Первородство - Мартынов Леонид Николаевич - Страница 17

Ничего ты не знала такого!

Ты

Последней

Вступаешь в семью

Беспокойного рода людского.

Что таят

Ледяные пласты?

Что покажется,

Что обнажится?

Как

Со старшими сестрами ты

Подружиться сумеешь, ужиться?.

Знаю я,

Добывал китолов

234

Сверх китового уса и жира

Спермацет из китовых голов

Для красавиц подлунного мира...

Ну, а вдруг обретет бытие

Тот, кого убивать и не будем, —

Антикит, о котором Фурье

Проповедовал страждущим людям.

Антихищники, антикиты...

В наше время сбываются часто

Коль не те, так иные мечты.

Не того, так другого фантаста.

Есть ведь силы, их только затронь

Оживают, стремятся наружу!

Отеплит ли подземный огонь

Вековечную внешнюю стужу?

Ведь ему никуда не пропасть!

Будет лоно твое отогрето,

Антарктида,

Последняя часть

Необъятного белого света!

235

♦

Кто следующий?

Ты следующий!

Во многом еще не сведущий.

Но ясную цель преследующий.

Моим оружьем орудующий.

Откликнись,

Товарищ

Будущий!

236

ОЛИВА

Олива,

Олива,

Олива!

Тяжелые ветви вздымая,

Она не стоит молчаливо —

Она не глухонемая!

Конечно,

Какое-то в мире

Творится неблагополучье,

И слышатся шумы в эфире,

Как будто

Ломаются

Сучья.

Ломаются

Сучья оливы

И хлещут по стенам и крышам,

Как будто бы дальние взрывы

Мы слышим,

Хотя и не слышим.

В пустыне,

Гудящей от зноя.

Петролеум плещет бурливо,

Но все же

237

Не что-то иное —

Там слышится шелест оливы!

Моря,

За морями —

Проливы,

Каналы, ворота и шлюзы,

В пакгаузах копятся грузы...

И слышится

Шелест оливы.

О шелест

Оливы цветущей!

Им полон, то реже, то чаще,

И этот хрипящий, поющий,

Бормочущий, свищущий ящик.

И люди

Почти что не дышат,

У ящика ночью уселись

И слышат,

Конечно же, слышат.

Оливы прельстительный шелест.

Ведь

Сколько ее ни рубили

И сколько ее ни пилили,

А все же

Ее не сгубили,

А все же

Ее не свалили!

238

По существу ли

Эти споры?

Конечно же, по существу!

Рассудок может сдвинуть горы,

Когда мешают эти горы

Увидеть правду наяву.

По существу ли

Свищут пули?

Конечно же, по существу,

И что бы там они ни пели,

Но ведь огонь-то в самом деле

Идет не по абстрактной цели,

А по живому существу!

Огонь

Идет по человеку!

Все тяготы он перенес,

И всех владык он перерос —

Вот и палят по человеку,

Чтоб превратить его в калеку,

В обрубок, если не в навоз.

Итак,

К какому же решенью

239

Он, человек, пришел сейчас?

Он, человек, пришел к решенью

Не быть ходячею мишенью

Для пуль, и бомб, и громких фра

И человек

Вступает в споры,

Конечно, только для того,

Чтоб, не найдя иной опоры.

Взять и однажды сдвинуть горы

С пути людского своего!

240

♦

Закрывались магазины.

День кончался остывая;

Пахли туфлей из резины

Тротуар и мостовая.

В тридцатиэтажном зданье

Коридоры торопились

Опустеть без опозданья,

А внизу дома лепились.

Средь конструкций и модерна,

И ампира, и барокко

Этот день, шагая мерно.

Вдаль ушел уже далеко.

Вот смотрите! Это он там,

Он, который нами прожит,

А для стран за горизонтом —

Только будущий, быть может.

Он у нас не повторится,

А у них еще начнется

В час, когда на ветке птица

Поутру едва очнется.

Л. Мартынов

241

СЛЕД

А ты?

