Чернокнижник - Смирнов Андрей - Страница 32
- Предыдущая
- 32/92
- Следующая
— Опять эта собачья брехня! — Брат-привратник в гневе хлопнул ладонью по столу. — Я уже не сомневаюсь в том, что сижу за одним столом с проклятым язычником! Но если вы полагаете, что меня растрогает уничтожение какого-то там дерева…
— Нисколько не предполагаю.
— Тогда зачем вы об этом говорите?
— Вы ведь хотели знать, что тут происходит?
— Да, но какое отношение все это имеет к…
— Я как раз к этому перехожу. У гнусных язычников, которые здесь обитали, — Уилар сделал короткую паузу, — помимо прочих святынь, весьма почиталась та группа холмов, на одном из которых ныне стоит монастырь. Очевидно, возведение аббатства именно в этом месте должно было означать — по мысли святого Эварда или кого-нибудь из тех клириков, которые подкинули ему эту замечательную идею — окончательную победу истинной веры над нечестивыми суевериями невежественных дикарей. Если и были какие-то предупреждения, ни святой Эвард, ни его сподвижники не придали им решительно никакого значения. А между тем следовало бы прислушаться. Следовало бы задуматься над рассказами о том, что некоторые из этих холмов — пустые внутри. Следовало бы обратить внимание на то, что хотя местные жители и почитают это место, сами они предпочитают не приближаться к холмам и уж тем более никому из них не приходит мысль построить здесь дом или даже провести ночь на вершине. Если бы Эвард прислушался к местным басням, он, может быть, узнал бы, что хотя по представлениям его невежественных крестьян внутри холмов таятся несметные сокровища, никого из них даже под страхом смерти нельзя заставить начать здесь какие-то раскопки.
— Все это враньё и суеверия! — фыркнул Эвард. — Кельи для желающих свершить духовный подвиг и монастырские подвалы с разнообразной снедью уходят далеко в глубь холма. Здесь никогда не находили ни пустот, ни языческих сокровищ.
— Разве я сказал, что эти сокровища… — Уилар запнулся и быстро посмотрел в угол комнаты. Эльга, которая за мгновение до этого тоже услышала лёгкий шорох, посмотрела туда же. Хотя ночь вступила в свои права и мрак, сгустившийся в трапезной, разгоняли только установленные на столе свечи в подсвечнике, было видно, что угол комнаты, если не считать скамьи и придвинутого к стене сундука, совершенно пуст. «Крыса?» — подумала Эльга. Она попыталась мысленно рассмеяться над собой: «Какая же я трусиха!.. Конечно, это крыса. Что ещё там может быть?..» Её беспокоило только одно: никогда раньше Уилар не обращал внимания на крысиную возню.
— Разве я сказал, что эти сокровища такого рода, что любой дурак может найти их и разбогатеть? — повторил Уилар, скидывая плащ и расчехляя Скайлаггу. — Разве я сказал, что эти сокровища зарыты людьми? Нет. Они оставлены теми, кто был здесь прежде людей… В этой части мира их называют альвами, в других странах — иначе, но…
— Альвы? Ха! — перебил его Эвард, пренебрежительно махнув рукой. — Я не раз слышал об этих вымышленных созданиях, но никогда не встречал ни одного!
— Вы и не могли их встретить, — парировал Уилар. — Поскольку они давным-давно ушли из этого Мира. Ушли, но не бесследно. После них остались курганы и тайники, в которых собраны их сокровища — не золото и серебро, конечно, а чудодейственные вещи, которыми они пользовались, а иногда и оружие.
— Чушь! Человек — единственное творение Пресветлого, обладающее душой, разумом и плотью!
— Единственное ли?
— Вне всякого сомнения! Ибо ни о каких иных одушевлённых существах нет упоминания в Книге Жизни — а значит, их нет вовсе! Есть, правда, ещё духи, обладающие разумом — но не плотью. Духи в свою очередь бывают двух видов — благие ангелы и злые адские демоны. И если, как вы говорите, эти ваши альвы всё-таки существуют, они, несомненно, духи и, несомненно, злые — так как только злые духи пользуются нечестивым искусством магии, в то время как добрые творят все дела свои только с помощью одной божественной силы…
— Скажите, — Уилар прищурился, — а в Книге Жизни есть упоминание о брате Эварде, привратнике в аббатстве святого Эварда?
— Вы издеваетесь?!.. Кто я такой. чтобы обо мне было написано в этой божественной книге?!
— Выходит, и брата Эварда нет и никогда не было. — Уилар горестно покачал головой. — Раз о нём не написано в Книге Жизни…
— Почему же это?.. — Эвард нахмурился.
— По вашим же собственным словам так выходит, — ответил Уилар. — Впрочем, не обращайте внимания на мои шутки. Я прекрасно понимаю, что убеждать вас в чём-либо с помощью логики — всё равно что пытаться разрезать воду ножом. В заключение своего повествования об альвийских сокровищах хочу лишь отметить, что альвы, как правило, не оставляли свои сокровища без охраны. И тут я должен, — голос Уилара внезапно стал глубже и сильнее, — принести огромную благодарность вашей церкви. Альвы окружали свои захоронения могущественными заклятиями, в которых, как в паутине, мог бы запутаться даже мой бывший учитель. Однако за те сто лет, которые ваша церковь стоит на этом холме, она своей благодатью полностью разъела всю систему магической защиты. Правда, альвы помимо охранных заклятий обычно оставляли в таких местах особых стражей, но согласитесь — иметь дело с одним стражем совсем не то, что иметь дело одновременно со стражем и с работающей охранной системой. Так что я совершенно искренне хочу вас поблагодарить. Несмотря на то что каждый год в ноябрьское полнолуние здесь дохло по одному монаху, вы упорно продолжали совершать свои службы и призывать святую мощь вашего бога в это проклятое место, в котором, по вашим представлениям, все ещё обитали какие-то злые духи. Со стражем вам, правда, справиться так и не удалось, и раз в году, в ту ночь, когда открываются двери между Кельрионом и тайными областями мира, где прежде жили альвы, страж выходит на поверхность и выполняет работу, для которой он был поставлен…
— Господь защитит меня… — прошептал монах.
— Остальные считали так же. — Уилар взял со стола подсвечник и легонько качнул его из стороны в сторону. Тени, таившиеся в углах комнаты, ожили и зашевелились. — Но прежде чем ссылаться на своего бога, представьте, что вы построили храм на болоте. Через некоторое время и здание, и монахи сгинули в трясине. Кто в этом виноват: нерадивые строители или бог, допустивший их гибель?
— Не путайте естественные причины и козни адских духов, жаждущих истребить всех служителей света! — Монах встал. — Вы лжёте, желая посеять в моей душе зёрна сомнения! Вы хотите, чтобы я ушёл отсюда и тем предал дело великих мужей, бывших здесь до меня?! Не дождётесь! Это духовная брань, и я не отступлю! Изыди!!! Вон из божьего дома!!!
— Бы ошибаетесь, — сказал Уилар, также поднимаясь на ноги. Подсвечник в его руке качнулся, и тени снова пришли в движение. — Я вовсе не хочу, чтобы вы уходили. Напротив, — его губы растянулись в улыбке, — я очень хочу, чтобы вы остались. Сегодня особая ночь — ночь, следующая за Старым Празднеством, во время которой гасили все огни, и от одного, очищенного, разносили затем огонь по всей округе. Последуем же и мы, — он задул первую свечу, — этой древней традиции.
И погасил оставшиеся две.
В тот миг, когда всё погрузилось во тьму, Эльга поняла, что в комнате есть кто-то ещё. Монах тоже знал об этом: во всяком случае, выражение ужаса, исказившее его лицо в тот момент, когда Уилар тушил свечи, Эльга запомнила на всю оставшуюся жизнь. Но не успела она по-настоящему испугаться, как почувствовала, как чья-то рука хватает её за плечо, поднимает и волочёт через весь стол, сшибая на пол посуду и потом ещё куда-то дальше… Она слышала, как, переворачивая по пути скамейки, по трапезной мечется брат Эвард… остановился… но не перестал двигаться — задёргался, как муха, попавшая в паутину… В это время тот, кто тащил Эльгу, в два прыжка преодолел оставшееся до двери расстояние — похоже, он хорошо видел во тьме… А за её спиной уже набирал силу истошный, мучительный вопль — вой ужаса, переходящий в пронзительный визг попавшего под нож поросёнка. Тот, кто тащил Эльгу, распахнул дверь и выскочил в коридор… но прежде, чем дверь снова закрылась, Эльга услышала отвратительное чавканье, доносящееся из трапезной, и почувствовала тошнотворный запах чего-то затхлого.
- Предыдущая
- 32/92
- Следующая
