Сын Неба - Смирнов Леонид Леонидович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/51
• Следующая

Гришаня – это своего рода интеллектуал среди собравшейся публики. Вот о Толе даже рассказывать нечего: напился, подрался, ничего не помнит. Вроде, сломал кому-то что-то. И сильно сломал. Светит Толе нанесение тяжких телесных повреждений. Может быть, повезет, признают их повреждениями средней тяжести.

А вот о Вадике можно рассказывать бесконечно. Он каждый раз придумывает новую историю про себя. Сначала сказал, будто сел из-за шутки: негра посадил в арбузную клетку. Клетка там каждую осень стоит. Там, где Крюков канал пересекается с Екатерининским. Негр сидит в клетке, плачет, вцепился в сетку железную пальцами и кричит:

– Discrimination! Discrimination!

– За что ты его? – спрашиваю.

– За СПИД!

Но что бы Вадик ни рассказывал, здесь как-то все друг о друге узнают. Оказалось, что Вадик обвиняется в изнасиловании и мужеложстве в одном (тоже из его лексикона) флаконе. В новом УК статья о мужеложстве отменена, но обвинение в изнасиловании для Вадика не отменено, пусть и несколько нетрадиционен объект изнасилования.

Не стал бы я на рассказ об этой троице тратить столько чернил, если б именно с этих ребят не начались события такой важности, что я даже не знаю, с чем эти события можно было бы сопоставить.

29. Чем старательнее пытаюсь я выдержать в тексте логически мотивированную последовательность событий, тем сильнее противоречу сам себе. Логика событий уместна тогда, когда ты спокойно пребываешь во Вселенной Вещества. Вчера было вчера, завтра будет завтра. Если же ты осуществил Вхождение, то не удивляйся, если завтра ты окажешься во вчера, а в позавчера – послезавтра. Не удивляйся и вещам, куда более загадочным, не пытайся подогнать их в логически мотивированную цепочку событий.

Мне было очень больно. Но я уже не был так напуган, как при замене своих почек на новые. Я уже прошел этапы обновления печени, легких, желудка. Я подошел к предпоследнему этапу изменений физических. Предпоследний этап – замена сердца на новое. Последний этап – сбрасывание кожи. Последний, пожалуй, самый простой, но самый эффектный внешне. Откуда в нашей камере взялся этот юноша, без морщин, без седины? А где же тот пятидесятилетний дядька? Но до последнего этапа нужно было пройти предпоследний.

Я занимал на нарах полку верхнего яруса. Здесь можно было спокойно подумать об Ульрике. Чаще, особенно в поездах, люди просят именно нижнюю полку. Но я люблю – верхнюю. Хотя бы за то, что через тебя никто не лазает. На своей верхней полке я стоял на четвереньках. От боли. От такой боли не убежишь, не спрячешься. Невыносимо на спине. Невыносимо на боку. Невыносимо и на четвереньках, но не так невыносимо, как в других позах.

Гриша колотил в дверь с решеткой, пока ни пришли тюремщики.

– Симулирует? – рявкнул один.

– Что с ним?

– Симулирую, – еле выдохнул я.

Охранники хлопнули дверью, заперли с каким-то скрежещущим звуком. Я знал, что делать. Я всегда помнил рассказанное Клавдией Антоновной Рудовской. Я делал упражнения. Сквозь боль, сквозь искры из глаз. Вот я уже отделился от тела, и боль осталась где-то там, внизу. Я наблюдал сверху за собой, стоящим в нестандартной позе. Еще ниже, за столиком, собрались Гриша, Толя и Вадик. Откуда-то на столе появилась бутылка водки, вторая. Ребята по очереди пили. Предлагали стакан и человеку, стоявшему раком на верхней полке. То есть – мне. Смешные. Эти мордовороты бывают порой трогательно добры. Но для нечеловеческой боли человеческие болеутоляющие средства бессильны. Человек, стоявший в позе, от стакана отказывался, тех, кто пил внизу, это раздражало.

Откуда-то появилась на столе третья бутылка, говорить ребята стали громко, Вадик пытался запеть.

– Потише, ты, Диплодок! – оборвал его Гриша. – Все-таки не на пикнике, не на лесной полянке.

Гриша прав: слишком уж наглеть не следовало. А Диплодоку все уже было, как он говорит, по барабану.

– Славное море, священный Байкал! – завывал он песню зэков, красивую и вечную. Гриша и Толя сразу набрасывались на него, пытались затыкать рот, но Вадик был вдвое сильнее каждого из них, легко отбрасывал нападавших и снова:

– Славный корабль – омулевая бочка!

А у человека, стоявшего на нарах в нестандартной позе, старое, измученное сердце было тем временем заменено на новое. Молодое и сильное.

30. В изнеможении я упал на нары и заснул. Что-то снилось. Даже не что-то, а нечто странное. Снилось стадо танцующих диплодоков. Надо сказать, диплодок – самое крупное из всех на сегодня известных существ, населявших когда-либо планету Земля – третью планету от Солнца во Вселенной Вещества. Диплодоки танцевали медленно, неуклюже, но смотрелось это величественно. Средняя особь диплодока достигала тридцати метров в длину. Вроде бы, чтобы управлять таким огромным телом, природа заложила ему два мозга – в голове и в хвосте, но я не силен в зоологии, я даже не в курсе, сколько тонн весила средняя особь диплодока.

И вдруг, эта средняя особь наступает своей лапкой на меня! Я изо всех сил дергаюсь. Сил у меня (с обновленным-то сердцем!) – полно! Я сбрасываю с себя этого огромного монстра. Он уже не танцует и не поет. Он летит с верхней полки вниз. В реальности (не во сне) это оказался Вадик-Диплодок. Не давала, похоже, покоя его патологической натуре моя недавняя нестандартная, довольно сексуальная, наверное, поза.

Вот он и упал, и лежит кверху лапками.

31. Ни на секунду Он не сомневался, что гибель Вадика-Диплодока «повесят» на Него. Почему? Можно, конечно, порассуждать – почему. Но все рассуждения были бы неполны и неточны. Он уже Видел, Он уже Знал. И это Знание, это Видение были точнее и многограннее любых рассуждений и размышлений.

Я витал над Его телом и совсем не чувствовал боли, хотя с Него в это время сползала потихоньку кожа. Я видел, как лицо пятидесятилетнего человека превращалось в молодое красивое лицо. По сути, Он оставался из той же плоти, что и был, но плоть эта подчинялась уже совершенно другим законам.

Вернувшись в тело, я все-таки задумался о своей судьбе. На тот момент у меня еще было два серьезных пробела в Знании. И несколько мелких пробелов. Хоть я и умел уже обновить внутренние органы и омолодить внешность, но не мог пока Пройти за ту самую точку. За Point of No Return. За Точку Невозврата.

• Предыдущая
• 20/51
• Следующая