Чернокнижник - Смирнов Андрей - Страница 29

• Предыдущая
• 29/92
• Следующая

— Может, останетесь ещё на день?..

Уилар снова покачал головой.

Когда они уже собирались уезжать, староста отогнал детей и, придержав Уиларову лошадь, негромко сказал:

— Тут… это… — оглянулся. — Соседка наша ночью померла.

У Эльги сжалось сердце. «Это я её убила», — поняла девушка, вспомнив всё, что было ночью.

— Кто она? — спросил Уилар. — Чем занималась?

— Вдова Натхель. А чем занималась… — Староста сплюнул. — С солдатами из баронского замка спала, потаскуха. Околела — ну и слава Джордайсу. В смысле упокой Пресветлый её грешную душу…

— Как же вы её терпели? — безразличным голосом осведомился чернокнижник, натягивая дорожные перчатки.

— Хотели выгнать, да вот… как-то… — Староста безнадёжно махнул рукой. — Жалели все её, стерву. Куда ж она с детьми-то пойдёт?.. Вот и дожалелись! Вон как она нам за добро отплатила — сына моего со света чуть не сжила, чертовка! Уж не знаю, как и благодарить вас, господин Бергон…

— И много вы ей добра сделали? — хмыкнул Уилар. Старосту вопрос удивил.

— Да уж терпели её из последних сил, — сказал он, ещё раз сплюнув. — А уж пора было выгнать, пора!.. Но к ней… это… и мужики тайком от баб бегали, так что…

— Понятно. Тайком бегали, а прилюдно никто и здороваться не хотел?

— Какой там здороваться! — Верцан замахал руками. — С ней и не разговаривал никто. Бабы плевались, и дёгтем ворота мазали, и поколотили её как-то раз крепко — да все без толку…

— Ну теперь все в порядке. Зло наказано, Свет торжествует. Всего доброго.

— Прощайте, господин Бергон. Удачи вам.

Уилар кивнул и, улыбаясь, выехал за ворота.

— У неё были дети… — тихо сказала Эльга, когда деревня осталась позади. — Если бы я только знала!..

— То ничего бы не стала делать? Так?.. Похоже, Явару серьёзно повезло. — Уилар ухмыльнулся и передразнил Эльгу: — Ах, если бы она только знала!..

— Не смейтесь… Неужели нельзя было отвести порчу так, чтобы никому не повредить?

— Можно. А через неделю после нашего отъезда вдова сглазила бы ещё кого-нибудь. Как тебе такая перспектива?

— Может быть, и не сглазила бы! — воскликнула Эльга.

— Перестань. Ты слышала, как с ней обращались? Её презирала вся деревня. Мужчины плевались, женщины изредка поколачивали, а детишки — ручаюсь — время от времени кидались камнями. Представляешь себе жизнь бок о бок с такими «добрыми соседями»? Удивляюсь, как она половину деревни со свету не сжила… Впрочем, — Уилар усмехнулся, — это как раз можно понять. Вряд ли она была причастна к Искусству. Скорее всего, ей и Явара сглазить удалось по чистой случайности. Чем-то всерьёз достал её этот мальчишка.

— Зачем вы вообще вмешались?! — На глаза Эльги навернулись злые слезы. — И меня втянули!..

— Значит, ты предпочла, чтобы скончался мальчик? — На губах Уилара продолжала играть дьявольская усмешка.

— Не знаю!.. Но я ни за что не поверю, что вам было до него какое-то дело!.. Вам… Вам на всех наплевать!

— Правильно. — Усмешка пропала. — Мне нет дела ни до вдовы, ни до Явара, ни до всей этой вшивой деревни.

— Тогда зачем?..

Уилар долго молчал, а потом негромко сказал:

— Нет ничего тягостнее, чем беспричинное добро, оказанное человеком, с которым тебя ничего не связывает. Староста пустил нас в свой дом, но отказался принимать деньги. Его не побуждал к этому ни страх, ни желание получить какую-либо выгоду. Я должен был сделать что-то в ответ, иначе за мной остался бы долг. А я не люблю быть в долгу.

— Я думала, вы не верите в справедливость…

— Я не верю в справедливость в мировом масштабе, в справедливость, так сказать, с большой буквы. Но если кто-то вторгнется в мою жизнь и навредит мне, я почту себя обязанным отомстить. Так же, если кто-то сделает по отношению ко мне что-нибудь доброе, я буду обязан отплатить ему, нравится мне это или нет. Нельзя постоянно брать что-то из мира и ничего не отдавать взамен. Поступать так — значит ослаблять свой тэнгам, лишать себя удачи и силы. Необходимо соблюдать равновесие.

