Подруга мента - Смирнова Алена - Страница 35

• Предыдущая
• 35/52
• Следующая

— Я сразу скажу, чтобы потом не отвлекаться, — внял призыву Измайлова реактивный Игорь. — Отпечатки на солонке и пакете с героином принадлежат мадам.

— Быстро вы оборачиваетесь, нам бы так, — позавидовал Борис.

— У меня личные связи, — ухмыльнулся Игорь. — Следовательно, версия Полины о прикармливании хозяина без его ведома не пуста.

Моя версия. Тебе, Юрьев, остается только ноздри раздувать. Дыши глубже. Взглянуть на Вика я не решилась.

— И еще. Крайнев по собственной инициативе позвонил в санаторий. Он уверяет, что Полина «туда, куда надо, гребет», хоть и интуитивно.

— Не лишнего берет на себя ваш частный детектив, капитан? — вызверился Измайлов.

— Он зарплату получает за охрану Полины, — пожал плечами Игорь. — Ночного дежурного я снял. Уму непостижимо, Виктор Николаевич, но почти все путевки, и дорогие, и подешевле, разобраны. Летом заведение было заполнено наполовину, в сентябре на четверть. Следующий заезд пятого октября. Санаторщики собирались прикрыть лавочку, и вдруг спрос почти сравнялся с предложением. Наплыв, напор, натиск. Язвенники косяком поперли.

— Ура, скоро поеду пить минералку, — хлопнула я в ладоши.

— Дома попьешь, — пристрожил Вик. — Сколько влезет. Особенно «Нарзану». И Игорю:

— Обсудим, капитан. Отправим даму переодеваться и обсудим. А сейчас о Валентине Петровиче. Разговор записан, но брать голубчика не за что. Не стал спорить с идиоткой, поддакивал, однако посмотреть на нее не отказался. Ну и что? Вот если…

И Вик принялся сухо командовать. Ему это идет. С самого начала Вик был так добр, так мягок, что я начала упиваться его… твердостью. Я любуюсь, когда он отдает распоряжения, приказывает, рычит: «Под мою ответственность». Мне нравится, когда он щурится, глядя на свое оружие. Иногда из Балкова и Юрьева выскальзывают фразы о прошлых задержаниях. «Полковник-то, судя по всему, холоден и беспощаден», — констатирую я про себя. И млею. Потому что нежность такого мужчины представляется чудом, творимым только для меня одной…

— Полина, на совещаниях не вырубаются, тем более что кашу с Валентином Петровичем заварила ты, — рявкнул Вик.

Нет, полковник и нежность — «две вещи несовместные». И работать с ним — что гореть в аду. Стоит мне разнюниться, как он обязательно расщедрится на гадость. Я, помнится, об учителе математики грезила? Согласна влюбиться в кого попало, лишь бы не был банкиром и милиционером.

— Я вам не штатный сотрудник, — огрызнулась я. — Результаты трудов нулевые, почему бы не сорвать зло на женщине.

— Мы по дороге все отрепетируем, не беспокойтесь, — вступился за меня милейший Балков. — Пора, Полина.

Сережа, Сережа, ты столько углов сгладил, низкий тебе поклон. Но я чувствую, что стараешься ты ради Виктора Николаевича Измайлова. Не дай Бог, напорется шеф, отвлечется от вашего общего дела. Тогда ты первый меня пришибешь, Борис не угонится.

— Поехали, Сергей, — встала я.

Мужчины тоже поднялись. О, они еще галантность демонстрируют. Не все у меня потеряно, получается.

Кафе «Привет» было уютным только из-за полумрака. В нем мерещилось, будто оклеенные пленкой старые столы — родня теплому дереву, а пластиковая стойка — мрамору. Поскольку осень наперекор календарю изображала из себя лето, тенты и мебель на мостовой не убирали, однако официанты уличных посетителей уже не обслуживали. Приходилось спускаться в подвал, брать еду, напитки и выбираться на воздух. Семь любителей оного глазели на прохожих. С чашкой кофе и пирожным я присоединилась к ним. Крайний левый столик, ближайший к автостоянке, никого, кроме меня, не прельстил. Предположение, что за ним будут ждать, уже не реализовалось. Кстати, я снова нарушила табу Измайлова и поинтересовалась у бармена, можно ли записать выпивку на счет Валентина Петровича. Уж слишком убога была забегаловка. Но он так буднично процедил: «Можно, только осторожно», что я обошлась детским набором. Хоть в чем-то рекламный благодетель не обманул. Вечерело, холодало, небо куталось в меха облаков, и бумажный мусор оживленной улицы устраивался на ночлег у обочин. Я думала о Севе: загорел, поправился, научился чему-нибудь? И за это Измайлов не похвалил бы меня. Я обязана была бдить на задании. Как Юрьев в машине неподалеку. Как он сам, только что плюхнувшийся по соседству. Черт, Вик вылез из укрытия, начинается, а я витаю. Я скосила глаза и увидела двух упруго шагающих к кафе верзил — тех самых, что развлекали нас с Борисом автогонками и мордобоем. И тут же надо мной навис Сергей Балков.

