Святое русское воинство - Ушаков Федор Федорович - Страница 32

От 23 апреля последовал второй рескрипт на имя Ушакова, в котором сказано: «Старайтесь наблюдать все движения как со стороны Порты, так и французов, буде бы они покусились войти в Черное море или наклонить Порту к какому-либо покушению. Обо всех таких движениях, ежели вы что узнаете от приходящих из Константинополя судов или откроете сами каковые движения, то извещайте с нарочными генерал-лейтенанта князя Дашкова, в Киеве или Вознесенске, где он будет находиться, также доносите и нам».

Инспектор же Украинской дивизии, князь Дашков, имел тогда повеление, в случае вступления французского флота в Черное море, собрать два кавалерийских и четыре пехотных полка и занять линию от Одессы до Очакова. В третьем высочайшем рескрипте Ушакову, от 13 мая, из Москвы, изображено: «Как скоро получите известие, что французская военная эскадра покусилась войти в Черное море, то, немедленно сыскав оную, дать решительное сражение, и мы надеемся на ваше мужество, храбрость и искусство, что честь нашего флага будет соблюдена, разве оная эскадра будет гораздо превосходнее нашей. В таком случае делать вам все то, чего требуют долг и обязанность, дабы всеми случаями мы могли воспользоваться к нанесению вреда неприятелям нашим. Пребываем к вам благосклонный, Павел».

Приготавливаясь оставить Севастополь при обстоятельствах столь сомнительных, Ушаков предлагал Мордвинову на время отсутствия эскадры усилить сухопутную защиту этого порта, и в особенности обеспечить целость провиантских магазинов, удаленных от города, и пороховых погребов в Инкермане, на случай высадки турецких войск и возмущения крымских татар, хотя, впрочем, последние не подавали тогда никакого повода к подозрению в измене.

Относительно же снаряжения эскадры, он представил государю императору о необходимости увеличения числа нижних чинов, как флотских, так и солдатских команд, в особенности на 50-пушечных фрегатах, соответственно артиллерии, полученной судами по новым штатам и имевшей гораздо большие калибры и тяжесть. На это вскоре последовало высочайшее разрешение.

Сдав контр-адмиралу Вильсону начальство над Севастопольским портом[64] и оставшимися там судами, Ушаков 25 апреля вышел на рейд и 5 мая отправился с эскадрой своей в море, имея провизии на четыре месяца. Кроме того, два фрегата назначены были для крейсерства у Еникальского пролива и крымских берегов, и тогда же по высочайшему повелению «учреждены форпосты и знаки на всем протяжении берега, через которые от одного места к другому могли передаваться известия обо всех видимостях в море, дабы вскорости таковые сведения могли доходить до Ахтиара».

До августа эскадра крейсировала на указанном пространстве, обучалась эволюциям и действию орудиями, и заходила несколько раз в Севастополь для исправлений, налития водой и пр. Крепкие ветры дули довольно часто, и вообще плавание это сопровождалось разными неблагоприятными случайностями. 9 мая, во время густого тумана корабль «Св. Владимир» сошелся с фрегатом «Св. Александр», бушпритом своим сломил ему бизань-мачту и испортил бизань-руслень; сам же корабль потерял утлегарь и несколько повредил княвдигед.

Нечаянность эта не осталась, однако, без наказания: Адмиралтейская коллегия, по высочайшему повелению, сделала Ушакову выговор «за неимение во время тумана порядочных сигналов и предписанных Уставом осторожностей»[65]; капитанов корабля «Св. Владимир» Перского и фрегата «Св. Александр» Селиванова повелено было сменить, судить на флоте военным судом, и, доколе суд продолжаться будет, состоять им на тех же судах под вахтами у лейтенантов, исправляя должность подвахтенных офицеров; на место первого назначен был командиром капитан 2 ранга Башуцкий, а на место второго – капитан-лейтенант Константинов.

