Первородство - Мартынов Леонид Николаевич - Страница 1
- 1/24
- Следующая
С Леонидом Мартыновым издательство «Молодая
гвардия» соединяет давняя дружба. Десять лет назад
в «Молодой гвардии» вышла тоненькая книга новых
стихов Леонида Мартынова.
Книга эта —со скромным названием «Стихи» —
имела исключительный успех у читателей и крити-
ки — за короткое время выдержала два издания и
была переведена на зарубежные языки.
«Раскрывая ее страницы, — писал в газете «Из-
вестия» поэт Владимир Луговской, — читатель сразу
попадает в мир, полный неожиданностей и чудес, на-
селенный то необычными существами — добрыми
волшебниками, рассказывающими о тайнах жизни, то
простыми мудрыми людьми, повествующими о самых
обыденных вещах, но так интересно, так увлекатель-
но и... так современно.
В лучших стихах поэта ощущается богатая душа
советского человека, многообразие его чувств. Гор-
дость за нашего современника, творящего, мысляще-
го, идущего непроторенными путями, делающего чу-
деса и достойного этих чудес, составляет краеуголь-
ный камень творчества Л. Мартынова... Герои
Л. Мартынова так же поэтичны, необычны, как и сам
поэт. И все же это обыкновенные советские люди».
В этом году замечательному русскому поэту испол-
нилось шестьдесят лет. К этой дате мы и приурочили
наше новое издание стихов Леонида Мартынова.
3
Я поднял стихотворную волну.
Зажег я стихотворную луну
Меж стихотворных облаков
И вот решил: теперь возьму засну,
Засну теперь на несколько веков!
Но я забылся не на сотню лет,
А стихотворный наступил рассвет.
Сам по себе передо мной вставал
Расцвет всего, что я предсоздавал.
И будь я даже в сотни раз сильней
Не мог бы на минуту ни одну
Пресечь теченье стихотворных дней.
Объявших стихотворную страну.
7
КРАСНЫЕ ВОРОТА
Автомашины,
Мчась к воротам Красным,
Чуть замедляют бег для разворота,
Полны воспоминанием неясным,
Что тут стояли Красные ворота.
Троллейбус,
Пререкаясь с проводами,
Идет путем как будто вовсе новым,
И как раскаты грома над садами.
Несется дальний рокот по Садовым.
И вот тогда
С обрыва тротуара
При разноцветном знаке светофора
Возвышенность всего земного шара
Внезапно открывается для взора.
И светлая
Высотная громада
Всплывает над возвышенностью этой
Воздушным камнем белого фасада,
Как над чертою горизонта где-то.
Земного шара
Выпуклость тугая
Вздымается в упругости гудрона.
Машины, это место огибая,
Из полумрака смотрят удивленно.
А город
Щурит искристые очи,
Не удивляясь и прекрасно зная.
Что с Красной площади еще гораздо
Она
Видна —
Возвышенность земная!
ВОСПОМИНАНЬЯ
Надоело! Хватит! Откажусь
Помнить все негодное и злое —
Сброшу с плеч воспоминаний груз
И предам забвению былое.
Сбросил! И от сердца отлегло,
И, даря меня прохладной тенью,
Надо мною пышно расцвело
Всезабвенья мощное растенье.
Но о чем мне шелестит листва,
Почему-то приходя в движенье
И полубессвязные слова
В цельные слагая предложенья?
Либо листья начал теребить
Ветерок, недремлющий всезнайка:
— Не забыл ли что-нибудь забыть?
Ну-ка, хорошенько вспоминай-ка!
Либо птичьи бьются там сердца.
Вызывая листьев колебанье?
Но перебираю без конца
Я несчетные воспоминанья.
Не забыл ли что-нибудь забыть?
Ведь такие случаи бывали!
...Нет! Воспоминаний не убить,
Только бы они не убивали!
