Подруга мента - Смирнова Алена - Страница 39

• Предыдущая
• 39/52
• Следующая

— Смотри, Поля, как это делается.

За воротами санатория разгружался автобус. Атлетичные мальчики в адидасовской форме двигались к центральному входу.

— Команда какая-то.

— Боевиков.

— Валера, ты не слишком мнительный?

При последнем слове Крайнев оскалился.

— Вообще-то смахивают на персонажей американских фильмов, — сделала пируэт я.

— У тебя видак давно?

— Года полтора. Сын настоял. Я не фанатка кинематографа, некогда. Пялюсь в то, что порекомендуют.

— Я тебе потом список составлю, чтобы американские фильмы всуе не упоминала.

Мы с Игорем друг друга стоим. Не отличаем уравновешенного от сумасшедшего. «Упоминать американские фильмы всуе»… Я этого не переварю.

— Благодарствую. Беспорядочные просмотры меня угнетают.

— Пойдем по халупам, Поля. Труба зовет.

Слуховые галлюцинации? Только этого не хватало.

— Пойдем, Валера. Я устала.

Мы стремительно рассосались по укрытиям. Крайнев обеспокоил меня до острого приступа бессонницы, который, впрочем, скоро отступил.

Завтрак начинался в девять. До него я успела пробежаться и посетить доктора. Вчерашние спортсмены выкладывались на поляне под рык тренера, оснащенного по всем правилам свистком и секундомером.

— Девушка, присоединяйтесь, — крикнули мне, трусящей мимо.

— Нет, ребята, я от таких нагрузок загнусь. А вы кто по виду исповедуемого спорта?

— Шахматисты, — заржали они.

— Заткнитесь, кобели, — прекратил нашу беседу их редковласый наставник. И мне: — Гуляй, милочка, не мешай мальчикам ползти к медалям.

— Вашим тракторам помешаешь, — обиделась я.

— Они у меня бэтээры, — тоненько хихикнул физкультурный гуру и объявил такое упражнение, что я ускорилась и не оглянулась. Задатков гестаповки во мне не было.

К врачу я ворвалась последней, минут за десять до конца приема. Вернее, по случаю заезда приему предстояло длиться целый день, но с перерывами на «покушать — покурить». Заявленная в табличке на двери кабинета терапевт Серова Ольга Михайловна предстала передо мной в виде молодого бородача с маленькими аккуратными кистями ленивых рук.

— Доброе утро, Ольга Михайловна.

— Иван Витальевич, с вашего позволения.

— Охотно позволяю.

Иван Витальевич измерил мне давление и истыкал стетоскопом. Видимо, последователем Гиппократа овладело пресловутое чувство глубокого удовлетворения под пульсацию сердца пациентки, поэтому он расслабленно спросил, на что я жалуюсь.

Надо было оправдывать Измайловские выдумки.

— Тошнит иногда.

— Перед месячными?

— После коньяка.

— А кто вам поставил «гастрит»?

«Один милицейский полковник», — чуть не призналась я, но по размышлении решила Измайлова так бездарно не закладывать.

— Участковый врач. Я ей сказала, что могу есть гвозди, а она мне: «Это гастрит».

— Сглазить пыталась, — улыбнулся Иван Витальевич. — Но «Боржоми» вам не повредит.

Измайлов мне «Нарзан» обещал. Все-таки он не специалист.

— Нельзя ли еще душ Шарко, какие-нибудь успокаивающие ванны, массаж и фитококтейль?

— Разумеется, можно.

— Иван Витальевич, вроде санаторий профильный, а тут и потенциальные чемпионы, и я, и кто угодно.

— В нынешние времена о профиле мы и не заикаемся. Заполняемость — наш Бог. Ведь удобно, удобно же, пригород, на дорогу тратиться не надо, медицинские услуги высокопрофессиональные, питание калорийное.

— Кстати, док, в смысле последнего, — пригорюнилась я.

— Назначу общий стол, как в ресторане. Доводить здравоохранение до подобного состояния преступно. Мы спим и видим, чтобы нас кто-нибудь купил под частную лечебницу. Сделал бы ремонт, поставил современную мебель. Тут физиотерапия мощнейшая. И персонал золотой.

Усомниться я не осмелилась.

В столовой, продемонстрировав санаторную книжку золотнику из персонала, я подсела к ерзавшему в одиночестве Крайневу. Когда мне принесли морковно-яблочный салат, яйца и молоко, Валерий углубился в созерцание сечки-размазни и жидкого чая перед собой. Потом ожил от возмущения:

— Расистское учреждение? Или по какому признаку они делят нас на достойных определенной пиши?

— Ты у врача был?

— Зачем?

— Чтобы кормили. Плюс процедуры, хоть общеукрепляющие. Нужно пользоваться моментом. Кстати, я с вечера сыта бутербродами. Ешь все.

Уговаривать его не пришлось. Просторный светлый зал постепенно заполнялся. Спортсмены заняли пять столиков в углу, дедушки и бабушки — восемь поближе к раздаче.

— Поль, — облупливая яйцо, полюбопытствовал Крайнев, — что такое УВОВ и ИВОВ?

— О чем ты?

— О картонках.

А, к вазам с астрами на столах стариков были прикреплены листы с аббревиатурой.

— Участники и инвалиды Великой Отечественной войны.

— Понял. Это что, клеймо?

— Наверное, путевки льготные в межсезонье. Бывает ведь, спонсоры покупают. И знаешь, по-моему, они гордятся своими четырьмя буквами.

Валерий не успел ответить. Напротив него возникла плотная рыжая девица с хорошенькой, но сердитой мордочкой. А визави со мной — приятный розовощекий парень лет двадцати восьми.

— Здравствуйте, я Инна.

— Салют, я Паша.

Пришлось и нам с Крайневым представиться.

— Простите, вы вместе? — проявила нескромность Инна.

— По отдельности. А вы? — не уступила я.

— Тоже.

Мой вариант Инну взволновал и взбодрил. Типичная охотница за мужчинами. Такие признают лишь одиноких женщин и стремятся подружиться с сестрой по тусклой доле во что бы то ни стало. Вик, забери меня отсюда, я погорячилась, когда рвалась в эту юдоль слез.

— Как славно, что ты есть, Поля, — задушевно звякнула голоском Инна. — Мы ровесницы, а кругом пенсы.

Чего я и опасалась. Во-первых, тебе лет тридцать, не примазывайся. Во-вторых, вошедших последними двух дам слегка за сорок и пятерых ребят-кабанчиков цветущего возраста равнять с пенсионерами не стоило.

— Публика разношерстная, — заметила я.

— Держу пари, что компания мужчин сбежала от жен попить и покартежничать, — подхватила Инна.

Крайнев с Пашей скривились, испытав взаимопонимание.

— Поля, тебя врач осматривал? — не отставала Инна.

Липучка, как от такой отделаться?

— Да. Симпатичный парень, обходительный.

Инна втянула живот и опустила глаза. Пошли Бог очередь к дипломированному знахарю после завтрака. Похоже, Паша пересядет от нас.

— Ты в какой комнате обосновался, Валера?

— В пятнадцатой.

— Сосед!

Нет, не пересядет.

— Девочки, — продемонстрировал правильность моей трактовки происходящего Паша, — мы вам в обед пришлем тех мадамочек, а? Тянет в мужской коллектив.

— Они не согласятся, — остудила я его пыл. — Им суп вкуснее покажется рядом с парнишкой.

— Я попробую, — самодовольно заявил строптивец. — Не может быть, чтобы не уговорил.

— Да ради Бога, мы за вас не держимся.

Ничего себе! Инна лягнула меня под столом так, что я ойкнула. Надо спасаться. И, простившись до следующей трапезы, я пулей вылетела из столовой.

Массажист в «Березовой роще» относился к категории суперкласс. Ради его рук, вправляющих позвонки, месящих застойную плоть и более всего напоминающих обтянутые бархатом тугие пружины, можно было вытерпеть продавленный матрас моей лежанки и удобства в конце коридора. Вик не стал бы беспечнее от того, что я договорилась о дополнительном двухнедельном курсе за свой счет. В виртуозе присутствовали решительность и жестокость скульптора.

— Здесь уберем, а сюда добавьте нагрузки. И получите такие спину и бедра, что всего остального для достижения самых смелых целей вам не понадобится.

Это была речь ваятеля. Пятидесятилетнего циника со своеобразным юмором. Мужчины типа Измайлова, только в гораздо более грубом варианте. Постоянно, а не эпизодически злого. Притягательная личность, да, Полина? Нет, слишком резок. Слишком «со стороны» смотрит, оценивает, говорит, живет. Разминание чужих жиров, верно, способствует. Однако после его массажа я провалялась пластом полчаса. А потом почувствовала потребность и способность парить. Талант. Гений. Стоило сюда притащиться, стоило.

• Предыдущая
• 39/52
• Следующая