— Но вы убиваете людей даже не задумываясь…

— По отношению к тем людям, с которыми нас не связывают никакие узы, мы вольны поступать так, как считаем необходимым. Своими поступками мы связываем их с собой. Так же и посторонние, действуя по отношению к нам, связывают нас определёнными узами.

— Вчера вас связал Верцан?..

— Да.

— И если бы вы не отблагодарили его, то лишились бы тэнгама?

— Ничтожно малой его доли. Но допустить небрежность в мелочах — значит обречь себя на поражение при встрече с чем-то действительно важным.

Несколько минут они ехали молча.

— Вы должны были предупредить меня, — сказала Эльга в спину чернокнижнику. — Если вы хотели сохранить силу до полнолуния и колдовать приходилось мне — значит мне и решать было, посылать порчу обратно к вдове или нет!

— Должен был? — переспросил Уилар, оглянувшись через плечо.

Эльга быстро кивнула, пряча взгляд.

Но Уилара, похоже, только позабавил этот комариный бунт.

— Ты слишком высокого мнения о себе, замухрышка, если считаешь, что я тебе что-то «должен», — хмыкнув, сказал он. — К тому же в данном случае я за тебя ничего не решал. Ты сама захотела направить порчу обратно. Забыла?

— Чт-то?!. — Эльга даже поперхнулась от такой наглой лжи. — «Ты должна сказать… Если пришло из сердца, пусть вернётся в сердце… Из глаза — пусть вернётся в глаз!.. Из уст — в уста!..» Разве это не ваши слова?!

— Нет. — Уилар покачал головой. — Я удивился, когда ты произнесла формулу совершенно правильно, без единой ошибки.

— Но ведь это вы мне её сказали!!

— Я ничего не говорил. Я молчал, начиная от того момента, когда посоветовал сосредоточиться на желании помочь мальчику… Следующее, что я сделал сразу после того, как ты закончила процедуру — это укрыл Явара одеялом и предположил, что к завтрашнему утру он будет уже здоров… А между этими двумя событиями я сидел на сундуке и молча наблюдал за тем, что ты делаешь.

— Не может быть!..

— И тем не менее это так.

— Но я же слышала ваш голос!

— Когда ты полезла в подвал к паукам ты, кажется, тоже что-то слышала.

Эльга так растерялась, что даже выпустила из рук поводья. Её лошадь, почувствовав свободу, через несколько шагов замедлила ход и остановилась. Придержал свою лошадь и Уилар.

— Что это?.. — с трудом подавляя дрожь, спросила Эльга.

— Я уже говорил. Скорее всего — твой Советник.

— Что это… т-такое?.

Уилар пожал плечами.

— Сложно сказать. В некотором роде — часть нас самих. Но не только. С тем же успехом можно утверждать, что это нечто постороннее по отношению к нам.

— Это… бес?.. — прошептала Эльга. — Брат Бенедикт говорил, что… что к каждому человеку приставлен бес, чтобы искушать его, и ангел, чтобы помогать…

— А больше им, по-твоему, нечем заняться?.. Ах да, как я мог забыть! Человек — это же пуп вселенной! Мириады чертей и ангелов следят за каждым его шагом, с волнением прислушиваются ко всякому непроизвольному рыганию его ленивой душонки и заплывшего жирком разума!..

— Вы смеётесь…

— Трудно не смеяться над чушью, которой забиты твои мозги.

— Но ведь я сама, своими глазами, видела демонов Азагалхада! Они ведь хотели нас съесть, вы сами об этом говорили!.. По-вашему, мне это тоже померещилось?

— Если ты в зимнем лесу повстречаешься с волком, то неужели смерть одной, никому не нужной тщедушной девчонки мы станем раздувать до масштабов мировой трагедии?.. Между прочим, имея при себе оружие или научившись ставить капканы, ты с таким же успехом можешь решить ваш с волком конфликт в свою пользу. Кто тогда будет воплощением мирового зла ты или волк?

— Но демоны… это другое…

— Совершенно верно. Они куда опаснее. И охотиться на них гораздо сложнее.

— И Советник — это один из таких демонов?

— Нет. Советники бывают самые разные. Некоторые из них совершенно нейтральны, другие — доброжелательны, третьи концентрацией своей злобы превосходят даже демонов Азагалхада. Но это всего лишь отражение неких тайных черт самого человека, а также обстоятельств, при которых возник симбиоз колдуна и Советника. У тебя довольно редкий случай — ты услышала его голос без каких-либо особых усилий со своей стороны.

• Предыдущая
• 29/92
• Следующая