Путь эльдар: Омнибус (ЛП) - Кинг Уильям - Страница 50

Взобравшись на особенно высокую дюну, Корландриль увидел глубокую чашеобразную котловину с тонкой и высокой стеной по краям. Песок внутри стены возбужденно плясал и подпрыгивал. Вдруг что-то взметнулось вверх из чаши, разметав в стороны песок. Это был зиккурат из желтого камня, чуть меньше Храма Смертельной Тени, со ступенчатых полок сооружения во все стороны текли красные песчинки. При его появлении все вокруг затряслось, песок стал уходить из-под ног Корландриля, и он едва удержался, чтобы не упасть.

Из щелевидных окон и дверных проемов нижнего уровня зиккурата сверкал белый свет. С радостным криком Корландриль помчался вниз по склону к храму. У низкого прохода, в который с трудом можно было пройти, не пригибаясь, он остановился и сделал глубокий вдох. Это не помогло ему справиться с охватившим его возбуждением. Это место — словно воплотившиеся в жизнь грезы. Корландриль прикоснулся к грубой поверхности дверного проема, дабы увериться, что это не иллюзия. Руками он ощущал вязкость света, льющегося из храма, а кожей — его тяжесть, но камни были самыми настоящими.

Когда он, почти ослепленный, вступил в дверной проем, свет исчез, и все погрузилось во тьму. Сердце Корландриля на мгновение дрогнуло, и он застыл на месте, ошеломленный внезапной переменой. Как только его глаза привыкли, он заметил красноватый отсвет из-за угла впереди. Быстро зашагав на этот тусклый свет, он повернул налево из главного прохода в боковую залу. Свет, который попадал сюда из арки напротив, стал сильнее, семь крутых ступеней под сводом вели вниз. Спустившись по ним на U-образную площадку, Корландриль оказался перед двумя другими арками. Свет шел из левой и теперь был достаточно ярким, чтобы он мог разглядеть обе стены прохода.

Идя на усиливающийся свет, Корландриль шел и шел по коридорам и сводчатым проходам, пока не оказался в комнате с низким потолком, которая напоминала зал для поединков Храма Смертельной Тени. Здесь не было круга на полу, но в центре располагалась стойка с комплектом доспехов тонкой работы. Свет шел из красных драгоценных камней, инкрустированных в темно-зеленые пластины доспехов. Свет менялся — это камни души. Всего их семь, и каждая содержит сущность мертвого эльдара.

Корландриль стоял перед доспехами, восхищаясь их основательностью, изгибами пластин. Протянув руку, он коснулся нагрудника. Его путеводный камень в ответ ярко вспыхнул, и его сияние слилось с блеском камней души доспехов. В сознании Корландриля пробежал всполох какого-то воспоминания, и он отдернул руку.

Воспоминание исчезло. Возможно, это была игра воображения.

Обходя доспехи со всех сторон, Корландриль внимательно изучал их. Они были тяжелее обычных аспектных доспехов, их пластины были усилены дополнительными накладками, а ребра покрыты золотом. Работа была изумительной, каждый изгиб и каждая линия являли собой гармонию функциональности и стиля. Жалящий Скорпион провел пальцем вдоль тыльной стороны рукавицы, дрожа от предвкушения.

Его вновь пронзила искра воспоминания.

— Это — мое, — прошептал он, и комната поглотила его голос.

Твое…

Этот голос был не голосом, но мыслью. Была ли это собственная мысль Корландриля или чья-то еще?

— Я буду Скрытой Смертью.

Скрытой Смертью…

Мысль-эхо длилась мгновение и исчезла, не оставив никакого следа в его памяти.

Корландриль надолго уставился на доспехи, размышляя о том, кто создал их, кто владел ими, что за враги пали от руки тех, кто носил их.

Ответы…

Время сомнений и размышлений закончилось. Хорошо это или плохо, но Корландриль пришел в это место — или его привели сюда? — именно здесь все и переменится. Для того, кто так боялся перемен, это — окончательный ответ. Он больше не будет меняться. Он станет Скрытой Смертью и останется ею, пока его не убьют. Он сдавался с готовностью, оставив сомнения позади, больше не нужно будет отчаянно стараться приспособиться, и война внутри завершится перемирием.

Все, что ему оставалось сделать, — принять то, чем он стал, и надеть доспехи.

— Война, смерть, кровь — вот и все, что остается. Я — экзарх Корландриль.

Экзарх Морланиат.

Это имя ничего не значило для Корландриля, не считая далекого всполоха воспоминания, но он не мог понять, что это. То ли это чье-то воспоминание о мифе, которое он когда-то услышал, то ли это имя, которое держат для себя и ни с кем не делятся.

