Бегство к любви - Тоул Саманта - Страница 13

• Предыдущая
• 13/66
• Следующая

Я беру в охапку грязное белье и несу его в прачечную.

Что ж, придется искать новую пассию для постельных забав. Но все по порядку. Сначала душ, потом ужин.

Умираю с голоду.

Только я откусил сандвич, звонит телефон. Положив бутерброд на тарелку, я хватаю со стены трубку, быстро пережевываю и глотаю то, что у меня во рту. Ммм, вкуснятина. Надо ж, какой классный сандвич я себе сварганил.

– «Золотые дубы», – говорю я в трубку, языком слизывая с зубов остатки пищи.

– Джордан, это Бет.

Я снова сажусь.

– Да, я узнал. Мы с тобой знакомы всю жизнь, голос твой я узнаю2 и по телефону.

Она смеется.

– И то верно. Ладно, я вот зачем звоню: туристку к тебе направила.

– О-о, спасибо, огромное. Ты так ко мне добра.

– Угу, слишком добра. Кстати, Джордан, эта туристка – девушка. Очень и очень симпатичная. Так что попытайся не выпрыгивать из штанов, хорошо? Отцу твоему бизнес делать надо, а когда ты трахаешь постояльцев и после нарываешься на скандал, процветанию вашей гостиницы это не способствует.

– Бог мой, Бет! Один раз. Один-единственный раз это было! Да она и не говорила, что замужем.

– Один раз! – со смехом восклицает Бет. – Даже если не принимать в расчет оскорбленных мужей, я так, навскидку, могу назвать как минимум десяток женщин, которых ты разозлил за этот год, а еще только июль.

– Десяток? Нет, это преувеличение.

Она рассмеялась – точнее, издала смешок.

– Преуменьшение.

Я быстро произвел подсчет в уме.

Ладно, может, она и права.

– Как скажешь, – буркнул я. – Вообще-то, я немного оскорблен. Тебя послушать, так ни одна женщина, что была здесь, словом добрым не помянула скачки с Джорданом Мэттьюзом.

– Не говори о себе в третьем лице, меня это раздражает. И да, когда бы ты ни сунул свой член в какую-нибудь бабу, ничем хорошим это не кончается. Обхаживать ты мастер, а вот расставаться по-человечески не умеешь.

– Я не обхаживаю. Мы же не в девятнадцатом веке живем. Я просто трахаю. И у меня это здорово получается. Не зря же женщины возвращаются ко мне снова и снова. И перестань, пожалуйста, упоминать про мой член. А то я начинаю заводиться, и это меня раздражает.

– Уфф, блин! Ладно, на этом закончим. Ты, главное, эту симпатичную туристку не трогай.

– Что это ты о ней так печешься? Какая-то еще есть причина? Может, она тебе самой приглянулась?

– Джордан Мэттьюз! – негодующе восклицает Бет, заставляя меня рассмеяться. – Во-первых, она не по девочкам. Это я тебе говорю. Во-вторых, она слишком симпатичная, если ты меня понимаешь.

– Нет, не понимаю, – невозмутимо отвечаю я. – Нет такого понятия, как «слишком симпатичная».

– Есть. Есть красотки, на которых как будто написано: не подходи. Эта девушка создаст тебе массу проблем. Слушай, мне пора. В кафе народу до фига. Мама в меня уже громы и молнии мечет. Просто будь пай-мальчиком – ради меня. Если не ради меня, то хотя бы ради своего отца. После всего того, что случилось, новые неприятности ему совсем ни к чему.

У меня деревенеет спина.

Ее откровенное напоминание сродни пощечине. А мне, пожалуй, необходимо, чтобы меня встряхнули.

– Чего молчишь… я переступила черту? – тихо спрашивает она.

– Нет, – вздыхаю я. – Ты сказала то, что мне нужно было услышать. Я буду пай-мальчиком, обещаю.

– Я ведь тебя люблю, потому и предостерегаю, ты же знаешь.

– Знаю. И ты единственная женщина, которая может сказать мне это, не заставив меня пуститься наутек.

– Это потому что я не спала с тобой.

– И потому, что ты, Бет Тернер, умная девочка.

– Ага. И еще потому что лесбиянка.

– Угу, – хмыкаю я. – И это тоже.

Спустя пятнадцать минут я слышу, как у гостиницы останавливается машина. Должно быть, сексапильная туристка.

