Алая королева - Авеярд Виктория - Страница 25

• Предыдущая
• 25/89
• Следующая

Девушки подались вперед, с жадностью ловя каждое сказанное им слово. Только Евангелина сохраняла невозмутимость. Несколько презрительная улыбка скользнула по ее губам. Члены дома Самос также хранили полнейшее спокойствие. Они уже знают, на кого пал выбор.

— Леди Евангелина.

Ни удивления, ни радости, ни выражений триумфа не последовало. Другие конкурсантки, сколь бы разочарованы они ни были, позволили себе разве что недовольно передернуть плечиками. Все предполагали, что этим дело и закончится. Я вспомнила, как семья толстяков еще в Спиральном саду жаловалась на то, что Евангелина выиграла досрочно. Они оказались совершенно правы.

С холодной грацией Евангелина поднялась со своего места. Она удостоила Кола лишь беглым взглядом, а потом повернула голову и посмотрела на разочарованных соперниц. Она грелась в лучах своего триумфа. Когда взгляд девушки упал на меня, по ее губам скользнула легкая улыбка. Блеснули острые зубки.

Евангелина вновь повернулась в сторону принца, и Кол слово в слово повторил речь брата:

— В присутствии моего августейшего отца и благородного двора я прошу у вас руки и сердца. Евангелина Самос! Согласны ли вы стать моей женой?

— Я согласна и вверяю себя вам, принц Тиберий, — ответила девушка голосом высоким и чувственным, совсем не гармонирующим с суровым выражением, застывшим у нее на лице.

С видом победительницы Евангелина уселась обратно, а Кол вернулся на свое место. Улыбка его была похожа на броню, но девушка, кажется, этого не заметила.

А потом я почувствовала, как ее ногти впиваются мне в руку. Я поборола в себе желание вскочить с кресла. Евангелина невозмутимо сидела и смотрела вперед на трон, который однажды станет ее троном. В Сваях, случись такое, я бы выбила этой сучке пару зубов. Если прольется кровь, моя красная кровь, игра будет проиграна прежде, чем я ее начну. Но Евангелина не пошла на это, вовремя остановившись. Теперь у меня на руке останется синяк. Придется горничным им заняться.

— Встанешь у меня на пути — убью… медленно, маленькая девочка-молния, — улыбаясь, тихо прошептала она.

Маленькая девочка-молния! Прозвище начинает действовать мне на нервы.

Желая сделать свою угрозу более наглядной, Евангелина превратила до того времени гладкий браслет на запястье своей руки в нечто усыпанное острыми шипами. Каждый шип сверкал острием, жаждущим крови. Я сглотнула подступивший к горлу ком. Но девушка тотчас же отпустила мою руку и вернулась в прежнее положение. Руки скромно сложены на коленях. Прямо-таки оживший портрет хорошо воспитанной девушки из серебряных. Если и есть на свете та, кто каждым своим поступком напрашивается получить локтем в лицо, так это Евангелина Самос.

Быстрого взгляда вокруг хватило, чтобы понять: собравшимся не весело. На ресницах некоторых девушек блестели слезы. На Евангелину и даже на меня бросали косые взгляды. Должно быть, многие из них всю свою сознательную жизнь готовились к празднику выборов королевы, а теперь их постигло горькое разочарование. Я бы с радостью отказалась от своей помолвки, тем более что другая, окажись она на моем месте, будет только счастлива, — но не могла. Я вынуждена изображать счастливую избранницу. Я обязана притворяться.

— День сегодня воистину счастливый, можно сказать чудесный, но я все же обязан напомнить собравшимся обстоятельства, определившие наш выбор, — произнес король Тиберий, делая вид, что не заметил невеселой обстановки, царящей в зале. — Соединившись с могущественным домом Самос, мой сын обретет наследников, способных должным образом управлять страной. Всем вам хорошо известно плачевное положение, в котором пребывает сегодня наше королевство. В то время как мы ведем затяжную войну на севере, глупые экстремисты, враги того образа жизни, который ведем мы с вами, пытаются разрушить наше государство изнутри. Алые стражники пока малочисленны и не пользуются большим влиянием, но они представляют опасность в первую очередь для наших красных братьев.