— Я тебя нашел, — пьяно и громко сообщил он.

Посланцы Валентина Петровича, если они, конечно, не случайно мимо дефилировали, остановились.

— Отвяжись, я тут жду человека.

— А я не человек? Я тебя сегодня в кино звал. Кого ты караулишь? Скажи, может, он мне закадычный друг?

— Отстань, добром прошу.

Праздный люд подхватил свои стаканы и тарелки, спеша скрыться в помещении. Ждать, когда я начну визгливо звать на помощь, желающих не было. Вик последовал за большинством.

— Ладно, я назову тебе имя, ты уберешься отсюда, а завтра посетим кинотеатр, первый же сеанс. Идет?

— Идет! — возликовал Сергей и смахнул на асфальт мой кофе.

Потом покачнулся и неуклюже обнял спинку стула.

— Неужели тебе приятно так ужираться день за днем, неделями, — негодовала я. — Того, с кем я встречаюсь, зовут Валентином Петровичем. Теперь отправляйся домой и проспись.

Мне было крайне трудно сосредоточиться на Сергее и подавлять экзальтацию в голосе. Надо отдать должное Балкову, в образе ревнивого алкаша он был более органичен.

— Ладно, отчаливаю, — сказал он, зевнул и поплелся прочь.

Даже штампа икоты избежал, поклонник Мельпомены.

Амбалы подгребли ко мне и отборно вежливыми словами растолковали, что Валентин Петрович задерживается на совещании и просит покорно пожаловать к нему в офис. Я изобразила доверие, дружелюбие и готовность посетить теперь уже без сомнения их хозяина.

— Попались! — кровожадно вскрикнул подкравшийся к ним сзади Балков. — Кто из вас Валентин, а кто Петрович? Петровичу первому рожу набью.

— Не обращайте на него внимания, он просто пьяный бузотер.

— Я Робин Гуд, — звонко возвестил Сергей и полез драться.

— Минутку, девушка, — объявил о предполагаемом сроке победы один из качков.

Однако возились они втроем не меньше четырех. На пятой подоспел наряд милиции и повязал всех за нарушение общественного спокойствия.

— Вы только и можете, что мешать мужчине в честном бою завоевать спутницу жизни, а в стране процветают инфляция, коррупция и казнокрадство! — обличал коллег расшалившийся Сергей.

Ребята крепились и матюгали его, сохраняя серьезность.

Я поспешила через проходной двор на параллельную улицу. Телефон-автомат попался какой-то нерадивый: трубка не сдергивалась с рычага, кнопки заклинивало, жетон вовремя не провалился. Я в сердцах треснула пасынка научно-технической революции кулаком. Со стороны, наверное, казалось, что автомат — вражеский шпион и я пытками выколачиваю из него сведения о танках, самолетах и живой силе. Наконец он сдался и связал меня с конторой Валентина Петровича. Там его не было. Он протирал штаны в домашнем кресле.

— Слушай, ты, мразь, — оторвалась я, — твоих кретинов забрали в ментовку. Сами виноваты, затеяли потасовку с парнем, который ко мне клеился.

— Клеился? — недоуменно переспросил Валентин Петрович.

— Да. Я, вероятно, забыла поставить тебя в известность, что необычайно привлекательна. И, надеюсь, найду богатого и умного мужика, который поведет себя порядочно.

— Подожди, — психанул он.

— Я уезжаю из города недельки на две. Желаю успехов в самостоятельной деятельности.

Трубка воссоединилась с рычагом, а моя талия — с ладонями Измайлова. Он повлек меня к машине, приговаривая:

— Умница, Поленька, отлично с Балковым потрудились. А на звонке ты почему-то начала срываться.

— Не начала, а сорвалась, — захлюпала я носом. — Вик, когда я узнала типа, чуть не застрелившего Бориса, вдруг совершенно забыла про парик, косметику, надвинутую на лоб шляпу. И перепугалась до смерти. Потом взяла себя в руки, но почувствовала животную ненависть. Хотелось схватить его за горло и спросить, почему он такой. Сколько ему платят за измывательства над людьми?

• Предыдущая
• 35/52
• Следующая