Выбери любимый жанр

Перекресток - Слепухин Юрий Григорьевич - Страница 79


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

79

В калитке она остановилась и, справившись с мимолетным приступом головокружения, посмотрела на часики. До звонка оставалось пятнадцать минут. Шум голосов доходил до нее как-то странно — волнами, то оглушая, то становясь едва различимым, словно ей на голову опускали звуконепроницаемый шлем. Нет, Дядясаша прав, нужно было есть вовремя. Превозмогая неприятную слабость в коленях, Таня медленно шла по выложенной бетонными шестиугольниками дорожке, не поднимая глаз.

…Эти плитки ей определенно что-то напоминают. Нет, не соты. Что-то именно такое — серое, из бетона… ах да, конечно — взлетная дорожка Тушинского аэродрома. Или Внуковского? Только там они больше. Намного больше — раз в десять или в сто. А как вычисляется площадь многоугольника, она не помнит. Дядясаша сказал бы: просто позор, Татьяна. Конечно… именно позор… зато она помнит греческие названия многоугольников. Тригон — отсюда тригонометрия, — потом тетрагон, Пентагон, гексагон… значит, это вот гексагоны. И потом еще есть какой-то гексоген… интересно, что значит это слово. Про это говорил что-то тот артиллерист в Сочи. Как давно это было, сто лет назад…

— На горизонте Танечка Николаева! Музыка, туш!! — неистово завопил кто-то совсем рядом.

Таня вздрогнула и оглянулась: в нескольких шагах от нее стоял Сергей вместе с Глушко, Анатолием Гнатюком и Сашкой Лихтенфельдом. Тоже, по-видимому, испуганный неожиданным Сашкиным выкриком, Сергей рывком повернул голову и, встретившись с нею глазами, стиснул зубы так, что на скулах у него проступили сквозь загар красные пятна. Секунду или две они молча смотрели друг на друга — внешнего мира для них не было.

— Здорово, Николаева! — удивленно сказал Гнатюк, — Чего это ты — не хочешь здороваться, что ли?

— Да, конечно, — опомнилась наконец Таня. — Я очень рада вас видеть, правда…

Она подошла к группе и обменялась рукопожатиями с Володей, Анатолием и Сашкой. Последний, пожав ей руку, дурашливо поклонился в пояс, приложив ладони к груди:

— Салям, о прекраснейшая из учениц средней школы, выражаясь языком великого ибн Хоттаба… Нет, вы только посмотрите на нее! Модная прическа, костюмчик по последнему крику, каблучки — прямо звезда экрана! На мой взгляд, куда лучше Зои Федоровой!

— Да, конечно… — опять подтвердила Таня полуобморочным голосом. — Ты что-то сказал, Лихтенфельд?

— Ладно, хлопцы, — решительно сказал Глушко, — чего тут торчать на солнце. Пошли, надо хоть глянуть, что там у нас теперь за класс…

Гнатюк и Лихтенфельд ушли вместе с ним. Теперь они были, наконец, вдвоем.

— Ну, мы с тобой даже поздороваться забыли, — криво улыбнулся Сергей. — Как дела-то?

— Сережа…

Таня мучительно старалась теперь припомнить то главное, что нужно было сказать в самом начале, самое важное из всех тех воображаемых разговоров, которые она вела с ним на протяжении всего этого последнего месяца. Может быть, именно потому, что их было так много, ни одно из самых важных слов не приходило сейчас на ум.

— Сережа… я хотела сказать… ты не знаешь, что такое гексоген?

Сергей удивленно поднял брови:

— Гексоген? Ну, это такая взрывчатка, вроде гремучей ртути… для детонаторов. А что?

— Нет, я просто… Сережа…

Одна из одноклассниц, проходя мимо, поздоровалась с Таней и спросила что-то насчет Люси. Таня посмотрела на нее непонимающими глазами и, ничего не ответив, снова повернулась к Сергею. Тот стоял хмурясь и безуспешно пытался приладить на место полуоторванный металлический уголок своего портфеля.

— Сережа… — Таня закусила губу и тыльной стороной приложила руку к пылающей щеке. — Я хотела сказать… если бы ты хоть немножко знал, как я по тебе соскучилась… я никогда не думала, что можно за два месяца… за два с половиной…

У нее прервался голос и на ресницах заблестели слезы. Быстро взглянув на нее, Сергей еще ниже опустил голову. Он оторвал уголок, повертел его и сунул в карман.

— Ты думаешь, мне легко было… — сказал он глухо.

— Сережа, я знаю, — заторопилась Таня, еще сильнее картавя от волнения, — я прекрасно знаю, что тебе было очень трудно, правда… Если бы я знала все это время, что ты хорошо себя чувствуешь, то мне было бы совсем не так тяжело… понимаешь — это было бы совсем другое, а то ведь когда знаешь, что человек, которого ты… что твой самый-самый лучший друг в это время страдает и ты ничем не можешь помочь — это самое страшное, правда! Сережа, я все время ждала, что ты мне напишешь, — но только ты не думай, что я на тебя за это обиделась… что ты не писал. И вообще, Сережа, если ты думаешь, что я тогда на тебя обиделась, в декабре… то есть я очень обиделась вначале, правда, а потом нет — потому что я все время верила, что ты не мог сделать это просто так и что я действительно перед тобой чем-то виновата… только я думаю, что было бы лучше, если бы ты мне сказал, в чем дело, потому что…

Сергей кашлянул и погладил ладонью залохматившуюся от ветхости кожу портфеля.

— Да нет, чего там, — сказал он таким же глухим, словно сдавленным голосом. — Я вот насчет этого и хотел с тобой поговорить… понимаешь, я тогда просто дурака свалял. Я потому и молчал потом, что нечего было сказать. Думаю, как я пойду после такого… с какими-то объяснениями… на черта, думаю, я ей теперь сдался. Ну, а после — когда погиб Коля, — так мне, правду сказать, не до того было. Я уж потом — когда припомнил, как ты ко мне тогда подошла в спортзале, — ну да ладно, что об этом… Ты лучше расскажи, как там на море? Плавать не научилась? Вид у тебя просто…

Откровенно любуясь, он посмотрел на Таню и улыбнулся — в первый раз с момента встречи — широкой восхищенной улыбкой.

— И одеваться стала… верно Сашка сказал — прямо артистка. И волосы так лучше…

Таня покраснела еще больше.

— Я очень рада… если тебе нравится… Сережа, но только как ты мог подумать, что я… что я оттолкнула бы тебя, если бы ты пришел мириться… Неужели ты считаешь, что я могла бы — после того, что было…

Звонок не дал ей окончить фразу.

— Уже? Как же это, — сразу растерявшись, сказал Сергей. — Мы ведь и поговорить не успели…

— Сережа, слушай — я думаю, нам не удастся на переменках, в первый день всегда такое сумасшествие… Ты можешь проводить меня сегодня домой?

79
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело