Джинкс - Блэквуд Сэйдж - Страница 57

• Предыдущая
• 57/58
• Следующая

Ривен рубил на дворе дрова. Симон месил в кухне тесто для хлеба.

– Тебе помочь? – спросила Эльфвина.

– Стряпней я занимаюсь сам, – резко ответил Симон.

– Ты можешь почистить картошку, – сказал девочке Джинкс. – Это он другим дозволяет.

– Картошку совсем уж испортить трудно, – согласился Симон.

Джинкс достал из ларя несколько картофелин и опустил их в лоханку с водой, которую накачала Эльфвина.

– Ты что-нибудь решила насчет возвращения на Калликомскую прогалину? – спросил Джинкс.

Эльфвина старательно чистила картошку.

– Да. Мне лучше не возвращаться. Там от меня немного устали. Из-за моего заклятия.

– Так оставайся здесь.

– На меня можете внимания не обращать, – съязвил Симон. – Я всего-навсего кухарка.

Эльфвина взглянула на него:

– А вот мое заклятие…

– Я не могу снять его, – перебил Симон. – Это не чародейская магия.

– Потому что его наложила злая фея? – спросила Эльфвина.

Симон нахмурился.

– От кого ты это слышала?

– От мамы.

– Нет никаких фей, – сказал Симон. – Феи только в сказках бывают.

Эльфвина поджала губы, кивнула:

– Понятно. Тогда кто же его наложил?

– Я этого знать не могу, – ответил Симон. – Но сомневаюсь, что это был чародей. Чтобы заклясть живого человека, нужно израсходовать огромное количество силы, а понять, какой смысл тратить ее на тебя, трудновато.

Эльфвина кивнула снова:

– Стало быть, фей нет, чародей со мной связываться не стал бы. А как насчет ведьмы?

– Ведьме заклясть человека гораздо легче, чем чародею, – сказал, вспомнив давний разговор, Джинкс.

– Не понимаю, с чего бы и ведьма надумала наводить на тебя такие чары, – пожал плечами Симон.

– Ей не нравились девочки, которые много врут, – ответила Эльфвина. – Она гостила у нас, на Калликомской прогалине, когда мне было два года. Я думала, что помню это, но мама сказала: быть того не может. Ведьма заявила, что маленьким девочкам врать не к лицу, и наложила на меня заклятие.

– Я так понимаю, это была твоя бабушка, – сказал Симон.

Эльфвина кивнула еще раз:

– Наверное, потому она к нам больше и не приезжала. По-моему, мама страшно на нее рассердилась. Они так ругались!

– А о чем ты соврала? – спросил Джинкс.

Эльфвина покраснела.

– Я съела всю землянику, какую мы собрали, а когда она спросила, сказала, что не делала этого.

– Никогда не задавай вопросов человеку, который не может на них не ответить, Джинкс. Это невежливо, – сказал Симон.

– Это ты меня надумал вежливости учить?

– Ага. Принеси-ка еще дров.

Джинкс сердито выскочил из кухни. Симон учит кого-то вежливости – помереть можно от смеха!

Ривен стоял у поленницы и колол дрова. Ему страшно нравилось раскалывать поленья, – он уже расколол каждое на мелкие части, которые еще можно было назвать дровами. И теперь продолжал колоть их в щепу.

– Ты готов отправиться туда, куда шел до нашей встречи? – спросил Джинкс.

Вокруг мыслей Ривена обозначилась расплывчатая желтая линия, он отвернулся. «Наверное, – подумал Джинкс, – эта линия и есть заклятие Ривена». Может, теперь, когда он, Джинкс, знает о желтой линии, ему удастся что-то с ней сделать.

По прогалине к ним приближалась Эльфвина.

– Я хочу, чтобы ты покинул Урвальд, – сказал Джинкс. – Ты ведь все равно собирался уйти, верно?

Ривен улыбнулся.

– Ты хочешь? Я думал, в Урвальде нет короля.

– Нет, – согласился Джинкс. – Однако… в общем, таково желанье деревьев.

– Ты же не хочешь сказать, что они похожи на людей?

– Нет, конечно. Но в этом-то и проблема.

– Может быть, если Ривен поживет здесь подольше, он все поймет, – сказала, подойдя к ним, Эльфвина.

– Деревья не хотят, чтобы он долго здесь жил, – то, что он сейчас делал, было противно Джинксу. – Ты же собирался уйти, так? Тебе тут не место.

– Но погостить здесь очень приятно, – возразил Ривен.

– Когда мы встретились, ты направлялся куда-то, – не отставал Джинкс. – Пересекал Урвальд. С запада на восток.

Желтая линия, окружавшая мысли Ривена, приобрела оранжевый оттенок. Джинкс подбирался к его заклятью все ближе.

– В сторону Калликомской прогалины, – сказала Эльфвина. – И страны короля Синезуба.

– Оранжевая, – выпалил Джинкс. Вот те и на! Он не собирался никому сообщать, что к нему вернулась способность видеть чужие мысли. Эльфвина была права: людям может захотеться убить его за такие способности. – В Ключеземье, так? Ты шел в Ключеземье?

– Это ключеземцы хотят вырубить деревья, – сказала Эльфвина.

– И, по-моему, уже делают это, – подтвердил Джинкс. – Деревья говорят, что кто-то валит лес.

– Король Синезуб – очень плохой человек, – продолжала Эльф– вина. Она не сводила с Ривена глаз.

– Истинно так, госпожа моя, – эти слова вроде бы дались Ривену без усилий, однако линии вокруг его мыслей снова стали оранжевыми.

– Это он убил твоего отца, – сказала Эльфвина.

Ярко-оранжевые.

Ривен молчал.

– Как ты это узнала? – спросил Джинкс.

– Я заподозрила это, когда Костоправ назвал Ривена важной персоной. Он как раз в том возрасте, чтобы быть мальчиком, которого король Синезуб объявил убитым. И это сходится со всем, о чем Ривен не может рассказывать.

Джинкс все равно не понял:

– Кем же тогда был убитый мальчик?

– Другим королевским племянником. Синезуб убил своего брата, настоящего короля Ключеземья, а после убил мальчика и мать Ривена. Я тебе уже говорила.

Ривену явно было не по себе. Он подбросил топор высоко в воздух и поймал его левой рукой.

– Однако я думаю, что на самом деле твоя мачеха, новая жена покойного короля, бежала с тобой в Бахвалес, – сказала Эльфвина. – Хотя нет, не совсем так, вы же были пленниками правящего в Бахвалесе короля Руфуса, верно?

– Нет, – ответил Ривен. – Мы были вроде как гости.

– Однако он убил твою мачеху за то, что она говорила людям, кто ты, – продолжала Эльфвина.

– Увы, госпожа моя.

Линии уже пламенели, Джинкс видел, что Ривен старательно нащупывает слова, произнести которые заклятье ему не запретит.

– Но почему Руфусу пришлось так поступить? – вслух размышляла Эльфвина. – Возможно, король Синезуб платил ему, чтобы он держал тебя там и сохранял твою тайну.

Линии заклятия Ривена покраснели.

– Думаю, это правда, – сказал Джинкс.

– Зная, куда тебя упрятали, он уверил всех в твоей смерти, – размышляла вслух Эльфвина. – А платил очень много, судя по тому, как отчаянно старался король Руфус оградить твою тайну. Я о том, как он поступил с твоей мачехой.

– Король Руфус, госпожа моя, никогда не ведал жалости. А такие дела ему по нраву.

– Да, – сказала Эльфвина. – Хорошо, что у нас нет королей. Но теперь, я полагаю, король – ты.

Джинкс увидел ярко-красный цвет.

– Трудно будет притязать на трон, не имея возможности открыть людям, кто ты.

– В жизни много трудностей, – сказал, тщательно подбирая слова, Ривен. – Но для того, кто упорен, невозможного нет.

– Иногда тот, кто не упорствует, живет счастливее, – ответила Эльфвина.

– Возможно, ты права, госпожа моя, – признал Ривен.

Джинкс задумался о том, что ожидает Ривена, – попытки отнять трон Ключеземья у злого короля Синезуба, отнять, не имея возможности объявить себя законным наследником. От этих мыслей у Джинкса даже голова заболела. И вправду хорошо, что в Урвальде нет королей. Однако и те, что есть в других землях, грозят лесу бедой.

– Ты тоже стал бы рубить Урвальд, если бы был королем? Как рубит король Синезуб? – спросил он.

Ривен улыбнулся:

– Разве можно вырубить Урвальд? Ты же видишь, какой он огромный.

Ну да…

– Я собираюсь проводить тебя до окраины Урвальда, – сказал Джинкс. – Я обещал это лесу.

• Предыдущая
• 57/58
• Следующая