Всем бедам назло - Норрис Чак - Страница 7

Евангелизация проходила на городском стадионе, и за час до начала служения там уже не было свободных мест. Люди съехались со всех концов Южной Калифорнии, чтобы послушать смелого проповедника.

Я был рад побывать на этом собрании просто в силу его масштабов, но не ожидал, что оно как-то изменит мою жизнь. В конце концов', я посвятил свою жизнь Христу и еще мальчиком принял крещение, когда наша семья посещала баптистскую церковь «Голгофа». Однако здесь все оказалось иначе. Здесь чувствовалась реальная сила.

Слушая чудесную музыку, хор под управлением Клиффа Берроуза, глубокий голос солиста Джорджа Беверли Ши и, наконец, проникновенные слова Билли Грэма, я что-то ощутил в своем сердце. Знаменитый проповедник говорил, что Христос умер за меня на кресте, хотя на самом деле это я должен был понести наказание за свои грехи. Однако Христос умер за меня, и если теперь я поверю в Него и в то, что Иисус умер и воскрес, я смогу получить прощение грехов и буду навсегда спасен.

Я внимательно слушал, зачарованный словами, проникавшими в мое сердце. Когда Билли Грэм пригласил тех, кто хочет получить прощение грехов и посвятить свою жизнь Иисусу, выйти вперед, к сцене, я буквально вскочил на ноги. Если бы мама, Уиланд и Аарон не захотели тоже пойти со мной, я бы просто побежал к сцене.

Я не могу наверняка сказать, была ли моя реакция выражением мысленного согласия с Евангелием или обновлением того посвящения, которое я пережил ребенком. Знаю только, что после того вечера я осознал, что моя жизнь находится в Божьих руках. Я поверил в то, что «у Бога есть для меня планы», как часто напоминала (и продолжает напоминать!) мне мама.

Я стоял посреди почти тысячи людей и слушал, как Билли Грэм объяснял план спасения. Затем он помолился за всех, кто вышел вперед. Служитель подарил мне брошюры, поясняющие мое решение, и дал несколько советов по изучению Библии. Мы вместе помолились, и он посоветовал мне ходить в церковь, что я уже делал. Это событие было, на первый взгляд, довольно простым и прошло без особых эмоций, но в тот вечер на стадионе я пережил настоящую встречу с Богом. Я посвятил себя тому, чтобы следовать за Ним, несмотря ни на что, а Он посвятил Себя мне как мой Спаситель и Господь. В течение своей жизни я не всегда был верен взятым на себя обещаниям, но я очень благодарен Господу за то, что Он никогда не отступал от Своих обязательств.

В августе 1958 года, спустя два месяца после окончания школы, я, заручившись маминым благословением, записался на службу в Военно — воздушные силы. Сразу же после подписания контракта меня отправили в лагерь новобранцев на базу ВВС Лэкленд в Техасе. В лагере один из моих соседей по казарме спросил, как меня зовут.

— Карлос? Довольно странное имя для человека неиспанского происхождения, не так ли? А что Карлос означает на английском?

— Оно примерно соответствует имени Чарльз, — ответил я ему.

— Отлично, значит, мы будем звать тебя Чак. Чак Норрис.

С тех пор это прозвище пристало ко мне, хотя мои родственники и самые близкие друзья до сих пор называют меня Карлос.

На протяжении следующих нескольких месяцев я ел, пил, ходил, говорил и спал по-военному. Я нормально воспринимал напряженные тренировки и обучение. Фактически, когда я почувствовал себя сильнее и в лучшей физической форме, у меня начали вырабатываться чувство собственного достоинства и уверенности в себе. Мне так понравились перемены, произошедшие в моей жизни, что я решил предложить Диане руку и сердце. Я написал ей об этом в письме, и она ответила согласием.

Диана посещала епископальную церковь, и, когда через четыре месяца я приехал домой в отпуск, мы с ней поженились. Церемония венчания была простой и традиционной и прошла в Торрансе, штат Калифорния. Я был в военной форме, а Диана — в белом платье. Мне было восемнадцать, а Диане только-только исполнилось семнадцать.

После четырехдневного свадебного путешествия в Биг-Бэр, штат Калифорния, Диана отправилась вместе со мной в Аризону. Мы поселились совсем рядом с базой ВВС в небольшом, в три с половиной метра длиной, трейлере без ванной и туалета. Когда мы наконец смогли перебраться в квартиру с канализацией, она показалась нам верхом роскоши. Мне предстояло еще год прослужить на базе в Аризоне, и Диана могла оставаться со мной. Но потом меня перевели в Корею, в Осан. В девятнадцать лет мне пришлось оставить дома молодую жену и сделать шаг в очень неопределенное будущее. К тому времени война в Корее уже закончилась, но в отношениях между недавно отделившимися друг от друга КНДР и Южной Кореей все еще сохранялась напряженность. Я и предполагать не мог, что пребывание в Корее станет одним из главных поворотных моментов в моей жизни.

До службы в Корее я никогда не бывал за пределами Соединенных Штатов Америки, и та нищета, которую увидел в этой стране, оказалась для меня совершенной неожиданностью и открыла глаза на истинное положение вещей. Я вырос в бедности, но у нас всегда было достаточно еды, многие же корейцы буквально жили впроголодь. Им ежедневно приходилось бороться за жизнь, а надежды на улучшение не было никакой. Там я сильнее, чем когда-либо раньше, понял, как мне повезло родиться американцем. До тех пор я воспринимал как должное все возможности и блага, предоставляемые нашей великой страной. В тот момент я решил, что больше никогда не совершу подобной ошибки.

На базе ВВС Осан солдаты могли использовать свое свободное время одним из трех способов: 1) напиваться, 2) заниматься образованием или 3) изучать боевые искусства. Пить я никогда не любил, академические занятия не были моей сильной стороной, поэтому изучение боевых искусств показалось мне наилучшим времяпрепровождением.

Дзюдо являлось единственным из боевых искусств, о котором я хоть что-то знал, поэтому я записался в секцию дзюдо на нашей базе. Мне было интересно научиться чему-то такому, что пригодилось бы мне в полиции, куда я хотел поступить после службы в армии.

Однажды на второй неделе моих занятий дзюдо я боролся с парнем. Он выполнил бросок, но я приземлился не на спину, а прямо на плечо. Я услышал противный хруст, и мое плечо пронзила страшная боль. Несмотря на то, что мы боролись на татами, в результате этого неудачного падения я сломал ключицу.

Спустя несколько дней я с рукой на перевязи отправился прогуляться по деревне Осан с ее соломенными хижинами и убогими лавчонками. В воздухе стоял резкий запах кимчи — капусты с чесноком, — настолько сильный, что в узких улочках он едва не валил с ног.

Проходя по деревне, я внезапно услышал яростные крики и увидел, как над холмом, подобно марионеткам, то и дело появляются и пропадают головы людей. Мне стало любопытно, и я решил посмотреть, что гам происходит. Там оказались несколько корейцев, одетые во что-то наподобие белых пижам. Они подпрыгивали и выполняли удивительные удары ногами. Никогда раньше я не видел таких потрясающих движений и не мог поверить, что человеческое тело способно на такое. Я простоял больше часа, наблюдая за молодыми людьми и дивясь их мастерству. Мне хотелось спросить корейцев, как называется этот вид боевых искусств, но не решился их прервать.

Вернувшись на базу, я рассказал мистеру Ану, нашему тренеру по дзюдо, о том, что видел.

— Как называется этот вид боевых искусств? — спросил я его. — Я никогда не видел ничего подобного!

На губах мистера Ана появился намек на улыбку — он редко улыбался на занятиях.

— Этот стиль корейского каратэ называется тангсудо — искусство борьбы без оружия. Оружием в нем служат ноги и руки.

— Как вы думаете, я мог бы научиться этому?

И тут уж лицо тренера расплылось в улыбке, и неудивительно — ведь я занимался дзюдо всего лишь две недели и к тому же не бил рекорды своими успехами! Самым большим моим достижением пока что была сломанная ключица. Тем не менее мистер Ан ободрил меня.

— Да, я верю, что ты можешь научиться тангсудо, — сказал он.

— А я могу заниматься тангсудо, пока у меня заживает плечо? — спросил я.