Дьявол знает, что ты мертв - Блок Лоуренс - Страница 38

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая

– А вы подозревали его в этом?

– Разумеется, нет. Не думаю, что он даже со спиртным позволял себе лишнее.

Я спросил о наличных деньгах. Много ли хранилось в офисе?

– Мы храним значительные суммы на депозитах, – ответила она. – По бухгалтерским книгам они проходят как наличные, но, я полагаю, вы имели в виду нечто другое.

– Да, я говорил о купюрах. О таких зеленых бумажках, знаете?

– Забавно… О зеленых бумажках… Что я могу вам на это сказать, мистер Скаддер? Моя секретарша держит коробку с мелкими деньгами в правом верхнем выдвижном ящике своего стола. Она открывает ее, когда нужно дать на чай мальчишке-посыльному. Но там никогда не набиралось больше пятидесяти долларов. И нужно быть необычайно ловким человеком, чтобы сделать из них четверть миллиона.

– Думаю, деньги Хольцмана были именно наличными. И если он нашел способ увести такую сумму у вас, то ему пришлось бы сфабриковать множество выплат за мнимые услуги на подставные счета. Но, кажется, ничего подобного не происходило.

– Нет, и это развеивает все мои тревоги, но не удовлетворяет любопытства. Где же, как вы предполагаете, он взял столько денег?

– Еще раз повторю: я не знаю.

– А не может быть такого, чтобы деньги лежали у него уже давно? Вдруг его родители и в самом деле были очень состоятельными людьми? Они оставили ему огромное наследство, но он хранил это в тайне от всех. Потратил немного на учебу в юридическом колледже, а остальное бережливо отложил.

– Наличкой? Нет, в таком случае деньги лежали бы на банковских счетах или на депозитах. Если только он не унаследовал их наличными.

– А разве такое возможно?

– Возможно, когда деньги хранят в банках… Из-под фруктовых джемов. Быть может, его родители складывали доллары в кубышку и не платили налогов, а по их смерти все досталось ему? Когда он, по его словам, приехал в Нью-Йорк? Лет десять назад?

– По меньшей мере. Я могу попросить Энид уточнить даты.

– Не стоит. Не так важно. Десять лет. Но купюры, которые видел я, выглядели почти новенькими. Я, конечно, не сверял серии и номера, не изучил подписи представителей финансовых властей, а потому…

– Вы видели купюры?

Признаться, это вырвалось у меня невольно. Я не хотел делиться с ней подобной информацией.

– Да, в его квартире нашли наличные, – ответил я.

– И крупную сумму?

– Я бы сказал, весьма крупную.

Мы помолчали. После долгой паузы она спросила, кто мой клиент. Я сказал ей. Она спросила, означает ли это, что Джордж Садецки невиновен. Нет, напрямую не означает, ответил я. Он с таким же успехом мог застрелить человека, у которого была своя тайна. Я буду знать больше, когда докопаюсь до сути секрета Глена Хольцмана, но пока мне удалось только установить, что такой секрет у него был.

– Он часто допоздна задерживался на работе, – сказал я. – По крайней мере таково было объяснение задержек для жены. Но вы сами говорите, что нагрузка у него…

– Не помню случая, чтобы он оставался на рабочем месте после пяти часов.

– Интересно, куда же он уезжал отсюда?

– Не имею представления.

– А еще он по вечерам отправлялся на деловые встречи. Вероятно, они и были деловыми, но не имели отношения к «Уоддел энд Йонт».

Она помотала головой:

– Для меня все это совершенно непостижимо. Никогда не считала себя особенно легковерной или наивной женщиной, но если был человек, менее всего в моих глазах годившийся на роль мистера Двойная Жизнь, то именно Глен.

– Я как-то встречался с ним.

– Об этом вы еще не упомянули.

– Мне особенно и рассказать-то нечего. Однажды мы с подружкой провели вечер вместе с ним и его супругой. Это было весной. Потом я лишь пару раз случайно сталкивался с ним. Мы жили всего в квартале друг от друга. Он хотел поговорить со мной о возможности написать книгу.

– А вы пишете?

