Охотники на вампиров - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 1

• 1/60
• Следующая

Третьеклассник Веня Долинский не ждал от пионерского лагеря ничего хорошего. То есть – абсолютно. Однако объяснить родителям, что он уже достаточно взрослый, чтобы одному пожить на даче, пока они будут отдыхать в Болгарии, он не сумел, как ни старался. И взять с собой единственного сына тоже убедить не смог, не подействовали ни слёзы, ни логичные, как казалось Вене, доводы.

– Я должен посмотреть мир! – кричал он, размазывая по пухленьким щёчкам злые слёзки обиды и разочарования. – Папа, ты сам говорил, что надо с детства расширять кругозор!

– Какой ещё мир? – Отец спокойно перелистнул газетную страницу и невозмутимо продолжил чтение статьи об отчётно-перевыборном собрании Гагаринского исполкома города-героя Москвы. – Курица – не птица, Болгария – не заграница.

– Папа!

– Но ты не волнуйся… – Не отрываясь от чтения, Долинский-старший почесал «профессорскую» бородку, которая украшала его пухлое лицо, делая похожим на актёра Смехова в роли мушкетёра Атоса. – Учитывая новую политику партии, у тебя есть шансы поездить по миру… Вот подрастёшь, выучишься и поедешь. А в Болгарии тебе делать нечего. Скучно там.

– Я бы в гостинице посидел! Или, ладно уж, я и тут могу посидеть. Пап, я обещаю: буду учиться! Вот дай мне задание, и я к вашему возвращению всё выучу! Можете даже магнитофон спрятать!

– Магнитофон? Он ещё здесь? – Отец отложил газету и с тревогой посмотрел в сторону кухни: – Маша! Ты договорилась с Ковальчуками? Я думаю, магнитофон тоже надо им отнести, вместе с видаком.

– Видак в коробке, заклеен, я им сказала, что он новый совсем, и они точно не станут его смотреть! – крикнула мама. – А про магнитофон они знают. Хочешь, чтобы Ковальчуки его заслушали?

Магнитофон был хорошим, двухкассетным, японской фирмы «Sharp», купленным в «Берёзке» за чеки, и о его наличии знал весь подъезд. Многие завидовали…

Несколько секунд в душе Долинского-старшего шла отчаянная борьба осторожности с бережливостью, но победила всё-таки врождённая боязнь квартирных краж.

– Ничего магнитофону не сделается, – решил муж. – Пусть слушают, чтоб они подавились… Ты только кассет не давай, пусть свои крутят, если есть. Вот видак – там да, там лентопротяжный механизм слабый… Чёрт, ничего в этой стране делать нормально не умеют! – Долинский-старший раздражённо зашуршал газетой, проклиная себя за покупку «Электроники ВМ», а не японского же видака, который обошёлся бы дороже, но не огорчал бы столь низким качеством. – С другой стороны, удачно машину в ремонт отогнал. Пока они будут копаться, как раз вернёмся.

Веня тяжело вздохнул. Родители панически боялись воров и даже поставили вторую дверь позади первой, с какими-то хитрыми, «по блату» раздобытыми замками и двумя засовами. Всё бы ничего, но когда он пригласил на день рождения Свету Бочарову и нескольких одноклассников, они стали над этой конструкцией смеяться. Оказывается, никто так не делал. С другой стороны, побывав в гостях у своих немногочисленных друзей, Веня убедился, что им и дорожить особо нечем. Видеомагнитофон вообще только у Долинских и был, о чём родители умоляли сына помалкивать.

– Ну почему я должен ехать в этот дурацкий лагерь?! – горько спросил он и демонстративно, но как будто случайно, свалил с этажерки десяток заграничных фигурок индейцев и ковбоев. – Что я там не видел?

– Там свежий воздух! – Мама, проходя мимо, взъерошила сыну волосы. – Не «Артек», конечно, зато там наши сотрудники в вожатых. Они за тобой присмотрят.

– А делать там что?! – взвыл Веня.

– Там вас будут на речку водить, ну ещё… – Долинский-старший перелистнул газету. – Что там ещё? Кружки всякие. Картошка печёная. Песни у костра…

– Только не смей связываться с хулиганами! – строго велела мама. – Иди сразу к Галине Александровне, она будет помощником начальника лагеря в твоей смене. Понял? Не к вожатым, а сразу к ней. Ничего, развеешься немного. А то тебе дай волю, ты будешь весь день перед телевизором сидеть. Ты ведь уже даже этот, как его, «Сельский час» смотришь!