Ладно, докажем Бет, что я способен держать себя в узде в присутствии хорошенькой девушки.

Я – не раб своей похоти.

И потом, хоть Бет и сочла ее симпатичной, это еще не значит, что она мне понравится.

Может, она страшна, как черт. По крайней мере, на лицо.

Не-а. Кого я обманываю? Если Бет считает ее симпатичной, значит, она точно симпатичная. В том, что касается женщин, у нас с Бет схожие вкусы.

Через несколько минут звякает колокольчик на входе.

Мой выход.

Я отрываю задницу от стула и иду наверх. Поднимаясь по лестнице, слышу, как она окликает:

– Здравствуйте! Здесь есть кто-нибудь?

– Блин, иду, – бормочу я.

Перескакивая через две ступеньки, взбегаю в офис, оттуда выхожу к стойке и…

Разрази меня гром!

Умереть – не встать!

Передо мной стоит сексапильнейшая цыпочка на свете – сексапильнее я не видел.

Сексапильнее.

Не.

Видел.

Бет, назвав ее симпатичной, покривила душой. Сильно покривила.

Она сногсшибательна.

И я пропал.

Что само по себе странно, потому что обычно меня привлекают высокие женщины. Длинноногие. А эта – коротышка. Пять футов три дюйма[5] – не больше. Я, при своем росте шесть футов два дюйма[6], выше ее почти на целый фут[7]. И грудь у нее маленькая – я обычно предпочитаю полнее.

Волосы белокурые, короткие. Подстрижены «под эльфа». Похожа на фею Динь-Динь[8]. Обычно я падок до цыпочек с длинными волосами; есть что намотать на руку, когда я их трахаю.

А эта девушка – полная противоположность всему, что мне обычно нравится. Тем не менее, стоило мне увидеть ее, и мой «мальчик» затвердел, как камень.

Такого. Еще. Не. Бывало.

Обычно я возбуждаюсь при виде обнаженного женского тела или после того, как моя партнерша чуть поработает руками.

А эта девушка – лучшее в мире визуальное возбуждающее средство.

Честно, мне кажется, если она хотя бы пальцем меня коснется, я тотчас же спущу в штаны, а такого со мной не случалось с седьмого класса, когда я обжимался с Кейти Харрис в раздевалке спортзала. Пару раз потянула, и я кончил. Не самый достойный момент в моей жизни, но в свое оправдание могу сказать, что Кейти была первой девчонкой, которая дотронулась до моего члена.

Слава богу, что стойка достаточно высока, и за ней не виден мой огромный стояк.

– Здравствуйте, – говорит она, языком облизывая губы.

Боже, какие у нее сладостные губы. Вишневые, к ним так и хочется прильнуть. Хочется, чтобы они прильнули ко мне.

Жаль только, что глаз не видно. Для меня глаза имеют значение, как и ноги. Мне нравятся большие глаза, а у нее – солнцезащитные очки в пол-лица. Терпеть не могу, когда женщины так делают. Если на улице солнце – надевай очки. Но ведь не в восемь же часов вечера, черт возьми.

Сообразив, что я не произнес ни слова в ответ, а лишь таращусь на нее бог знает сколько времени, я обретаю дар речи и спрашиваю:

– Что вам угодно?

Она могла бы по-всякому ответить на мой вопрос. Например, попросила бы, чтоб я поставил ее раком у стойки и…

– Я… э… мне нужна комната.

Боже, голос сладостно-тягучий, как светлая патока.

Мой член дернулся, запульсировал в джинсах, которые стали вдруг мне невероятно узки.

Блин, надо бы его успокоить.

Я сумею. Я – не раб собственной похоти. Здесь я диктую условия.

Представь, что тебя охомутали, Мэттьюз. Твоя недавняя прилипчивая знакомая…

Ага, так-то лучше. Спокойно, «мальчик», спокойно.

Сексапильная девушка подходит к стойке, ставит свои сумки на пол.

От нее пахнет чудесно. Смесь ванили и дорогих духов.

Мне хочется наклониться к ней, вдохнуть ее аромат.

Может быть, попробовать на вкус.

Она снова облизывает губы. Черт, как же меня это отвлекает.

– Бет, официантка из кафе… Она прислала меня сюда. Сказала, что у вас есть свободный номер.

• Предыдущая
• 13/66
• Следующая