблазна завладеть “дивом” и, по ходу дела, прикончил старика.

Я посмотрел на Сарину и подумал, что эта безжалостная убийца, ни на йоту не раскаивающаяся в своих многочисленных преступлениях, не стала бы тратить силы на то, чтобы врать. Но последствия всех этих событий мне крайне не нравились. Еще вчера у меня было три клиента, а сегодня одного из них собираются повесить, а второй, как выяснилось, прикончил папашу третьего. Если это станет достоянием общественности, мой бизнес потерпит существенный урон. Если не хуже.

• Предыдущая
• 49/52
• Следующая