– Я расширяю кругозор! Мам, ну у нас же есть дача, там воздух ещё свежее! Я чудесно провёл бы это время и не выходил никуда с участка! Только можно мне туда старый телевизор с кухни? Ну, как обычно?

– Не сходи с ума! Никто тебя одного не оставит, а бабушка сейчас сидеть с тобой не может, потому что в больнице… Как там она, Долинский? Не надо заехать?

– Машину из ремонта заберу и заеду, – пробурчал Долинский, продолжая изучать газету. – Этот Горбачёв – просто идиот! Но, может, оно и к лучшему. Тэтчер ему улыбается, ха-ха! Веня, ты этого не слышал, усёк?

Веня кивнул и стал покорно собирать разбросанные игрушки. Он давно знал: что бы ни говорили одноклассники, поддерживать шутки о властях и политике нельзя. Всё всегда может измениться, и тогда за слова придётся отвечать.

Так учил папа, а папа зря не скажет.

Собирая солдатиков, Веня постарался припомнить, что знает о пионерских лагерях. Судя по фильмам, всё не так уж плохо, хотя спать в одной комнате с оравой других мальчишек Вене совершенно не хотелось. К тому же там подъём по утрам… Зачем нужны каникулы, в которые нельзя поспать вдоволь?

Кому они нужны?

Веня с ненавистью посмотрел на приготовленный мамой потёртый чемодан и стал собираться. Первым делом напихал книг и игрушек, после чего понял, что места под что-нибудь ещё не осталось.

– Значит, так, сынок! – Отец неслышно подошёл сзади и положил руки Вене на плечи. – Игрушки с собой никто не берёт, потому что лагерь должен всё необходимое предоставить. Мы, между прочим, деньги платили за путёвку. Небольшие, но… Нам ведь и недоплачивают в нашей системе! Я тебе рассказывал. Что касается книг, то ты что же, хочешь, чтобы кто-нибудь взял у тебя книгу и не вернул? Или разодрал, изрисовал? Нет, Венька, вытаскивай всё. Кстати, джинсы ранглеровские тоже не бери. Они не для того покупались, чтобы ты их разодрал за одну смену. Поедешь в чём попроще и старых кедах.

– Они мне малы! – возмутился Веня.

– Потерпишь! – Отец развернул сына к себе и серьёзно посмотрел ему в глаза. – Ты необычный мальчик, Веня. А необычных никто не любит. Поэтому надо прикидываться обычным, серым, неинтересным. И я тебе искренне советую: не надо там умничать. Умных тоже не любят. Делай, как все. Все пойдут хулиганить – ты тоже иди, но не первым, и далеко не заходи. Чтобы не выделяться, понял? Тогда коллектив тебя примет. Это будет тебе хорошей школой. А вернёшься – снова станешь жить, как привык. И ещё… – Голос старшего Долинского слегка дрогнул. – Вряд ли там будут вкусно кормить. Но ты мужчина и должен уметь проглотить любую дрянь. Если совсем плохо – не доедай, но и не ругайся, чтобы кто-нибудь не решил, что ты дома одним дефицитом питаешься. Там будут и дети из бедных семей.

– Они будут драться? – На глаза Вени навернулись слёзы.

Мама много раз ему говорила, что дети из бедных семей злые и всегда бьют таких, как он – необычных, необыкновенных и умных. И в ранглеровских джинсах.

– Нет, если правильно себя поведёшь, тебя никто не тронет. Никогда не спорь с коллективом, а коллектив – это на самом деле заводилы. Сильные мальчики, которые сбились в тесную компанию и командуют остальными. Высмотри их и подружись. В общем, учись. В жизни такой опыт очень пригодится. Весь мир так устроен, и надо этим пользоваться, правильно себя вести. И тогда однажды ты поймёшь, как просто управлять людьми через их же лидеров, которые считают себя сильными и независимыми.

Вениамин послушно кивнул, хотя про себя думал иначе. Но это уже был урок, выученный им самостоятельно: не спорь с отцом, потому что он сильнее, и как он захочет, так и сделает. Лучше слицемерить и не слишком протестовать. Но в пионерлагерь он по-прежнему не хотел, считая это глупостью и пустой тратой времени. Тем более если там вдобавок ко всему плохо кормят. И бьют.

• 1/60
• Следующая