Теодосия и Сердце Египта - Лафевер Робин - Страница 33

• Предыдущая
• 33/56
• Следующая

Спала я ужасно. Мои мозги гудели, словно телеграфная проволока, когда я перебирала в голове все основные планы и планы на случай отхода от основных или другой неожиданности. Когда же я наконец заснула, мне снились шабти – они тысячами оживали и начинали биться в своих ящиках, пытаясь выбраться наружу.

…А затем ко мне в дверь постучала наша горничная Бетси.

Я выбралась из постели и выглянула в окно. Денек снова выдался сереньким, но хотя бы ливня не было – так, ленивый моросящий дождичек. Ну что ж, и то неплохо.

Внизу родители неспешно заканчивали завтракать, папа шуршал газетой.

– О, Теодосия! – воскликнул он, увидев меня. – Куда ты так спешишь, словно тебя муравьи кусают?

Генри хихикнул, я кинула на него грозный взгляд. Сегодняшний день намечался серьезным, сегодня шутки прочь.

– Прости, папа. Я просто тороплюсь отправиться в музей и… э… проверить, как там Исида.

– Даже не упоминай при мне об этой кошке. Она напала на меня, и я ее за это еще не простил.

– Уверена, что больше она этого никогда не сделает, папа. Я дала ей лекарство… укрепляющее… чтобы успокоить ее.

Папа оторвался от газеты и уставился поверх нее на меня.

– Какое еще укрепляющее? – спросил он.

– Да ты, наверное, знаешь, – небрежно пожала я плечами. – Смесь масла из-под сардин, сливки, немного гусиного паштета, молотая кошачья мята и сырое яйцо.

Папа усмехнулся, отложил газету на стол, отодвинул в сторону свою тарелку с остатками завтрака, тяжело вздохнул и пошел к двери.

– Сходи возьми свое пальто, – сказал он, выходя из столовой.

Вставая, чтобы пойти следом за ним, я бросила взгляд на оставленную папой газету. Мое сердце упало, когда я прочитала заголовок: «Госпитализированы сотни людей, заболевших вирусным гриппом».

Да, нам действительно нужно было поторапливаться.

Я сказала Стики Уиллу, что мы встретимся с ним возле Колонны герцога Йоркского в десять тридцать утра. Поскольку пароход отплывает в час дня, трудно допустить, что немцы могут отправиться в порт раньше этого времени. Однако из-за всевозможных задержек мы начинали выбиваться из графика, и это заставляло меня нервничать. Едва придя в музей, мы с Генри начали готовиться к тому, чтобы незаметно улизнуть из него. Это нам, к счастью, удалось, и спустя десять минут мы уже выбрались тайком через восточный боковой вход и сломя голову помчались к Пелл-Мелл.

Несмотря на серенький денек и моросящий дождь, к Колонне герцога Йоркского мы с Генри прибежали потные, взмыленные, как скаковые лошади.

Как только мы оказались на месте встречи, перед нами, как из-под земли, появился Уилл.

– Почему вы так задержались? – спросил он.

– Родители, – коротко ответила я, пытаясь отдышаться после сумасшедшей гонки по улицам.

– Похоже, от родителей, если они у тебя есть, больше неприятностей, чем пользы, – философски заметил Уилл и горделиво улыбнулся.

Я так и знала! Он был сиротой!

– Ну, пойдемте, что ли, – продолжил Уилл. – Где нам искать этих типов?

– В посольстве, дом номер девять. Притаимся поблизости и будем ждать, когда они выйдут.

– Это и есть твой великолепный план? – удивленно посмотрел на меня Генри. – М-да. Я должен был сам об этом подумать.

– Но не подумал, – шмыгнула я носом. – А теперь идем.

Мы направились к дому номер девять по Карлтон Хаус Террас. Это было элегантное здание с множеством окон, мне показалось, что они смотрят прямо на нас немигающими глазами. Впрочем, может быть, такое всегда мерещится тем, кто пробирается куда-то тайком.

Мы разошлись в разные стороны и поодиночке, расположились так, чтобы видеть входную дверь, и приготовились ждать.

Вы ошибаетесь, если думаете, что нет ничего проще, чем слоняться без дела. Минут тридцать, и вы начинаете чувствовать, что слишком бросаетесь всем в глаза, а спустя час начинаете потихоньку сходить с ума от беспокойства. Короче говоря, к тому времени, когда часы неподалеку пробили полдень, я уже вся извертелась и изнервничалась.

Подумав немного, я направилась к тому месту, где находился Уилл. После короткого совещания мы решили осторожно заглянуть в окна нижнего этажа, чтобы посмотреть, происходит ли что-нибудь внутри, и если да, то что именно.

