Начало - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 27

• Предыдущая
• 27/79
• Следующая

— Пришивай — кивнул я — Если получится — супер! Так что карман побольше сшей из этого обрывка паруса.

— Ага! — отозвалась Леся и, прихватив золотую монету, вышла на берег, унося с собой самую тонкую веревку, флаг и кусок парусины.

— А ну стой! — рыкнул дед на Беляка, замахнувшегося, чтобы выбросить большой гвоздь в море — Совсем разума нет?!

— Так ведь он старый и гнутый — удивился парень — Что с ним делать?

— Гнутый гвоздь распрямить можно! — нравоучительно заметил старик, забирая у Белого гвоздь и бросая его обернувшейся Лесе — Веревки у нас тоже теперь есть, палку найти в лесу дело нетрудное. Всем вместе собрать, гвоздь на камне подточить и вот тебе готовая острога для мелководья! Или малое копьецо. А ты выбрасывать вздумал!

— Не подумал — сконфуженно признался Беляк — Запомнил и этот урок тоже.

— То-то же — проворчал дед Федор — Как все соберем, попробую соорудить острогу.

— А мы попробуем пончо без ножа разрезать — кивнул я.

— А я карманы пришью! — донеслось звонко с пляжа.

— Жизнь потихоньку налаживается — подытожил я — Костер разжечь надеюсь, сумеем и без спичек.

— Вот бы еще найти бутылку рома! — вздохнул Беляк — К рыбе! Как у пиратов! Эх!

— Тебе груш не хватило? — подтрунил дед — Эх молодость…

После «обработки» первой находки и некоторых хозяйственных хлопот мы вновь двинулись в путь и до наступления первых сумерек прошли довольно много. На ночь решили остановиться в небольшой бухте, плавной дугой врезавшейся в берег и устланной мелким песком. Вогнутость бухты видимо сыграла свою роль, и на песке было полно выброшенных волнами и полузасыпанных песком деревяшек. Ими мы и воспользовались как топливом для костра, жгучие искры с легкостью высекли заранее подобранными и испытанными камешками, в качестве легко воспламеняемого материала идеально подошла растертая сухая трава.

Темнело быстро, вода стала непрозрачной из-за скудности освещения, но деда Федора это ничуть не смутило. Прихватив большую пылающую головную из костра, а в другую руку сделанную им острогу, он зашел в море по колено и принялся медленно бродить по мелководью, держа огонь над самой водой. Не знаю, можно ли на самом деле по внешнему виду и действиям человека понять, что он на самом деле хорош в свое деле, но в данный момент я определенно это ощущал. Дед Федор не пытался изображать из себя крутого рыболова, но вид у него был… хищный, настороженный, ноги передвигаются по дну медленно, без всплесков и брызг, огонь плавно плывет над водой… красивое зрелище, напоминающее фильм про древние времена.

Восхищенно покрутив головой, я продолжил собирать дрова, за десять минут натаскав к костру солидный запас на всю ночь, а Беляк тем временем отошел буквально на двадцать шагов в сторону нависающего над бухтой леса и споро нарвал целую охапку веток унизанных красными и стопроцентно съедобными ягодами. Вот и десерт.

Не успел я похвалить усердно старающегося Белого, не ждущего когда его начнут понукать, как парень внезапно уронил всю набранную охапку «ягодных» веток и рухнул на колени, припав к песку словно в молитвенном экстазе. Сунул руки к корням ягодного куста, что-то подхватил и со всех ног помчался к нам.

— Ребят! Ё!

— Что там… Ё! — вырвалось и у меня, когда мы одновременно с Лесей увидели в руках Беляка небольшое гнездо из веточек, в котором лежало два довольно крупных яйца — чуть-чуть поменьше куриных, с частыми синеватыми точками на желто-серой скорлупе.

— Я-я… яйца! — радостно воскликнула девушка — Омлеты! Яичницы! Вкрутую! В мешочек! Ур-р-ра! Можно с грибами зажарить! Жирдяйчик, ты же нормально себя чувствуешь, да?

Это она намекала на откушенный, разжеванный и проглоченный мною кусок гриба. Произошло безумство около трех часов назад. Шкала голода уменьшилась на крошечный процент, негативных последствий пока не было. А таких же грибов мы набрали уже тридцать семь штук. Я сам считал от нечего делать. И другие грибы имелись в мешке, но их на съедобность пока никто не проверял.

