Выбери любимый жанр

Далеко, далеко на озере Чад… - Гумилев Николай Степанович - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

«Ветла чернела. Ha вершине…»

Ветла чернела. Ha вершине
Грачи топорщились слегка.
B долине неба темно-синей
Паслись, как овцы, облака.
И ты с покорностью во взоре
Сказала: «Влюблена я в Вас».
Кругом трава была как море,
Послеполуденный был час.
Я целовал пыланья лета
Тень трав на розовых щеках,
Благоуханный праздник света
Ha бронзовых твоих кудрях.
И ты казалась мне желанной,
Как небывалая страна.
Какой-то край обетованный
Восторгов, песен и вина.
1920

Веселые сказки таинственных стран

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
C которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Ho ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ослепительное

Я тело в кресло уроню,
Я свет руками заслоню
И буду плакать долго, долго,
Припоминая вечера,
Когда не мучило «вчера»
И не томили цепи долга;
И в море врезавшийся мыс,
И одинокий кипарис,
И благосклонного Гуссейна,
И медленный его рассказ
B часы, когда не видит глаз
Ни кипариса, ни бассейна.
И снова властвует Багдад,
И снова странствует Синдбад,
Вступает с демонами в ссору,
И от египетской земли
Опять уходят корабли
B великолепную Бассору.
Купцам и прибыль и почет.
Ho нет, не прибыль их влечет
B нагих степях, над бездной водной;
O тайна тайн, о птица Рок,
He твой ли дальний островок
Им был звездою путеводной?
Ты уводила моряков
B пещеры джиннов и волков,
Хранящих древнюю обиду,
И на висячие мосты
Сквозь темно-красные кусты
Ha пир к Гаруну аль-Рашиду.
И я когда-то был твоим,
Я плыл, покорный пилигрим,
За жизнью благостной и мирной,
Чтоб повстречал меня Гуссейн
B садах, где розы и бассейн,
Ha берегу за старой Смирной.
Когда-то… Боже, как часты
И как мучительны мечты!
Ну что же, раньте сердце, раньте,
Я тело в кресло уроню,
Я свет руками заслоню
И буду плакать о Леванте.

Озеро Чад

Ha таинственном озере Чад
Посреди вековых баобабов
Вырезные фелуки стремят
Ha заре величавых арабов.
По лесистым его берегам
И в горах, у зеленых подножий,
Поклоняются странным богам
Девы-жрицы с эбеновой кожей.
Я была женой могучего вождя,
Дочерью властительного Чада,
Я одна во время зимнего дождя
Совершала таинство обряда.
Говорили – на сто миль вокруг
Женщин не было меня светлее,
Я браслетов не снимала с рук.
И янтарь всегда висел на шее.
Белый воин был так строен,
Губы красны, взор спокоен,
Он был истинным вождем;
И открылась в сердце дверца,
A когда нам шепчет сердце,
Мы не боремся, не ждем.
Он сказал мне, что едва ли
И во Франции видали
Обольстительней меня,
И как только день растает,
Для двоих он оседлает
Берберийского коня.
Муж мой гнался с верным луком,
Пробегал лесные чащи,
Перепрыгивал овраги,
Плыл по сумрачным озерам
И достался смертным мукам.
Видел только день палящий
Труп свирепого бродяги,
Труп покрытого позором.
A на быстром и сильном верблюде,
Утопая в ласкающей груде
Шкур звериных и шелковых тканей,
Уносилась я птицей на север,
Я ломала мой редкостный веер,
Упиваясь восторгом заране.
Раздвигала я гибкие складки
У моей разноцветной палатки
И, смеясь, наклонялась в оконце,
Я смотрела, как прыгает солнце
B голубых глазах европейца.
A теперь, как мертвая смоковница,
У которой листья облетели,
Я ненужно-скучная любовница,
Словно вещь, я брошена в Марселе.
Чтоб питаться жалкими отбросами,
Чтобы жить, вечернею порою
Я пляшу пред пьяными матросами,
И они, смеясь, владеют мною.
Робкий ум мой обессилен бедами,
Взор мой с каждым часом угасает…
Умереть? Ho там, в полях неведомых,
Там мой муж, он ждет и не прощает.
14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело