Рыцарь - Смирнов Андрей - Страница 49
- Предыдущая
- 49/117
- Следующая
Однако если его подданных такая политика в общем устраивала, то Папу Римского отношение Раймона к Святой Апостольской Римской Церкви с каждым годом устраивало все меньше. Дряхлый Целестин III не уставал присылать в Лангедок своих легатов, облеченных самыми высшими полномочиями, для искоренения вольнодумства. И если с местными епископами и архиепископами, которые более-менее представляли себе расстановку сил, еще можно было как-то договориться и поладить (хотя, надо отдать должное, Раймон шестой был на ножах и с ними тоже), то поладить с легатами было гораздо сложнее. Легаты, например, не понимали, почему граф Раймон не может просто взять и перебить всех еретиков. Объяснять легатам, сколько тут еретиков, было нельзя – это грозило очередным интердиктом. Сиречь – отлучением от Церкви.
Кстати об интердиктах. Раймон уже пережил несколько интердиктов, и лично его отлучение не волновало. Но, мысля стратегически, он все-таки старался интердикта избежать. Во-первых, половина его подданных еще оставалась католиками. Во-вторых, на жизнь и имущество отлученного покуситься может кто угодно. Посему отлучение ставило Лангедок в положение весьма неудобное, поскольку отнюдь не все соседи были мирными и доброжелательными.
Раймону приходилось вертеться ужом, чтобы поладить и с собственными вассалами, и со своими городами, и с Папой Римским, и с кучей заинтересованных сторон, начиная от английского короля Ричарда и кончая кастильским королем Альфонсо.
Поэтому, не выступая открыто против центров ереси – таких, как Альби, Аженуа или Монсегюр, – Раймон плакался в жилетку папским легатам и уверял, что это вовсе не он, а какие-то еретики и рутьеры сожгли такие-то и такие-то монастыри. Он, конечно, пытался, но...
Поначалу ему верили и соглашались подождать, пока он сам наведет порядок. Но могущественному графу Раймону почему-то никак не удавалось изловить проклятых еретиков и рутьеров. Вся эта бодяга тянулась не один год, пока наконец у папской курии не возникло подозрение, что Раймон водит их за нос. Для того чтобы курия могла выпустить пары, Раймон предоставил легатам возможность собственноручно погонять еретиков. Гипотетически правами на подобные мероприятия легаты располагали и без разрешения графа, но многого ли стоит право изловить и наказать преступника, если в распоряжении судий нет ни следователей, ни свидетелей, ни тюремщиков, ни конвоиров? Граф Раймон оных личностей легатам предоставил. В минимальных, конечно, масштабах. Так чтобы свести на нет все предприятия по искоренению.
Когда легат со своим сопровождением направлялся в какую-либо местность, еретики либо делали вид, что они верные католики, либо временно сбегали из этой местности куда-нибудь подальше. Оставались самые фанатичные и принципиальные. А этих, как считал граф Раймон, и сжечь не помешает. Умные сеньоры вроде того же Роже Безьерского просто сматывались из города, когда к нему подъезжала процессия во главе с легатом. Не то чтобы Роже опасался, что его могут сжечь в собственном городе, нет! Но открыто ссориться с легатом он тоже не хотел. А открыто становиться на его сторону, озлобляя против себя жителей Безье или Альби, тем более.
Легаты кипели от негодования... Да что толку? Как отыскивать еретиков, если на тебя враждебно смотрит весь город и никто, решительно никто, не хочет быть свидетелем и доносить на своих соседей? Нет, иногда кое-какая мелочевка попадалась им в лапы, но... Ясно же, что именно мелочевка.
Отправляя с папскими легатами солдат, Раймон распорядился, чтобы посланников Папы сопровождали также и люди более высокого звания. Легат должен был проникнуться мыслью, что граф Раймон Тулузский целиком и полностью на стороне Папы. На деле же выходило так, что рыцари часто «пасли» легата и заранее предупреждали владетелей тех земель, куда легат намеревался отправиться. Свои официальные карательные функции они выполняли, лишь если легату все-таки удавалось отыскать еретиков. А это случалось нечасто.
Сьер Ги, сьер Годфри и еще несколько других сьеров как раз состояли в свите нового легата, Пабло Верочелле. Ги оказался там, поскольку занимал какой-то пост в местном тамплиерском командорстве. С легатом он путешествовал вторую неделю и уже успел возненавидеть. Как и остальные лангедокские рыцари. Причин было несколько. Во-первых, Пабло был итальянцем, а итальянцев сьер Ги считал низшей нацией. Во-вторых, мало кому из сопровождавших легата рыцарей нравилась та работа, которой им приходилось заниматься. Не потому, что сами они были еретиками. Напротив, тот же сьер был абсолютно убежден, что со всеми некатоликами следует поступать «как мы с тобой – помнишь? – поступали с ними в Палестине». Но воплощать эти идеалы в жизнь и исполнять в родной Европе, как он выразился, «обязанности шпиона и палача» казалось ему несовместимым с рыцарским достоинством. Насчет «шпиона и палача» – это было преувеличение. Справедливости ради надо отметить, что ни Ги, ни остальные сопровождавшие легата рыцари ничем подобным, разумеется, не занимались, поскольку для этого в распоряжении Верочелле имелись люди более низкого звания. Рыцари в свите легата присутствовали исключительно для придания этой свите определенного веса. Но даже и такое положение безумно их раздражало, и в первую очередь – сьера Ги, которому война за веру вообще виделась в принципиально ином свете. Недаром же он был крестоносцем.
В очередной раз полаявшись с легатом, Ги и Годфри решили отвести душу и расслабиться в каком-нибудь трактирчике. Причина же данной размолвки была проста: когда эта бравая компания приехала в Безье, то виконт Роже, вовремя предупрежденный о появлении легата, свалил из собственного замка, оставив дома еретичку жену, которая, усмехаясь в лицо легату, твердила: «Извините, но в отсутствие мужа я вам ничем помочь не могу» и оказывала пассивное сопротивление всем попыткам Верочелле проявить свое религиозное рвение.
По слухам, Роже отправился в Альби, и Верочелле кинулся за ним туда же. В Альби магистрат с сожалением сообщил Пабло, что виконт Роже только что отбыл обратно в Безье. Надо ли говорить, что, с проклятьями прибыв в этот город во второй раз, неуловимого виконта они не обнаружили? Легат был в ярости, топал ногами, брызгал слюной и требовал, чтобы рыцари немедленно отправились на поиски Роже.
- Предыдущая
- 49/117
- Следующая
