Джентльмены предпочитают суккубов (ЛП) - Майлз Джилл - Страница 16

• Предыдущая
• 16/62
• Следующая

Я ненавижу быть суккубом.

Предчувствуя проблему, я вытащила свою косметичку и посмотрела в зеркало на свои глаза. Конечно же, они становились ярче с каждой минутой, пока я находилась в студии и словно озабоченный вуайерист наблюдала, как Реми занимается диким сексом для порнофильма. Совсем скоро уровень моего сексуального голода достигнет апогея.

Когда Реми закричала снова, и парень схватил ее за длинные волосы, выгибая ее назад, к своему телу, у меня перехватило дыхание. Мне нужно убраться отсюда, иначе все закончится тем, что я присоединюсь к ним на кровати.

Я резко встала и вручила свои бутерброды ассистенту.

— Я иду в гримерку Реми.

— Как хотите, — выдохнул он, не отвлекаясь от созерцания постельных утех порно-звезд.

Я кинулась к гримерной, и, захлопнув за собой дверь и прислонилась к ней, с трудом переводя дыхание. Моя кожа была влажной от пота, и я стала лихорадочно обмахиваться, чувствуя, как кровь стучит в висках. Мысль о том, что мое тело так легко могло меня предать, приводила меня в ужас. На заплетающихся ногах я проковыляла в комнату и задела рукой что-то мягкой на столе — фаллоимитатор размером с Манхеттен.

Я в шоке отшатнулась назад и внимательно огляделась по сторонам. Гримерная Реми походила на… даже не знаю, на комнату озабоченного извращенца. Плакаты с крупным планом лица Реми, облизывающей различные части тела, украшали стены, а в центре комнаты возвышалась кровать с шелковыми простынями. Зеркальный потолок. Секс-игрушки всех мыслимых и немыслимых типов выстроились на каждом свободном дюйме пространства, а открытые дверцы шкафа демонстрировали тонну дамского белья и туфель с шипами. Фаллоимитаторы уставились на меня со всех концов стола, наряду с какими-то другими штуковинами, о предназначении которых я даже не хотела знать.

Это уж слишком, “безопасным убежищем” эту комнатку не назовешь. Я вылетела обратно, крики Реми: “О да, детка, да, так, сделай так!” и “Сильнее!” — эхом разносились по всей студии.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я ринулась к первой попавшейся двери, игнорируя включенный сигнал сигнализации, и побежала через запасной выход в переулок. Я прекратила бежать только на Майн-стрит и смешалась с толпой пешеходов. В моем мозгу пульсировало, в моем паху пульсировало, и все, о чем я могла думать, что лучше уж я буду работать в кафе быстрого питания в течение всего следующего тысячелетия, чем зажигать верхом на каком-нибудь парне за деньги, как Реми.

Я направилась через улицу к маленькой часовне, которая — я в этом не сомневалась — пустовала в этот ранний час. Побыть одной — это именно то, что мне нужно.

Умиротворение крошечной церкви затопило меня, как только я переступила через порог, и я замешкалась в проходе. Я чувствовала себя грешной развратницей на святой земле. Мне ведь больше не полагается находиться в подобных местах, верно? Выкинув эти депрессивные размышления из головы, я прошла к заднему ряду, чтобы сесть на скамью и сосредоточиться на своих мыслях.

Не успела я присесть, как почувствовала чье-то прикосновение к моей руке. Вздрогнув, я резко повернулась и уставилась на невероятно красивого мужчину, которого я когда-либо видела в своей жизни. Белокурые локоны обрамляли его бледное, словно фарфоровое, лицо, и самые большие темно-синие глаз смотрели на меня. Едва заметная улыбка тронула его губы. Он был одет в ниспадающие белые одежды, с накинутой на плечах меховой накидкой. Испуганная его внезапным появлением, я соскочила со скамьи, прижимая к себе свою сумку.

— Ты не можешь сидеть здесь. Это место занято.

— Это грех — лгать в доме Божьем, Джеклайн. — Он смотрел на меня с ласковой улыбкой.

Моя челюсть отвисла; сумочка тоже чуть не упала.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Прости, если я напугал тебя. — Снова улыбка, на этот раз самоуничижительная.

— Кто ты? — У меня закралось подозрение, что мой новый друг был не просто обычным прихожанином. — И почему ты одет так, будто ушел со съемок “Иисус Христос — суперзвезда”?

