Шелк и сталь (Техасская любовь) - Харт Кэтрин - Страница 45
- Предыдущая
- 45/91
- Следующая
Лорел услышала больше, чем ей хотелось бы, и даже пожалела о своем чрезмерном любопытстве. Смущенная откровенным ответом мужа, она покраснела и отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза.
– Пожалуйста, Брендон, прекрати, – промолвила она, не поворачивая головы. – Твои слова оскорбительны для моего слуха.
Брендон невесело усмехнулся.
– Куда более оскорбительно самой оказаться в подобной ситуации. Дай слово, что без меня близко к Чайнатауну не подойдешь. Если уж тебя очень туда потянет, пойдем вместе, пообедаем в китайском ресторане, накупим сувениров, но без меня или иного спутника ты туда ни на шаг. Обещаешь?
Содрогнувшись от негодования и отвращения при мысли об ужасах Чайнатауна, Лорел поклялась не посещать его.
– Только с тобой. Да и то ненадолго и лишь в дневное время.
– Ты не подумай, что я хочу тебе внушить, будто все китайцы никуда не годные люди. Среди них много честных, прекрасных людей, но это совершенно особая раса, со своими представлениями, религией и нравственными ценностями. И они, в свою очередь, не очень-то высоко ставят белых американцев. Между нашими и их обычаями и традициями настолько большая разница, что найти общий язык чрезвычайно трудно, тем более что белые люди на протяжении веков бесстыдно эксплуатировали китайцев.
– В Сан-Франциско ты столкнешься с массой противоречий. Город этот совершенно уникальный, второго такого нет на земле. Но ты, не сомневаюсь, полюбишь его, как только привыкнешь к здешнему грохоту и шуму.
Лорел ждали и другие сюрпризы. Из рассказов Брендона она знала, что по наследству от деда ему достался дом, который тот выстроил на Ноб-Хилл. Богачи минувших эпох, нажившихся на добыче золота и серебра и строительстве железных дорог, не жалея никаких средств, щедрой рукой воздвигали не столько дома для жилья, сколько монументы в память о себе и своем образе жизни. Одиноко торчащие посередине больших территорий, словно бриллианты на платьях дам, одни из них представляли собой гигантские величественные дома довольно простой застройки, которые скрывали в своих недрах неслыханные состояния, комфорт и огромную власть, другие же всей своей причудливой архитектурой и роскошной отделкой как бы нарочито, даже дерзко, а порой чуть ли не агрессивно выставляли напоказ свое богатство.
Брендон рассказывал ей о некоторых домах и их владельцах. Об особняке Станфорда, в котором ныне располагаются ректорат и другие административные службы Станфордского университета. Напротив через дорогу – дом Гопкинса, в котором помещается Институт изящных искусств его имени. Здание рядом, сильно смахивающее на пустующий королевский дворец, прежде принадлежало железнодорожному королю Чарльзу Кроукеру.
Лорел долго не отрывала взора от поразившей ее бронзовой ограды ручной работы вокруг особняка Джеймса Флуда на сорок две комнаты. Брендон пояснил, что Флуд, также сделавший состояние на добыче серебра, только за ограду отвалил шестьдесят тысяч долларов! Такая безумная расточительность была за пределами понимания Лорел.
Не меньшее впечатление произвел на нее строящийся неподалеку и близкий к завершению невероятно роскошный отель «Фейрмонт». Колоссальное здание с мраморными стенами изобиловало колоннами и террасами. Оно было построено на земле, принадлежавшей другому серебряному миллионеру – Джеймсу Фейру и затем перешедшей к его дочери. У Тесси был дом в западном районе Сан-Франциско, красивый и современный, но, имея денег больше, чем можно истратить за шесть жизней, она, во исполнение своей прихоти, построила отель, которому надлежало стать самым большим в городе. До этого пальма первенства принадлежала знаменитому «Паласу» в центре Сан-Франциско, но Тесси решила затмить его.
Миновав «Фейрмонт», экипаж вскоре проехал через каменную арку и выехал на узкую дорогу, обсаженную деревьями. По обеим ее сторонам на холмах раскинулись хорошо ухоженные лужайки с газонами и клумбами благоухающих цветов вперемежку с прудами, в которых плескались птицы, и маленькими мраморными статуэтками.
– Какой прелестный парк, Брендон! – воскликнула восхищенная Лорел. – Твой дом близко? Я бы с удовольствием ходила сюда гулять.
Брендон, к удивлению Лорел, расхохотался и долго не мог успокоиться настолько, чтобы объяснить ей причину своего смеха.
– Это, Лорел, наш газон перед домом. Мы на своей земле, и, смею тебя уверить, ты можешь здесь гулять, сколько душе твоей угодно.
Лорел, уставившись на Брендона, только и смогла вымолвить «О-о-о!». Прежде чем она успела сказать что-нибудь более членораздельное, экипаж выехал из-под сени деревьев и остановился перед внушительным особняком. Потрясенная Лорел, приложив руку к горлу, молча вперила взор в свой будущий дом.
Четырехэтажное здание из темного дерева и светлого камня с башенками по углам напоминало средневековый замок в миниатюре. Удлиненные окна, довольно узкие, были расположены таким образом, что яз них открывался широкий обзор раскинувшегося внизу города. Из-под конька конусообразной крыши на мощеную дорогу и зеленые лужайки смотрело широкое окно с великолепными витражами. Небольшое закрытое крыльцо защищало подходы к широким двойным дверям.
Лорел, оправившись от удивления, наконец моргнула. К ней вернулось ее обычное чувство юмора, со смешинкой в глазах она тряхнула головой и, выходя с помощью Брендона из экипажа, бросила на него иронический взгляд.
– Как! Нет подъемного моста! Я разочарована!
Брендон зашелся смехом.
– Ты неподражаема, Лорел! Просто неподражаема!
Дом и внутри был весьма впечатляющим. Большой холл тянулся по всей длине дома и выходил на заднюю веранду, нависавшую над большим и с виду диким садом, соседствующим опять же с ухоженной всхолмленной лужайкой. В передней части здания располагались гостиная, столовая и кухня, а в задней – еще одна гостиная, вся залитая солнцем, обширная библиотека и кабинет. Широкая лестница вела из холла на второй этаж, в коридор, по сторонам которого находились спальни, каждая с дополнительной комнатой и ванной. Спальни были и на третьем этаже, где целую стену занимали шкафы для одежды и белья. На четвертом этаже рядом с мансардой жили слуги, в подвале хранились вина и продукты.
За домом сбоку от сада помещалась огромная конюшня, а в самом его центре Лорел, к своей радости, заметила застекленную беседку, украшенную железным литьем, и под цветущим деревом – качели. На лужайке тут и там росли высокие деревья с пышной кроной, отбрасывающие густую тень, а вокруг – пальмы и садовые растения, в том числе виноград. Радовали глаз многочисленные статуи по всему парку.
Дом был обставлен со вкусом и большим размахом, хотя комнаты были выдержаны в разных стилях, как если бы дедушке Гаррису быстро приедались моды той или иной эпохи или цветовые гаммы. Внимание Лорел привлекли несколько картин, показавшиеся ей старинными и очень дорогими. Довершали убранство шторы из парчи, шелка, бархата, атласа, под стать обивке мебели. Несколько комнат были сплошь устланы коврами, в остальных на натертом до блеска деревянном полу были разбросаны в живописном беспорядке яркие мохнатые коврики.
– Все это производит очень внушительное впечатление, – произнесла Лорел и, чуть поколебавшись, добавила: – Особенно потому, что это для меня полная неожиданность.
Брендон уловил в ее голосе нотки упрека. Он никогда не рассказывал о своем богатстве Лорел, а следовательно, и никому другому в Кристалл-Сити.
– Ты сердишься, что я не был с тобой откровенен, – установил он.
Лорел закусила губу и встретилась взором с его глазами.
– Я скорее не сержусь, а обижена твоей скрытностью. Неужели ты опасался, что я захочу выйти за тебя замуж из-за твоих денег?
– Я не столько скрывал свое богатство, сколько не хотел им кичиться, Лорел. У меня не было нужды добиваться влияния или власти, размахивая своим кошельком, а выделяться среди друзей и соседей мне не хотелось. Я самый обыкновенный простой фермер, а это все, – он ткнул рукой в сторону дома, – приятное добавление к моему ранчо, оставленное мне любящим дедушкой Гаррисом, своеобразный страховой полис на случай непредвиденных ударов судьбы.
- Предыдущая
- 45/91
- Следующая