10
НА БЕРЕГУ
На берегу
Я человека встретил,
На берегу морском,
На берегу, где ветер так и метил
Глаза мои запорошить песком,
На берегу, где хмурая собака
Меня обнюхала, а с вышины,
За мной следя, таращился из мрака
Своими кратерами шар луны
И фонари торчали как на страже,
Передо мною тень мою гоня.
А человек не оглянулся даже,
Как будто не заметил он меня.
И я ему был очень благодарен.
Воистину была мне дорога
Его рассеянность. Ведь я не барин,
И он мне тоже вопсе не слуга,
И нечего, тревожась и тревожа,
Друг дружку щупать с ног до головы.
Хоть и диктует разум наш. что все же
Еще полезна бдительность, увы!
11
♦
Так
Велика
Гора черновиков,
Бумаги каменеющая масса,
Что, кажется, за несколько веков
Мне разобраться в этом не удастся.
И не отточишь
Никаких лопат,
Чтоб все пласты поднять вот эти снова,
Где происходит медленный распад
Неуловимых элементов слова.
Но
Ведь ничто не сгинет без следа —
Во что-нибудь оно переродится,
И это нечто, скажем кровь-руда,
Не мне, так вам однажды пригодится.
Быть может, все,
О чем ты лишь мечтал,
Сольется в бездне кладовых подземных
В металл, который только бы летал
И для решеток был негож тюремных:
12
В тот матерьял,
Которому дано
Работать не по-прежнему на сжатье,
А лишь на растяженье, чтоб оно
Не превратилось в новое распятье.
Возвел я
Эту гору не один,
И, подымаясь на се обрывы,
В мерпаньи снеговых ее седин
Я различаю многие архивы.
Пусть к ним
За рудокопом рудокоп
Приложат нерастраченную силу —
Напомнит им гора черновиков
Все что угодно, только не могилу.
13
♦
Бывают
Лица мертвенные,
Краска.
Как говорится,
С них давно сбежала.
Так на лице равнины, словно маска.
Снегов непроницаемость лежала.
Вдруг
На столбе
Мембрана задрожала
И началась в эфире свистопляска,
А на лице равнины, словно маска.
Снегов непроницаемость лежала.
О. долго ль будет так?
Не без конца ли?
Ведь не расскажешь, что это такое!
Пахнуло бурей...
А снега мерцали
Обманчивой недвижностью покоя.
Равнина
Будто что-то выжидала,
Как будто бы ничто не волновало.
14
И. наконец,
Завыла.
Зарыдала
Весна, какой еще и не бывало.
Нет,
Не бывали ветры столь жестоки,
И по оврагам, резким, как морщины,
Коричневые бурные потоки,
Вскипая, мчались по щекам равнины.
И это все —
Не что-нибудь иное —
Звалось весною.
Слышите: весною!
Но можно ли, об этом вспоминая.
Назвать весной все это?
Я не знаю.
15
итоги дня
В час ночи
Вес мы на день старше.
Мряк поглощает дым и чад.
С небес не вальсы и не марши.
А лишь рапсодии звучат.
И вдохновенье, торжествуя.
Дойти стремится до вершин,
И зренье через мостовую
Сквозь землю видит на аршин.
Как будто на рентгеноснимке.
Все проступает. Даже те,
Кто носит шапки-невидимки,
Теперь заметны в темноте.
И улицы, чья даль туманна.
Полны машин, полны людей,
И, будто бы фата-моргана,
Всплывают морды лошадей.
Да, с кротостью идут во взорах
Конь за конем, конь за конем.
Вот эти самые, которых
Днем не отыщешь и с огнем.
16
ттшют
ШШШШШШШвШШШШШШШШ
И движутся при лунном свете
У всей вселенной на виду
Огромнейшие фуры эти
На каучуковом ходу.
А в фурах что? Не только тонны
Капусты синей и цветной,
Не только плюшки, и батоны,
И булки выпечки ночной,
Но на центральный склад утиля,
- 1/24
- Следующая