В дебрях Камасутры - Славная Светлана - Страница 52
- Предыдущая
- 52/61
- Следующая
— А вы хорошо помните, куда их прятали? — заинтригованные домочадцы вновь столпились вокруг старичков.
— Ну конечно. Ведь это было совсем недавно, когда мы были еще молоды...
— Когда вы были молоды? — разочарованно выдохнул Бахадур-младший.
— Ну да, вчера или позавчера. Мы были молодые, полные сил, в наших карманах звенело золото. Я с легкостью тащил кованое слоновье седло, которое едва не лопалось под тяжестью загруженных в него сокровищ...
— Бедный дядюшка, — прошептал кшатрий, — от пережитых страданий он сошел с ума.
Старички продолжали что-то бормотать, но их уже никто не слушал.
Бахадур-старший, тяжело приподнявшись на мягких подушках, взял за руку дядюшку кшатрия:
— Друг мой, чувствую, что эта моя жизнь подходит к концу. Я ухожу с надеждой в сердце — встретиться с тобой и в следующем воплощении...
— Мне тоже пора, — слабо кивнул кшатрий. — Спешу за тобой, друг...
Так, тихо и незаметно, забывшие старую вражду соседи покинули этот мир.
Пока женщины проливали положенное количество слез над усопшими, Бахадур и кшатрий, обуреваемые праведным гневом, вознамерились восстановить справедливость. Дважды потерять и оплакать своих любимых родственников — не всякий выдержит такое испытание! И виновницей тому была прежде горячо почитаемая, а ныне презренная обманщица Каа-ма. Назвать ее богиней даже и язык не поворачивался.
Соседи разослали слуг по друзьям и знакомым, призывая их на митинг протеста. Бахадур в спешном порядке готовил пламенную речь, а кшатрий разрабатывал наглядную агитацию. Когда все собрались, Бахадур соорудил из перевернутой карусели импровизированную трибуну и начал душераздирающий рассказ о беспределе, который творился под боком у доверчивых граждан. Первые фразы обвинительной речи были встречены глухим недоверием: подумать только, великая Каа-ма, богиня любви и мать божественного Мозгопудры, рожденного от самого Кришны, — простая мошенница! И тут кшатрий дал знак ожидающим в боевой готовности слугам убрать легкую ширму, стоящую близ беседки. Перед потрясенными горожанами предстали тела усопших поутру родственников Бахадура и кшатрия, убранные цветами и умащенные благовониями.
— В то время как мы думаем, что наши отцы безмятежно щиплют травку на благодатной территории храма, они изнывают от голода и лишений в самом сердце джунглей!.. — грянул окрепший от полноты эмоций голос Бахадура.
Толпа взревела, возмущенная неслыханным кощунством.
— Сровняем храм Каа-мы с землей! — бросил клич воинственный кшатрий.
Впавшие в неистовство горожане, горя жаждой возмездия, ринулись к святилищу...
Машина времени была безнадежно испорчена. Компьютер завис, связь с ИИИ прервалась, панель управления превратилась в декоративную деталь интерьера. Гений технической мысли чуть не сошел с ума, пытаясь привести ее в порядок. Он перебрал системный блок и сменил блок питания, продул карбюратор, прочистил свечи и разложил на составные части автомат регулировки корреляции полей. Заглянул под капот, постучал по фюзеляжу, подкачал аварийные шасси и чуть не посадил стартер. Измерил давление, напряжение, температуру и даже скорректировал кислотно-щелочной баланс. Надраил палубу, задраил люки и отодрал от корпуса старые фары, чтобы установить счетчик Гейгера. Старательно протер псевдоиллюминаторы и перезарядил аккумуляторы. Дойдя до полного исступления, он обозвал себя безмозглым перфоратором, выпустил закрылки и, крикнув: «От винта!» — вырвал с корнем рычаг управления вектором тяги...
Когда все идейные ресурсы были исчерпаны, Егор опустился на пол и горестно подпер голову рукой. Кирдык, девчонки! Кажется, придется организовывать в окрестных джунглях самодеятельный пантеон...
И тут между клавишами панели управления показались черные усики. Удивленный наступившей тишиной, на Егора задумчиво поглядывал поселившийся в машине времени муравей.