Разумеется, не успели мы выйти из своего укрытия, как двери особняка с грохотом распахнулись. Из дома вышла целая группа возбужденных мужчин, быстро и громко лопотавших по-немецки. Подъехал автомобиль, и немцы набились в него. Затем автомобиль чихнул, выпустил облако синего дыма и покатил по улице.

Все это произошло очень быстро и застало нас врасплох.

– Нам нужно найти кэб! – воскликнула я. – И как можно быстрее!

Я оглянулась влево, вправо, но, по закону подлости, ни одного кэба, разумеется, нигде не было и в помине. Затем мои уши резанул пронзительный, оглушающий свист.

Я обернулась и увидела Стики Уилла с вложенными в рот двумя пальцами. Он глубоко вдохнул и приготовился снова засвистеть.

– Нет! Остановись! Что ты делаешь? – спросила я.

Он посмотрел на меня как на дурочку и ответил:

– Подзываю кэб, что же еще?

– Но ты в то же время привлекаешь к себе внимание всех немцев на несколько миль вокруг. Не говоря уже о том, что наносишь вред нашим барабанным перепонкам.

– Слушайте, вам нужен кэб или нет? – спросил Уилл, переминаясь с ноги на ногу.

Я кивнула, затем закрыла ладонями уши, чтобы приглушить новый прорезавший воздух свист, и – о, чудо из чудес! – на улице показался кэб.

– Я же говорил вам, мисс, если тебе нужен кэб – свистни!

– Ты был прав. Генри! Мы уезжаем!

Генри выскочил из своего укрытия с длинной палкой, которой он все время, что сидел в засаде, гонял по лужам опавшие листья. Генри подбежал к нам как раз в ту секунду, когда кэб остановился, сверху высунулся хмурый кучер.

– Кто здесь подзывал кэб? – спросил он.

– Он, – ответила я, кивая в сторону Уилла.

– Вот сейчас спущусь и надеру всем вам уши, – пообещал кучер. – Будете знать, как свистеть попусту!

– Но нам действительно нужен кэб.

– И у вас даже деньги есть? – недоверчиво поинтересовался кучер.

– Да, конечно. – Я вытащила из кармана свой кошелек и помахала им в воздухе.

– Ну ладно, – проворчал кучер. – Тогда забирайтесь внутрь.

Мы забились в кэб. Раньше, чем мы успели разместиться, кучер со свистом щелкнул кнутом, кэб дернулся, и мы, вместо того чтобы чинно усесться на сиденья, кубарем повалились на них.

– Куда, мисс? – крикнул сверху кучер.

– Причалы королевы Виктории, пожалуйста.

– Очень хорошо.

Кэб был намного медленнее новомодного автомобиля, на котором уехали немцы. Я ужасно боялась, что фон Браггеншнотт и его люди поднимутся на борт парохода раньше, чем мы приедем в порт.

Наш кучер погонял свою лошадь, и мы катили по припортовым улочкам с теснящимися вдоль них офисами судоходных компаний, пакгаузами, вдоль причальных стенок, а над всем этим поднимались высоко в небо мачты с их реями, бимсами, шкивами и такелажем. Порт напоминал маленький город – шумный, тесный, пахнущий рыбой, солью и гнилой водой Темзы.

Как только мы остановились, Генри и Уилл выпрыгнули из кэба, а я осталась расплачиваться с кучером. Мне показалось, что сдачу он отсчитывал целую вечность – наверное, до последнего надеялся, что я откажусь от нее.

Наконец, и я освободилась и поспешила вслед за Генри и Уиллом к судну. Мое сердце колотилось где-то в глотке, а живот крутило так, словно в нем летали запущенные Генри бумеранги. Пароход «Кайзер Вильгельм Великий» был громадным, казалось, что какой-то великан сгреб и поставил друг на друга три городских квартала, и теперь эти дома качаются на реке.

Немецкий автомобиль мы заметили сразу же, он был припаркован рядом с деревянным причалом, возле которого стоял пароход. Уилл, Генри и я сразу же успокоились, когда обнаружили, что немцы только еще выгружаются из своей машины. Мы не опоздали, эту проблему можно считать решенной. Затем мы стали протискиваться сквозь густую толпу, пробиваясь к посадочному трапу, куда направлялись и немцы. Уилл двигался спокойно, даже лениво, Генри тоже отлично справлялся пока что со своей ролью, а я… почему-то испугалась. Мне стало казаться, что любой человек, взглянув мне в лицо, сразу поймет, что я что-то затеваю. Папа наверняка сказал бы, что это меня мучает нечистая совесть. Я подумала о том, что будет, когда папа обо всем узнает, и у меня начали подгибаться коленки.

• Предыдущая
• 33/56
• Следующая