Наша война - Листер Энрике - Страница 14

Чичарро (через некоторое время ему было суждено погибнуть под Мадридом) спас мне жизнь. И не только мне, ибо моя смерть способствовала бы усилению паники. Этот инцидент положил конец спорам: готовые сражаться вернулись в город, остальные были разоружены, а те, кто имел звание, разжалованы.

28 сентября, примерно в 6 часов утра, враг начал штурм города сразу в нескольких местах. Одновременно нас контратаковали мятежники, засевшие в Алькасаре. Республиканские войска сражались до позднего утра, но, оказавшись между двух огней, были вынуждены начать отход к мосту Сан-Мартин под прикрытием нескольких артиллерийских орудий и пулеметов, установленных на мосту и на высотах вблизи него. В этих боях замечательно проявила себя рота во главе с Грегорио Рубио, который позднее стал отличным командиром бригады.

Несколько групп наших бойцов, которые с помощью членов партии эвакуировали раненых и предупреждали жителей о предстоящем уходе наших войск из города, попали в окружение. Оказав героическое сопротивление захватившим город фашистам, они были убиты вместе с ранеными. Один из госпиталей мятежники забросали гранатами.

Асенсио, чтобы снять с себя ответственность за постыдную сдачу Толедо, решил свалить всю вину на Бурильо и отдать его под суд.

Через несколько дней после падения Толедо меня вызвали в качестве свидетеля к полковнику, назначенному штабом для ведения следствия по делу Бурильо. Я рассказал ему о том, что мне было известно, и заявил, что, поддерживая желание найти виновного за потерю Толедо, считаю постыдным взваливать всю ответственность на Бурильо, ибо его назначили командующим в тот момент, когда враг уже стоял у ворот города. Виновных надо было искать еще в июле, в Министерстве обороны. Ответственность должен нести Асенсио и его друзья-анархисты, о чем я готов заявить публично.

Больше я об этом деле ничего не слышал. Видимо, его положили под сукно. Нельзя, однако, не отметить, что Бурильо, полагаясь на донесения офицеров, покинувших Толедо в ночь с 27 на 28 сентября, совершил большую ошибку, сообщив в Мадрид о потере города. 27 сентября ночью делегация Коммунистической партии посетила Кабальеро и просила его послать в Толедо подкрепления. Но Кабальеро, основываясь на донесении Бурильо, ответил, что Толедо сдан. Делегаты сообщили ему, что я с частью войск остался в городе, но он не поверил. Тогда руководство партии само отправило в Толедо несколько рот 5-го полка. Они сменили нас в предместьях города, на шоссе, ведущем в Полан.

Мне нечего было бы сказать в защиту Бурильо, если бы его решили наказать за отъезд из города, но стремление взвалить на него всю ответственность за потерю Толедо, выгораживая тем самым других, более виновных, я считал нечестным.

Потеря Толедо войдет в историю как самый большой позор республиканцев и самая большая ложь фашистов. Республиканское командование никогда не имело тщательно разработанного плана захвата Алькасара и не принимало для этого необходимых мер. Более двух месяцев примерно пять тысяч человек, большей частью анархисты, бездействовали, развлекаясь в компании нескольких сот «дам», привезенных из мадридских притонов.

«Великий герой» Москардо — не более чем миф, сочиненный франкистской пропагандой. Он заперся в Алькасаре, имея силы и средства для овладения Толедо. Заперев вместе с собой более пятисот жен и пятьдесят детей своих подчиненных, несколько десятков антифашистов — мужчин и женщин — в качестве заложников, которых позднее убил, он в то же время отправил из Алькасара свою жену и детей: сына Луиса 24 лет и Кармело— 16 лет. Оба, кстати, могли бы воевать.

Этот «герой» фальсифицирует возраст своего 24-летнего сына, расстрелянного республиканцами, утверждая, будто ему было 16 лет. Этот «герой» подло использовал как щит жен и детей своих подчиненных, отвергая все предложения об их эвакуации, гарантированные дипломатическим корпусом, расстрелял пленных республиканцев — женщин и мужчин, когда франкистские войска вошли в Толедо. Республиканцы же не тронули ни его жену, ни сына Кармело.

Повторяю, осада Алькасара — одна из самых крупных фикций в период войны. Достаточно сказать, что в течение более чем двух месяцев осады франкисты потеряли всего лишь 80 человек убитыми.

После того как Москардо ответил отказом на предложение эвакуировать женщин и детей, сделанное ему майором Висенте Рохо, священником Васкесом Камарасом и чилийским послом Аурелио Нуньесом Моргадо — дуайеном аккредитованного в Мадриде дипломатического корпуса, известного своими симпатиями к Франко, следовало атаковать Алькасар и во что бы то ни стало овладеть им. Для этого имелись все возможности.

Чтобы закончить с этим печальным эпизодом, хочу сказать несколько слов о тех спорах, которые велись по поводу того, совершил ли Франко ошибку, прервав наступление на столицу и повернув к Толедо. Я убежден, что и месяцем раньше Франко потерпел бы неудачу под Мадридом. Но, положив конец трагикомедии с осадой Алькасара, он получил двойной выигрыш. Одной из проблем, возникших в период войны в Испании 1936–1939 годов, было преодоление страха перед возможностью попасть в плен. Поэтому уверенность людей в том, что в случае окружения будет сделано все для их спасения, имела большое значение для сохранения боевого духа армии. С этой точки зрения плоды «победы» в Алькасаре Франко пожинал на протяжении всей войны. Но еще большую роль сыграла эта «победа» в борьбе Франко за военную и политическую власть.

Не следует забывать, что в созданную мятежниками 24 июля 1936 года в Бургосе Хунту национальной обороны Франко не входил. Возглавлял Хунту генерал Кабанельяс, а ее членами были генералы Саликет, Понте, Мола и Давила, а также полковники Монтанер Канет и Морено Кальдерон. Хунта назначила Франко командующим марокканской армией. В состав Хунты он вошел только 3 августа, одновременно с Кейпо де Льяно и Оргасом. С этого момента Франко начинает борьбу внутри Хунты за власть. На заседании 12 сентября разгорелся ожесточенный спор вокруг кандидатуры на пост верховного главнокомандующего вооруженными силами и главы правительства. Однако вопрос не был решен, ибо сторонники Франко и генерала Мола не смогли договориться между собой. 29 сентября, то есть на следующий день после окончания «операции Алькасар», проведенной наиболее преданными Франко войсками, Хунта собралась вновь. На этом заседании Франко добился, чтобы его назначили верховным главнокомандующим и главой правительства, а через несколько часов он произвел известный переворот и провозгласил себя главой государства.

Таким образом становится понятно, почему Франко и его сторонники были заинтересованы в том, чтобы окружить операцию по овладению Алькасаром героическим ореолом: она сыграла немаловажную роль в их планах захвата власти.

5-й полк. — Первые шесть смешанных бригад. — Несколько слов о вооружении народной армии.

О 5-м полку много писали и еще будут писать. Один из самых распространенных вопросов: почему он так назван? Чаще всего объяснение сводится к тому, что в Мадриде до его создания уже было расквартировано четыре полка. В действительности дело обстояло иначе.

17 июля мы начали формировать на базе АРКМ, созданной для защиты от фашистских провокаций, пять добровольческих батальонов. Местом их организации стало предместье Куатро Каминос.

Одними из первых и самых активных организаторов 5-го полка были Артуро Арелья (позднее он погиб, уже командуя бригадой) и Мануэль Карнеро (он закончил войну начальником разведки армейского корпуса). 20 июля, когда 5-й батальон вернулся в Куатро Каминос после участия в штурме казармы Ла Монтанья, командование решило разместить его в монастыре Салесианос на улице Франкос Родригес и переименовать в 5-й полк народной милиции.