Осознав, что перед ним виновник всех его проблем, Егор принялся с пылом ожесточения гонять муравья по развороченным микросхемам. Глупое насекомое никак не могло понять, чего от него добиваются, и продолжало упрямо сновать между клавишами и проводами. Не мудрствуя лукаво, можно было просто облить его «Дихлофосом», однако натуролюбивая Варвара Сыроежкина зорко следила за тем, чтобы Егор не превысил свои полномочия и не воспользовался грубой силой против беззащитной букашки.
Тогда Гвидонов решил пойти на хитрость. Выгнав всех из дупла, он положил на клавишу Enter кусочек сахара и затаился под столом, наблюдая за действиями противника через отражение в стекле монитора. Успокоенный затишьем, муравей выбрался из электронного чрева машины времени и поспешил на запах. Вскарабкавшись на клавишу, он принялся крутить головой, примеряясь, с какой стороны подступиться к угощению, чтобы побольше откусить. И тогда Гвидонов прицельным щелчком отправил зловредную букашку в дальний угол комнаты. Услышав его победный клич, в помещение ворвалась Варвара.
— Где он? — сурово поинтересовалась краса и гордость факультета натурологии.
— Улетел, но обещал вернуться, — невинно сообщил Егор.
— Гвидонов, муравьи не летают! — повысила голос Сыроежкина.
— Поищи в углу. Почему-то за меня ты никогда не переживаешь так, как за этого никчемного клопа! — обиженно заметил Егор.
— Конечно, за тебя я переживаю совсем по-другому, — улыбнулась Варя. — Я же тебя люблю.
Она нежно чмокнула жениха в макушку, отыскала муравья и бережно понесла его на свежий воздух.
Заново собрав машину времени, Егор наконец-то вышел на связь с ИИИ. Монитор радостно мигнул и выдал:
«Варвара! Я таю: вы снова на связи!».
— Не понял? — Гвидонов напрягся и в недоумении уставился на Сыроежкину.
Варя пожала плечами и принялась внимательно изучать послание, словно надеясь разглядеть в нем какой-то тайный смысл. Сонька же, до того с живым интересом наблюдавшая за манипуляциями Гвидонова с компьютером, внезапно ощутила острое желание погулять и незамедлительно растворилась в ближайших кустах. Только Васька, не замечая нарастающего среди взрослых напряжения, продолжал восхищенно глазеть на светящийся монитор. Когда по нему яркой строкой побежало новое сообщение, он даже рот открыл от восторга.
«Варвара, почему вы замолчали? Как там наши браслеты? Они уже упали на сари? Прием!».
Гвидонов начал багроветь.
— Егорушка, ты только не нервничай, — засуетилась Варя. — Здесь какая-то ошибка. Браслеты — это вообще не мой стиль! — Она вытянула вперед руки, совершенно забыв, что в ИИИ накануне отлета ей выдали украшения, дополняющие костюм в соответствии с индийскими традициями. Девушка совсем смутилась:
— Ну разве что из уважения к местным обычаям...
Егор исподлобья взглянул на невесту, на мгновение задумался и принялся что-то выстукивать на клавиатуре. Экран покрылся длинными строчками текста.
— Что это? — осторожно поинтересовалась Варя, выглядывая из-за его плеча.
— Копии предыдущих сообщений, посланных с одной из наших раций.
— «Сари волной соскальзывает к моим ногам», — растерянно прочитала Варя.
— Ты дальше смотри, дальше! — пылая праведным гневом, закричал Егор. — «Переступаю легкую ткань и опускаюсь на край кровати...» Да как у тебя палец не скрючило — такие мерзости печатать! «В зеркале отражается...» И что же там отражалось?
— Не знаю, — совсем расстроилась Варя. — Я этого не писала.
— Идентификационный код сообщений указывает на то, что они были посланы с твоей рации, — сурово припечатал Егор. — Вот уж не ожидал, что моя невеста способна на такое вероломство!
— Ой, посмотри, тут сказано: «Я пышная блондинка с голубыми глазами». Разве это про меня?
Гвидонов покосился на черную как смоль косу. Варя пошла в наступление:
— Кстати, мой передатчик пропал в храме Каа-мы, когда я лежала без сознания, одинокая и беззащитная. А ты в это время разгуливал по джунглям!
Егор вдруг хлопнул себя по лбу и расхохотался:
— Ну конечно! Ах, я болван... Наши рации стащила Сонька. Она и писала эти сообщения. Да уж, повезло кому-то в ИИИ: Камасутра по вертикали времени — это круто.
- Предыдущая
- 52/61
- Следующая