– Нет, и предложение совершенно не заинтересовало меня. Но имелось в виду, что книгу напишут за меня на основе моего опыта. Хотя я уже тогда знал, что ваша фирма занимается только переизданием литературы.

– Да, это так.

– И впечатление сложилось такое, что Глену моя книга была нужнее, чем мне самому. Он чего-то от меня хотел, но не говорил, чего именно. Рядом с ним я всегда чувствовал себя неуютно. Мне с самого начала показалось, что он скользкий тип.

– Очевидно, ваши инстинкты острее моих.

– Или же его секреты никак не касались его работы у вас, – предположил я. – Вероятно, темная сторона его жизни находилась за пределами этого здания.

Она была его начальницей, напомнила мне Элеонора Йонт. И если у Глена имелась темная сторона или даже, допустим, самая светлая тайная сторона, он едва ли раскрылся бы полностью перед женщиной, подписывавшей чеки на его жалованье. Она устроила мне экскурсию по офису, представив трем своим сотрудникам, одним из которых оказалась та самая молодая женщина, отвечавшая за иностранные права, но короткие разговоры с ними не прибавили никакой ценной информации к уже известной мне. В последнее время основные усилия Глена были сосредоточены на планах создания книжных клубов и юридической обоснованности требования, чтобы каждый член подобного клуба в обязательном порядке приобретал определенное количество изданий ежегодно. Мои знания о том, как функционирует книжный бизнес, расширились и вышли за рамки подлинного интереса. Трудно было увязать все это с деньгами в стальном ящике, стрельбой и кровью на тротуаре.

Когда мы вернулись в кабинет Элеоноры Йонт, она стала задавать мне вопросы, на которые я не имел ответов. Пришлось просто сказать, что расследование находится на слишком ранней стадии, чтобы делать выводы. Уж очень мало было пока собрано данных.

– Я опасалась такой реакции с вашей стороны, – сказала она. – Мне очень интересно, чем дело обернется, но я заранее предполагаю, что не узнаю этого даже из газет.

– Почему же?

– Потому что они никогда ничего толком сами не знают или не публикуют всего, что им известно, ведь так?

– Да, здесь вы, пожалуй, правы.

– А вы не сможете как-нибудь потом снова встретиться со мной? А я, со своей стороны, заставлю бухгалтерию убедиться, что не мы оплатили квартиру Глена, и сообщу вам немедленно, если вскроется что-то необычное. У вас нет визитной карточки?

Я вручил ей одну из своих визиток.

– Имя, фамилия, номер телефона и больше ничего, – отметила она. – Визитная карточка минималиста. Вы действительно очень интересный человек, мистер Скаддер. Я в самом деле не публикую оригинальных произведений, но знакома почти со всеми издателями в этом городе. Так что если когда-нибудь созреете для выпуска книги…

– Не созрею. Уверяю вас.

– И это тоже ваша особенность, – сказала она. – Я не знаю ни одного полицейского или частного сыщика во всем Нью-Йорке, который бы не хотел, чтобы о нем написали книгу. Никто больше не ищет преступников. Зато каждый ищет для себя литературного агента.

Я уже звонил тем утром Дрю Каплану, но он был в суде. И потому набрал его номер еще раз из офиса «Уоддел энд Йонт». Его секретарша сообщила, что разговаривала с ним, и он готов встретиться со мной у себя в офисе в три часа. И, да, с особым нажимом сказала она, у мистера Каплана имеется личный сейф. Своим тоном она давала понять, что я задал глупейший вопрос.

Я позвонил Лайзе Хольцман и снова прослушал голос Глена. Если он мог общаться со мной из могилы, я бы предпочел сделать беседу более информативной, но он только предложил оставить сообщение. Я дождался окончания работы автоответчика и представился. Лайза мгновенно сняла трубку. На известие, что ей предстоит встреча в три часа в конторе Дрю Каплана на Корт-стрит, она сразу отреагировала вопросом:

– А вы сможете поехать туда со мной, Мэтт?

– Да, я планировал присоединиться к вам. Догадался, что вы предпочтете иметь сопровождающего.

– Я бы слишком нервничала, если бы пришлось отправиться туда одной.

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая