Советские партизаны. Мифы и реальность - Пинчук Михаил Николаевич - Страница 90

И это далеко не единственная история о партизанских приписках. «1 — я рота партизанского отряда „Мститель“ донесла, что она напала на полицейский гарнизон в имении Сервач и убила трех полицейских, а 10 сожгла в доме. На самом деле ни одного полицейского не убито, не сожжено, а сожгли квартиры рабочих и их имущество, и избили ночных сторожей».

Обычно в «досье» партизана собиралось 1–2 компрометирующих его документа. В деле «о проведении следствия по Келлеру Борису, партизану 3-й минской бригады» — 61 лист. В них — подробное описание жизни и приключений 23-летнего партизана на войне, которая осталась для советских граждан неизвестной.

Келлер воевал на фронте полтора месяца, после чего был захвачен в плен. Таких, как он, были тысячи, но немногим удалась головокружительная карьера. Бежав из плена, Келлер, воспользовавшись родственными связями, попал в партизанский отряд, был назначен на командные должности, а вскоре занял пост секретаря Минского сельского РК ПКСМБ. Какими достоинствами обладал этот молодой человек? Гораздо больше нам известно о недостатках. Вот донесение секретарю Минского обкома КП(б), датированное июнем 1943 г.:

«На территории Сенницкой волости действует группа партизан под руководством секретаря Минского сельского райкома Келлера Бориса. Повседневно занимается мародерством, жульничеством и даже явным хулиганством, чем компрометирует партизанское движение. За один только апрель 1943 г. в деревне Капцевичи ими изъято у населения 6 костюмов, 4 ручных часов, 3 плаща и много других вещей. Приезжая в Сенницкую волость — Бобовозовский лес — Борис вызывает людей и поручает продать изъятое у крестьян. (…) Деньги прогуливает с женщинами, а после устраивает дебош со стрельбой. Так, в деревне Мачулищи в июне 1943 г. Борис с группой бойцов арестовал старосту поселка Хараевского, велел запрячь лошадь и отвезти его в следующую деревню. Подняли с кровати дочь Хараевского, 1928 г. рождения, изнасиловали и застрелили. Подтвердить данный факт могут все жители деревни».

Случай с изнасилованием стоил Келлеру карьеры. Его уже ждал суд, но партизан ушел от наказания. Под предлогом заготовок соли он исчез из поля зрения НКВД на месяц, после чего неожиданно получил назначение уполномоченного райкома по работе с подпольными организациями. В донесении говорится, что Келлер использовал связи в обкоме. Назначенный на должность нового секретаря некий Альхимович долгое время игнорировал жалобы крестьян на «пьянство, мародерство, ограбления»: деньги, вырученные от реализации награбленного, использовались на нужды райкома.

На допросах Келлер подтверждал, что «получал задания от Альхимовича продать 6 коров и купить для обкома 3 кожаных пальто, 4 костюма, 4 заготовки на сапоги, 6 комплектов белья, бумаги и других продуктов, на что получил удостоверение». Кроме костюмов и сапог обкому было передано «6 пар рейтуз, 6 пар дамских чулок, махорки, папирос и сахарину». Если бы всё ограничилось чулками и махоркой, дело Келлера вряд ли получило бы известность. Но случилось Ч П.

На правах уполномоченного Келлер организовал в деревне Кузьменка штаб для работы со связными. По инструкции, уполномоченный должен был требовать от подпольщиков «работы по нанесению ущерба и срыва мероприятий немцев». Однако гораздо чаще его приказания носили личный характер: «достать водки и закуски, папирос, табаку» — необходимые составляющие для «организации балов, пьянок в честь своего дня рождения и других праздников по его усмотрению».

Очевидцы рассказывали, что «отряд по своему размеру и шуму напоминал среднюю ярмарку дореволюционного времени». Стоит ли удивляться, что о «штабе Бориса» крестьяне донесли немцам без всякого принуждения со стороны последних. Карательный отряд сжег деревню, угнал жителей в Германию, уничтожил больше 40 связных и разгромил подпольную сеть.

Похождения Келлера на этом не закончились. В декабре 1943 г. он был «в перестрелке между партизанами отряда имени 25 лет ВЛКСМ ранен, обезоружен и доставлен в райком», где получил от Альхимовича назначение в отряд имени Лазо на должность командира разведки. Теперь задания подчиненным выглядели следующим образом: «пойти по шоссе Минск — Слуцк и забрать оттуда коров и свиней». Без сомнения, командир разведки пополнил опыт партизан, научив их «взламывать замки и забирать незаметно» кур из сараев.

Допрашивал Келлера начальник НКВД Минского района, который заключил, что «виновность установлена полностью по всем фактам: мародерство, грабеж, насилие, избиение мирных жителей, беспробудная пьянка». Припомнили партизану и провал подполья, и сожженную деревню, и 15-летнюю девочку. Однако приговора ни в деле Келлера, ни в военных архивах нет. След этого человека обрывается в июле 1944 г., когда Келлер получил направление в ЦК КПБ. И это еще одна загадка неизвестной войны…

(Белгазета, 2002, 25 ноября и 2 декабря).

Газета «Народная воля» с 26 февраля по 29 марта 2010 года из номера в номер печатала книгу Ильи Копыла «Небышына: Вайна» (на беларуском языке). Эта публикация вызвала настоящую бурю. Никогда еще в редакцию не поступало столько писем-откликов. Вот некоторые из них.

Э. Тобин, Ф. Тобина, поселок Смолевини

«Мы с женой (…) всю войну пережили в деревнях Верхомень Смолевичского района и Прыступовщина Дзержинского района. Все хорошо помним. И могли бы описать даже более жуткие сцены, чем это сделал автор „Небышина. Война“.

Впрочем, и нашим семьям немцы сделали меньше вреда, чем бандиты из соотечественников. Приобретя каким-то образом в Смолевичах 3 спички, мать не успела разжечь печь, как назло в хату ворвались бандиты: „Отдавай, сука, спички!“ Соседка Анна выдала. Использовав момент, мать бросила спички мне на печь. Я их быстренько спрятал между ногами под живот и залез в уголок. И вот, сильный луч электрического фонаря ударил мне в глаза, а острый конец штыка уперся в мой пуп: „Давай сюда, гадёныш, спички, заколю!“ И волосатой лапой выдрал эти три спички. Наша хата и впредь осталась остывать и без тепла и без света.

Партизаны забрали покрывало, ватник, простыни, подушки и прочее. Ночью выдрали пчел, несмотря на то, что была зима. Летом украли корову, отвели в Дуброву, там зарезали и неделю пили. Мать, плача, просила отдать корову. Мы плакали навзрыд. Через несколько месяцев от холода и голода умер мой младший брат. Ограбленные партизанами, мы были буквально в лохмотьях, не было чего есть, не могли разжечь огонь».

Галина Гапанович, дочь ветерана

«А вот воспоминания моей матери, которой в начале войны исполнилось 14 лет: „От партизан страдали гораздо больше, чем от немцев. По ночам спать боялись. Партизаны приходили постоянно, забирали всё подчистую: одежду, обувь, продукты. Даже нательные крестики детей умыкнули. Вместе с кожухом, валенками, салом партизаны унесли и мамино платье“».

Анатоль Кавальчук, г. Лоев

«Хорошо запомнил, как люди плохо отзывались о партизанах. Мне думалось, что это в нашем регионе они бездействовали, а в других регионах республики убивали фашистов на каждом шагу. Оказалось, нет. Партизаны отряда „За Родину“ по ночам делали рейды по сбору продовольствия, избивали за сотрудничество и сочувствие немцам».

Василии Шаболтас, г. Осиповичи

«Во время войны, в 1941 году мне было 7 лет, и все, что происходило в те и в следующие годы, я помню отчетливо. Прочитанная повесть оживила в моей памяти рисунки прошлого, они будто ожили и зашевелились. Жили мы тогда в деревне Курицичы на Петриковщине. Моего отца на войну не взяли, ему в военкомате выдали „белый билет“. Он сильно кашлял и плевал кровью.

Слово туберкулез в нашей хате не звучало, говорили чахотка или сухоты. Началась война. Появились немцы и партизаны.