Многие из собравшихся презрительно хмыкнули, заслышав слово «братья». Я тоже не удержалась.

Немногочисленны и не пользуются большим влиянием… Зачем, в таком случае, я понадобилась серебряным? Зачем я нужна, если алые стражники ничего из себя не представляют? Король лжет. Что он пытается скрыть? Я не была уверена… Быть может, он старается утаить силу алых стражников, быть может, мою личность.

Оба предположения могут оказаться верными.

— Если этот мятежный дух будет расти, — продолжал король, — то нам не избежать кровопролития и разделения народа. Этого я допустить не могу. Мы должны во что бы то ни стало сохранить равновесие. Евангелина и Марина помогут нам в этом ради всеобщего блага.

По толпе прошел ропот. Кое-кто согласно закивал, другие хмуро взирали на победительниц, но никто не высказал вслух своих возражений. Все молчали, впрочем, никто и не стал бы слушать чьих-либо возражений.

Улыбнувшись, король Тиберий склонил голову. Он одержал победу и прекрасно это сознавал.

— Сила и могущество! — произнес король.

Его словам вторило эхо голосов его приближенных.

Я тоже их повторила, хотя лозунг показался мне ужасно чуждым и даже враждебным. Кол взглянул в мою сторону и заметил, что я повторяю за другими. В тот момент я себя чуть не возненавидела.

— Сила и могущество!

Я промучилась весь банкет, смотрела, но ничего не видела, слушала, но ничего не слышала. Даже еда, больше еды, чем доводилось мне видеть за всю мою жизнь, казалась безвкусной. Мне следовало бы лакомиться самыми изысканными угощениями, о которых я прежде понятия не имела, но мне ничего не хотелось.

Я даже не смогла ответить Мейвену, когда принц заговорил со мной вполне будничным, успокаивающим тоном:

— Ты отлично держишься.

Я сделала вид, что не расслышала. Как и у его брата, у Мейвена на руке был порождающий огонь браслет, грозное напоминание о том, что рядом со мной сидит могущественный и опасный факельщик.

Я сидела за хрустальным столом и попивала золотистую жидкость с пузырьками до тех пор, пока у меня не начала кружиться голова. Я чувствовала себя подлой предательницей. Что сегодня у моих родителей на ужин? Они знают, где я сейчас? Быть может, мама сидит на крыльце и высматривает, не вернусь ли я домой к ужину…

А в это время ее дочь сидит в зале, полном людей, которые наверняка убили бы меня, узнай они, кто я такая на самом деле. Король с королевой уж точно избавились бы от меня, будь у них такая возможность. Впрочем, со временем они наверняка так и сделают. Эти люди взяли и вывернули меня наизнанку, превратив из Мары в Марину, из воровки в аристократку, из красной в серебряную, переодев из хлопковой ткани в шелка. Утром я была служанкой, а вечером стала принцессой. Что еще ждет меня впереди? Что еще я утрачу?

— С тебя хватит, — произнес Мейвен.

Голос его был заглушен стоящим вокруг шумом банкета. Принц забрал у меня изысканный кубок и протянул стакан воды.

— Мне понравился этот напиток, — с жадностью глотая воду, произнесла я.

В голове у меня прояснилось.

Мейвен пожал плечами.

— Ты меня поблагодаришь, но после…

— Спасибо, — ответила я отнюдь не искренне.

Я не забыла, как он смотрел на меня сегодня утром, смотрел так, словно я грязь, прилипшая к подошве его сапога. Но сейчас принц смотрел на меня мягче, спокойнее, он чем-то напоминал Кола.

— Я сожалею о сегодняшних событиях, Марина.

Меня зовут Мара.

— Уверена, что так оно и есть, — отрезала я.

— Да… серьезно… — произнес он, наклонившись ко мне.

Мы сидели рядом с остальными членами королевской семьи за высоким столом.

— Обычно право выбора невест предоставляется младшим принцам. Это одна из немногих привилегий для тех, кто не является наследником престола, — добавил он, криво улыбаясь.

Ого!

— Я не знала, — выдавила я, затрудняясь с ответом.

Мне следовало бы посочувствовать ему, но жалеть принца было непросто.

• Предыдущая
• 25/89
• Следующая