Бремя Власти - Кузмичев Иван Иванович - Страница 45

Шереметьев без спешки вышел из-за стола, не забыв прихватить с собой подзорную трубу и направился на самую высокую точку на холме, находящуюся в сотне шагов от его шатра.

— Господин фельдмаршал, дозвольте доложить!

Перед Шереметьевым, отошедшим от входа на десяток метров, замер мокрый командир отдельного батальона разведки — полковник Миронов.

— Докладывай.

— В трех часах хода, с юга на нас движется противник числом не меньше тридцати тысяч штыков!

— Чушь, у австрийцев нет таких сил.

— Это не они, — нахмурился полковник.

— Кто тогда?

— Войско местного князя.

— Это сброд, на них хватит двух полков при пяти пушках, — презрительно сплюнул фельдмаршал и отвернулся. И незаметно для остальных выдохнул сквозь сжатые зубы воздух — пронесло. Ведь будь на их месте бело-черные мундиры и тогда пришлось бы отступать: тем самым признавая принятое на себя решение провальным. Государю с Генштабом в этом случае появится повод задуматься так ли необходимо давать свободу воли фельдмаршалу…

Шереметьев еще не знал о том, что в рядах разношерстного войска правителя Трансильвании, принявшего вассалитет находится не только ополченцы да кое-как обученная городская стража, но и порядка десяти тысяч профессиональных солдат: ренегатов, наемников и авантюристов, решивших заработать немного монет на безбедную старость.

Да и откуда ему знать о том, что император Священной Римской империи, следуя наставлениям своего гениального главнокомандующего собрал вокруг юго-восточных владений весь сброд Восточной и Центральной Европы, слетевшийся на сладостный звон желтого металла быстрее чем пчелы на мед?

9 апреля 1716 года от Р.Х.

Трансильвания.

Река Олт.

Граф Александр фон Ларенц родом из предместий Пириней взирал на строящиеся шеренги в зеленых мундирах с плохо скрываемым торжеством. Ведь как не крути, а русских варваров они переиграли, да так, что осталось лишь чуток надавить и они обязательно сдадутся.

Под рукой у родовитого офицера был полк лучших кавалеристов мира! Его гордость и слава, лично отобранные бравые солдаты — кровь с молоком, статные и сильные, единственные бронированные конники в Европе, ну не считая этих клятых эдальго!

Немало сил и средств вложил в свой полк фон Ларенц, даже часть земель заложил, но считал, что все это окупится. И не зря между прочим. В семи боях и сражениях его конники превосходно себя проявили, разогнав сипах осман по холмам и долам всего лишь первым ударом. Хотя стоит отметить, что облаченные в кирасы могучие кавалеристы тем и страшны, что их натиск и ярость направлена на прорыв рядов противника и если его удастся остановить, то в толпе кирасиры становятся легкой добычей для юркой пехоты, особенно если последняя вооружена пиками, протазанами или на худой конец обычными вилами. Вот только не было еще такого ни разу! Даром, что ли кроме огромных палашей, срубающих любого врага одним ударом, у каждого кирасира имелось по два двух зарядных пистоля?! Да не абы каких, а удлиненных, считай треть от мушкета, выстрели с полсотни шагов и если свинцовый шарик попадет, то никакая бронь не спасет. Проверенно!

— Господин полковник, вам приказано выдвигаться следом за полком Крайца!

Граф настолько ушел в себя, что не заметил как возле него оказался гонец от командующего, да не один, а с парой ординарцев — крепких парней, такие и пятерых противников свободно сдержат, пока важное послание будет скакать к своему адресату.

— А больше уважаемый генерал ничего не хотел передать? — спросил фон Ларенц, сплевывая на землю, аккурат под ноги гонцу.

Но тот видимо был тертым калачом и даже виду не подал на то что оскорблен. Привык к тому, что имперская знать вела себя подобным образом с большинством нижестоящих служивых.

— Единственное — просил не лезть вперед, дабы не испортить диспозицию всего крыла.

— Ха! Да этот ублюдок еще смеет мне указывать как воевать? Сучий потрох! Пусть катится обратно под подол своей мамаши, а не играет в войну!! — взъярился полковник, но саботировать приказ конечно же не стал — за подобное и под трибунал попасть не долго, особенно, во время войны.

А вот поругать командующего, который к тому же младше на пяток лет — дело святое, тем более генерал-лейтенант Таль, якобы потомок истинных государей Трансильвании, ничем примечательным на воинской ниве не примечателен. Да и чин ему присвоил император только в силу того, что его отец активно помогал Священной Римской Империи в последней войне с османами. И вроде даже немало покрошил врагов собственной рукой, но фон Ларенцу конечно было на это плевать — у него голова работала только в одном направлении: как бы занять место потеплее, вольготнее, сытнее. В общем нормальные желания европейского аристократа.

Однако как бы там ни было, полк кирасир через десять минут построился в походную колонну и направился прямиком на указанную диспозицию. Пусть эта так называемая армия и была собрана в большинстве из вчерашних крестьян, но это все же армия и какая-никакая дисциплина имеется. А имперцы знают о ней как никто другой!

— Господин, впереди идет бой!

— Какой к чертям бой? Здесь никого кроме вшивых собак Крайца никого нет, — раздраженно спросил у появившегося перед ним капитана авангарда полковник.

— Так он и участвует, против него бьются кочевники, те что у осман…

— Их же изгнали русские, когда забрали те земли на побережье?! — неприятно удивился фон Ларенц.

Капитан в слегка припорошенной пылью форме пожал плечами. Думать о таких материях ему в принципе пока не полагалось — его задача вовремя узнать важные сведения, а затем правильно донести их до командования, а вот когда у него под рукой будет хотя бы батальон или на худой конец несколько эскадронов, вот тогда и о глобальных вопросах можно будет задуматься.

— Хотя плевать — от нашего удара эти немытые скотоводы разбегутся быстрее чем мы сделаем первый залп, — оскалился полковник. — Герард, готовь людей, пора показать кто тут хозяин!

Фон Ларенц повернулся к своему заму — барону Дральгу, человеку опытному и даже по-своему выдающемуся: все атаки возлагаемые майором вносили ошеломление и страх в ряды противника. Ни разу Герард не показывал в бою свою спину, хотя и не всегда сражения заканчивались успехом его стороны.

— А как же приказ не соваться? — уточнил барон.

— Ха! Неужели не видишь — наш собрат в беде? Я не могу оставить его одного в такой момент, ха-ха, — расхохотался полковник и тут же дал шенкелей своему вороному коню испанской масти, привезенному с собой из последнего похода против заносчивых эдальго.

— Тоже верно.

— Тогда бери своих и обходи справа, там дорога конечно плохенькая, но проберетесь, а я остальных поведу по левому краю.

Александру фон Ларенцу даже не пришлось отправлять гонцов за командирами — все они сейчас были рядом и слышали все сами, поэтому уже через пару минут треть кирасир ушла вместе с майором Дральгу, остальные же продолжили двигаться вперед. И уже через некоторое время слышали не только далекие раскаты богов войны, но и стрекот мушкетов, да ор разгоряченных боем солдат.

9 апреля 1716 год от Р.Х.

Трансильвания. Река Олт.

— Бей, братцы! Руби смелей!

Вжик! Хрясь. Громкое падение раненой лошади и предсмертный хрип всадника. Новая сшибка: отвод тяжелого палаша противника и быстрая контратака, косым ударом в корпус, рвется мундир и тут же из рассеченного брюха врага на землю валится сизый окровавленный клубок, а в небо улетает крик полный боли и ненависти.

Но есаула Василя Маньяка это не касается — его полностью захватил кураж боя и глупости о пощаде или милосердии его не посещают: во время боя думать о стороннем опасно!

Хотя…

— Эй, Мишка, прими со своими, вон тех молодцев!

Василь приметил эскадрон заходящий во фланг их отряду и тут же послал сотню им наперерез, благо сотник Михаил Засуля под боком, едва ли не в десяти шагах супостата режет.