На кораблях «Св. Троица» и «Богоявление Господне» ослабли рули, и на первом из них значительно повредился шпиль; на корабле «Св. Владимир» и фрегате «Св. Александр» оказалась большая гнилость в грот-мачтах, на многих судах открылась течь в баргоутной обшивке; на корабле «Св. Петр» (капитан Сенявин) громовым ударом убило трех человек, оглушило и обожгло десять, раздробило фор-стеньгу и значительно повредило саму мачту; 16 июля, при сильном порыве ветра потонул в море кирлангич «Ахилл» со всеми на нем бывшими офицерами и командой.

По известиям от купеческих судов, в Константинополе все было спокойно до июля; в начале же этого месяца Ушаков узнал о внезапных деятельных приготовлениях Порты к войне с Францией, по поводу известий о появлении многочисленного республиканского флота, шедшего на завоевание Египта. Слухи эти заставили адмирала увеличить осторожность; но вскоре все недоумения разрешились.

Постоянно стремясь наносить новые удары гордому могуществу всегдашней соперницы своей Англии, Французская республика обратила виды свои на Восток и Индию. Комиссары ее успели уже возбудить султана Типо к войне с Ост-Индской компанией; опытные французские офицеры управляли войсками султана, приучая их к дисциплине и европейской тактике; отряд регулярных французских войск и множество волонтеров поступили к нему в службу, и в марте 1798 года Типо со значительной армией и многочисленной артиллерией выступил против англичан.

Однако меры эти не вполне удовлетворяли Директорию, и она избрала Египет поприщем для предприятий более смелых и решительных. В Тулоне, Марселе, Чивита-Веккии, Генуе и Бастии делались огромные приготовления; но, невзирая на это, Директория умела скрыть настоящую цель экспедиции, деятельно поддерживала тесную дружбу с Оттоманской Портой и усыпляла осторожность Дивана. Ее подозревали в намерении устремиться к Португалии, Неаполю, Сицилии, Морее или проникнуть в Черное море, и все европейские дворы находились в одинаковом неведении.

Поэтому Нельсон, в июне 1798 года, получил приказание всюду отыскивать французский флот, даже следовать за ним в Черное море, если это будет нужно; но в числе мест предполагаемого вторжения французов, на которые английское Адмиралтейство обращало внимание главнокомандующего своего на Средиземном море, об одном Египте не было ничего упомянуто. Между тем флот под начальством адмирала Брюи, из 300 транспортных судов и 72 военных, в числе коих было 13 кораблей, 11 фрегатов, бомбардирских и пр., выступил из Тулона 19 мая, с сорокатысячной армией генерала Бонапарта, и через сорок дней благополучного, ничем непрепятствуемого плавания бросил якорь на Александрийском рейде 1 июля, покоривши на пути своем, 12 июня, остров Мальту, состоявший уже тогда под покровительством императора Павла.

Получив известие о намерении французов сделать нападение на английские владения в Индии через турецкие земли, Порта в самом начале приняла меры предосторожности, предписав привести в оборонительное состояние острова Кандия, Кипр и Дарданеллы, приступить к вооружению флота, набрать 20 тысяч войска в Египте и находиться в готовности всем начальникам в Сирии и Малой Азии; но распоряжения эти делались медленно, приводились в исполнение еще медленнее.

Казалось, в Константинополе все еще преобладало доверие к действиям Франции и сношения с посланником ее не изменялись; поэтому, когда правительство русское, в ожидании появления неприятельского флота в Архипелаге или на Черном море, предполагало выслать в крейсерство эскадру Ушакова и в апреле через посланника своего известило о том Порту, предлагая ей, в случае надобности, содействие этой эскадрой, Порта, не предвидя еще тогда для себя прямой опасности, ограничилась в ответе своем одними изъявлениями признательности и благодарности.

Вскоре, однако, настоящая цель французского флота была узнана; Турция встревожилась известиями, которые доставили ей жители острова Кандия, о появлении многочисленных сил неприятеля, направившихся к Египту, и, будучи застигнута этим нашествием, прежде чем успела привести к окончанию военные приготовления свои, обратилась в половине июля за помощью к России, решившись вскоре за тем объявить войну Франции.