Входя в дома любые —

И в серые

И в голубые,

Всходя на лестницы крутые,

В квартиры, светом залитые,

Прислушиваясь к звону клавиш

И на вопрос даря ответ,

Скажи:

Какой ты след оставишь?

След,

Чтобы вытерли паркет

И посмотрели косо вслед,

Или

Незримый прочный след

В чужой душе на много лет?

242

я

Вас

Люблю!

Поэтому

Весь мир творю я заново.

Он стар. Мильоны лет ему.

В нем очень много странного,

Смешного, старомодного

И никуда не годного.

Вот

Горны

Разгораются,

И под блестящим молотом

Различие стирается

Меж оловом и золотом.

Окупится богато нам

Все, что рукой мы тронули.

Клянусь разъятым атомом

И всеми электронами!

Но

Вы

Не улыбаетесь!

Чему-то Огорчаетесь.

243

Чему? Не знаю, право, я.

А, хитрая-лукавая,

Зачем не превратил еще

Вот эти Ваши серьги я

В два крохотных вместилища

Космической энергии!

Терпение!

Терпение!

Сначала исцеление

Бедняги прокаженного.

Сначала превращение

Изгоя окаянного

В наследника законного,

Сначала воскрешение

Неправедно казненного...

Весь мир творю я заново!

О годовщины,

Годовщины,

Былые дни!

Былые дни, как исполины,

Встают они!

Мы этих дней не позабыли,

Горим огнем

Тех дней, в которые мы жили

Грядущим днем!

И в час,

Когда опять двенадцать

На башне бьет,

Когда дома уже теснятся.

Чтоб дать проход

Неведомым грядущим суткам,

Почти мечтам,

Вновь ставлю я своим рассудком

Все по местам.

Да.

Он назад не возвратится —

Вчерашний день.

Но и в ничто не превратится

Вчерашний день.

Чтоб никогда мы не забыли,

Каким огнем

Горели дни, когда мы жили

Грядущим днем.

246

МАЙ

Я родился в начале мая,

И прекрасно я понимаю,

Что такое разлив весенний:

Это ветер и гребни в пене,

Это вывернутые коряги

И затопленные овраги

В ночь, когда над стерней колючей

Подымаются сизые тучи.

Возвращеньем зимы угрожая.

Но и снег в середине мая —

Даже он, говорят, к урожаю!

247

ГОЛУБИ

Плясали

Голуби веселые

Вблизи Манежа на гудроне,

А тучи сизые, тяжелые,

Клубясь, росли на небосклоне.

Багровое

Взметнулось полымя

Над рокотом аэродрома,

А голуби, как будто голые,

Неслись на сизом фоне грома.

Промчалась

Буря небывалая,

Открылись снова фортки, двери,

А голуби, прозрачно-алые,

Висели, будто в стратосфере.

О, неужели

Эти самые,

А не какие-то иные,

Взъерошив перышки упрямые,

Поблескивали, как стальные?

Да,

Эти вот, легко летящие,

248

А не какие-то другие,

Сейчас, стряхнув броню блестящую,

Купались в ливне, как нагие!

В садах

Пестра листва осенняя,

А голуби, те и не те же,

К ногам другого поколения

Садятся около Манежа.

249

♦

Кто дал тебе совет, закончив счет побед,

А также и потерь,

Теперь, замкнувши дверь, угреться и забыться?

Ты этому не верь! Так не случится!

Не спишь?

Не ты один. И ей всю ночь не спится.

Она — полна машин, полна афиш, витрин

И вновь полна мужчин, смеясь не без причин,

Не спит

Столица.

Ничто не спит во мгле —

Кипит асфальт в котле, кипит вино в бутылях,

Не спят, летя на крыльях, не спят в автомобилях,

Не спит огонь в золе.

И зреет на земле

Очередное чудо.

Предугадать его

Имеешь полномочья.

Быть может, оттого

Тебе не спится

Ночью!

250

♦

В белый шелк по-летнему одета,

Полночь настает.

На Садовой в переулках где-то

Человек поет.

Слышите! Не рупор, не мембрана

Звуки издаст —

Громогласно, ясно, без обмана