— Нормально — прислушавшись к внутренним ощущениям, кивнул я, не сводя взгляда с птичьего гнезда.

Птичье гнездо! Птичье!

Вот и подтверждение, что в самом скором времени мир Ковчега оживет еще больше.

— А птицы не видел? — спросил я.

— Неа! Тишина…

— Дядька Федор! — звонко крикнула в сторону моря Леся — Беляк яйца нашел! Две штуки!

— Это хорошо! — донеслось от воды, бродящий по кромке берега Цезарь гулко гавкнул.

— Но птиц там не было! — добавил Белый — Почему так? А? Яйца есть, а птицы нет.

— Да ты у нас и пират и философ. Эк какие вопросы задаешь. А что появилось раньше? Яйцо или курица? — вопросил дед Федор и тут же коротко ударил острогой в воду. Нажал на воткнутую в дно острогу посильней, наклонил древко и ловко вытащил ее наружу. На «гвоздевом» острие билась довольно большая рыба, сверкая в свете чадящей головни серебристой чешуей — Принимайте улов! Ого,… опыта неплохо дали, видать рыбка взрослая.

Сходив к кустарнику, я принес к костру ветки с ягодами, после чего вернулся обратно и принялся тщательно шарить среди кустов. Спустя несколько минут ко мне присоединился Белый.

Чем не доисторическая община охотников собирателей? Почти один в один. Прямо племя,… особенно учитывая одинаковые полосатые набедренные повязки у мужиков.

— На этот раз на съедобность пробую я — сообщил мне Беляк — Облизну скорлупу и капну белком на язык… гы!

Фыркнув над немудренной шуткой, я наклонился и поднял с земли еще одно гнездо, на этот раз с тремя точно такими же яйцами.

— Расколупай и просто попробуй языком — посоветовал я, протягивая одно яйцо парню — Рисковать не будем…

— Дед Федор знает, как яичницу на камнях делать! — донесся от костра голос Леси — На ужин яичница!

— Класс! — отозвался я.

Быт и правда налаживается… да?

Все же дымовые сигналы это поистине величайшее изобретение человечества. Ну, или не изобретение, а просто правильное понимание того, что может сигнализировать собой поднимающаяся в небо светлая струйка дыма.

На этот раз на дым вышли мы. Особо сворачивать с намеченного пути вдоль кромки берега и не пришлось. Лишь отклонились метров на триста, прошли через заросший высокой травой и цветами лужок, прошли между нескольких громадных камней с покрытыми желтым мхом боками и поднялись по каменистому склону невысокого бугра, оказавшись у корней гигантского дерева с широкой раскидистой кроной. Тут и остановились, в шаге от обложенного камнями костра. И стояли некоторое время молча, глядя на сидящих у костра двух детей. Оба мальчики, один лет тринадцати, другой около десяти. Совершенно обычные мальчишки. В сплетенных из тонких веточек набедренных повязках, с торчащими из вихрастых волос палочками и листьями. Настоящие маленькие дикарята… вот это да…

Молчание затянулось не больше чем на минуту, после чего Леся всплеснула руками и бросилась к детям, едва не наступив на угли костра.

— Милые мои! Детишки… голодные да? А у нас есть еда! Разная! Сейчас накормим вас… напоим вас…

— Этого я не ожидал — признался я, глядя как наша спутница тискает детей.

— Чего не ожидал? — поинтересовался дед Федор — Того что женщины детей любят?

— Нет… самих детей почему-то не ожидал — вздохнул я — А ведь мне самому с детства электрод в голову запихали.

Пока мы перебрасывались фразами, дети наконец-то пришли в себя и радостно загомонили, обрушив на наши головы целую кучу слов и вопросов. Из их одновременно говорящих голосов я уловил одно важное слово, громко произнесенной мальчишкой постарше, повернувшемуся к дереву:

— Мила! Мила!

— Вижу — тихо донеслось… из дерева. Только сейчас я заметил, что в стволе дерева глубокий разлом, уходящий в самую середку ствола. Дерево хоть и большое, но особо много места там не может быть, хотя для двух детей хватит. И еще кого-то…

• Предыдущая
• 27/79
• Следующая