Он засмеялся; приятный, мелодичный звук. Странный он или нет, но его аура излучала какой-то необыкновенный магнетизм, и я расслабилась.

— Это именно то, что ты думаешь, моя дорогая Джеклайн? Посмотри поближе. — Он любезно наклонился вперед, чтобы я смогла подробнее рассмотреть то, что он показывал.

Я раскрыла рот от изумления. То, что я приняла за меховую накидку, на самом деле были пушистыми перьями — массивные крылья ниспадали каскадом вокруг лопаток и спускались по его спине.

— Святое дерьмо, ты — ангел.

Его улыбка дрогнула, когда он выпрямился.

— Будь добра, следи за словами.

Я ахнула и закрыла рот рукой:

— Ох-ты-боже-мой, прости меня.

Когда он вздрогнул, я тоже содрогнулась.

— О, дерьмо, я снова это сделала, да?

— Бог с пониманием относится к причудам человеческого языка, но, признаться, это режет мне слух.

Я опустилась на скамью рядом с ним.

— Прости меня, — повторила я, не зная, что еще сказать. — Что ты здесь делаешь? Ты падший, как Ноа?

Он слегка позеленел от моего вопроса и покачал головой:

— Нет, нет. Я не похож на твоего Ноа.

Я захлопала глазами:

— О, ты все еще ангел. Настоящий, не серим. Обалдеть.

Ангел подарил мне еще одну мягкую ласковую улыбку, и я немедленно ощутила себя презренной блудницей в своем ярко-розовом спортивном костюме от “Джуси” со слишком пышными формами “нового” тела.

— Я рад, что ты пришла сюда. Я бы хотел… поговорить с тобой. Меня зовут Уриэль. Я слышал о твоем тяжелом положении.

Уриэль — даже имя звучало по-ангельски. Я вся затрепетала — реальный живой ангел, здесь со мной. Моя рука потянулась к его белокурому локону, чтобы убедиться, что это не сон, и на самом деле происходит со мной.

— Не могу поверить, что я встретилась с ангелом. Никогда не думала, что со мной такое случится.

— Скорее всего, этого бы и не случилось. Только умерший может смотреть на нас, и мы редко покидаем Небеса. Люди с размеренным образом жизни никогда не видят наш вид. — Он поднял глаза на меня и взял мою руку в свою. — Но он был украден у тебя, не так ли? Размеренный образ жизни?

Я пришла в замешательство от осознания, что не я одна так считала.

— Думаю, да. Ко всем этим суккубским штучкам сложно привыкнуть, но думаю, что могло быть и хуже.

Я вырвала свою ладонь из его руки — не то, чтобы я не хотела касаться его — просто мои гормоны уже почти вышли из-под контроля, а я не хотела думать всякие непристойности о непорочном великолепном мужчине, сидящем рядом мной. Это казалось… неправильным.

— Реми на самом деле хорошая, — сказала я, оправдываясь. — И Ноа тоже. Мне повезло, что они поддержали меня.

Он посмотрел на меня понимающе-сочувствующим взглядом и снова взял мою руку.

— Неужели это правда?

Я опять отняла свою руку. Его прикосновения вызывали во мне слишком сильные эмоции.

— Послушай, сейчас я неважно себя чувствую, поэтому я бы предпочла, чтобы ты не прикасался ко мне, если ты не против.

Он слегка нахмурил брови в недоумении, но потом его осенило, и он отшатнулся от меня как ошпаренный, будто у меня под носом висела гигантская сопля.

— Ох.

— Ага. — В отчаянии я стукнула себя по лбу. — Это обратная сторона медали — постоянно ощущаешь себя сексуальным маньяком.

Я начала рыться в своей сумочке в поиске аспирина, пока пульсирование в висках не перешло в мигрень.

— Не забывай, это вечное проклятье.

Я подавилась таблетками аспирина, которые только что закинула в рот.

— Что?

— Вечное проклятье, — повторил Уриэль и взглянул на меня невинными глазами. — Разве твои новые друзья не объяснили тебе это?

Я выплюнула одну таблетку аспирина из-за того, что в горле пересохло как в Сахаре. Другая таблетка застряла где-то в гортани, и мне пришлось вытаскивать ее пальцами.

— Нихто не уфомянул о фешном фоклятии, — прохрипела я, ковыряясь пальцами во рту.

Он понимающе кивнул головой.

• Предыдущая
• 16/62
• Следующая