Время пришло.

Снимая доспехи со стойки, он шептал мантру, которая позволит ему закрепить боевую маску навсегда. Незваные слова менялись на пути между мозгом и языком, но он произносил их уверенно, как если бы именно так и собирался их говорить всегда.

— Мир нарушен, согласие уступает место раздору, остается только война.

Когда он надевал первые фрагменты доспехов, к нему присоединился голос-тень.

— А теперь мы облачаемся в одеяние кровавого Кхаина как истинные воины.

— А теперь мы облачаемся в одеяние кровавого Кхаина как истинные воины.

В его сознании мелькали образы — воспоминания не из его жизни. Его мозг жгла боль, он словно растягивался, чтобы вместить в себя события целой — новой — жизни. Лица друзей, которых он никогда не встречал, родителей, которые его не создавали, врагов, которых он никогда не убивал. Такое множество мертвых лиц, тысячи — в стремительном потоке страданий и смерти, и на всем его протяжении в ушах Корландриля раздавался торжествующий хохот.

И, наконец, мгновение полной черноты, агония и конец.

Словно автомат, Корландриль продолжал надевать доспехи, следующая строка мантры слетала с его губ почти неслышным шепотом, и ее подхватывал другой голос в его голове.

— В железную кожу Кхаина мы облекаемся для битвы, пока внутри полыхает огонь.

— В Железную Кожу Кхаина Мы Облекаемся Для Битвы, Пока Внутри Полыхает Огонь.

Новая буря воспоминаний, еще больше боли, больше смертей. Корландриль попытался сосредоточиться на чем-то, известном ему, как его собственная жизнь.

Он провел пальцами по сапфировым волосам Ориелли, целуя ее шею, огонь костра подсвечивал ее скуластые щеки.

Нет! Это — не его воспоминание. Он никогда этого не делал. Он никогда не знал Ориелли. Корландриль попытался вновь, но из него продолжала выплескиваться мантра, и его смыла очередная приливная волна ложных воспоминаний.

— Железная кровь Кхаина, в которой мы черпаем свою силу, разрастается внутри нас.

— ЖЕЛЕЗНАЯ КРОВЬ КХАИНА, В КОТОРОЙ МЫ ЧЕРПАЕМ СВОЮ СИЛУ, РАЗРАСТАЕТСЯ ВНУТРИ НАС.

— Война надвигается на нас, мы несем ее темное бремя на своих широких плечах.

— ВОЙНА НАДВИГАЕТСЯ НА НАС, МЫ НЕСЕМ ЕЕ ТЕМНОЕ БРЕМЯ НА СВОИХ ШИРОКИХ ПЛЕЧАХ.

Личность Корландриля становилась все меньше и меньше, обращаясь в точку, и ее захлестнула волна личностей из камней души. Он словно тонул во мраке, отчаянно молотя руками, чтобы сохранить какое-то самоощущение, борясь с потоком, заливающим его хрупкий разум.

— Встань перед Кхаином, уверенный в нашем призвании, свободный от всех сомнений и страха.

— ВСТАНЬ ПЕРЕД КХАИНОМ, УВЕРЕННЫЙ В НАШЕМ ПРИЗВАНИИ, СВОБОДНЫЙ ОТ ВСЕХ СОМНЕНИЙ И СТРАХОВ.

Мертвецы исчислялись десятками тысяч. Бессчетные жизни уничтожались руками тех, кто носил эти доспехи. Существа всех рас, часть из них — воины, многие — нет. Жертвы кровавых убийств Кхаина.

Корландриль стенал, отдавая остатки сострадания тем, кто был убит, ничего не оставляя будущим жертвам.

— Мы не убегаем от смерти, мы шагаем в тени Кхаина, гордо и без страха.

МЫ НЕ УБЕГАЕМ ОТ СМЕРТИ, МЫ ШАГАЕМ В ТЕНИ КХАИНА, ГОРДО И БЕЗ СТРАХА.

МЫ НАНОСИМ УДАР ИЗ МРАКА, КАК БЫСТРЫЙ СКОРПИОН, СМЕРТОНОСНЫМ ПРИКОСНОВЕНИЕМ.

СМОТРИ НЕ ОДНИМИ ГЛАЗАМИ, НО ПОЗВОЛЬ ИЗЛИТЬСЯ ЯРОСТИ, ДАЙ ДАРУ КХАИНА ПОДБОДРИТЬ СЕБЯ.

Корландриль почти исчез, словно горстка пылинок кружилась в безбрежном океане сознания.