Проклятие феи - Мак-Кинли Робин - Страница 61

– Да, – шепнула Рози из тумана, зная, что это не так, не для нее.

Омерзительные мелкие волосатые твари обгрызали края тумана и попискивали. Они слегка напоминали крыс, но обладали змеиными телами.

Пеони взяла ее за руки:

– Ты, и Кэт, и Тетушка, и Айкор, и Сигил должны победить. Должны.

Рози подняла взгляд на любящее, встревоженное, полное надежды лицо Пеони.

– Конечно должны, – заверила она подругу. – Конечно. И первым же указом принцесса назначит приданое племяннице тележного мастера из Туманной Глуши, чтобы та могла выйти замуж за сына эрлионского принца.

Она заснула так быстро, что не увидела выражения, появившегося на лице Пеони.

Проснулась она, зная, что кто-то сидит на стуле около ее постели, и угадав, кто это, еще до того, как открыла глаза.

– Кэт! – воскликнула она, едва не упав с кровати в стремлении поскорее ее обнять. – Кэт, я не видела тебя целую вечность!

– Знаю, милая, меня это тоже не радовало. Но Тетушка с Айкором решили, что так будет лучше. Мы не могли рисковать: вдруг моя привязанность к тебе смутит или ослабит связь между тобой и Пеони, когда приблизится этот день и… и этот вечер. Если у нас не получится создать нужную связь между тобой и Пеони, ничто уже не будет иметь значения.

– Мы дышим вместе, – сообщила Рози. – А если стоим рядом, то отбрасываем одну тень. Вот уже несколько недель мы стараемся не ходить по лугам – вдали от деревьев или чего-нибудь высокого, – когда солнце стоит низко, поскольку опасаемся, что кто-нибудь нас заметит.

Туман сделался куда реже, чем был в начале дня, – должно быть, из-за присутствия Катрионы. Теперь Рози отчетливо видела следы усталости на лице Кэт, не менее резкие, чем у Айкора.

Катриона потрепала ее по руке:

– Уже скоро это закончится.

– Сегодня вечером, – подтвердила Рози. – Сегодня.

Она зажмурилась. Волосатых змеистых тварей она видела по-прежнему, но их писка больше не слышала. Она снова открыла глаза.

– Мне не нравится этот туман вокруг тебя, Рози, – заметила Катриона.

– Стало уже лучше, – отозвалась Рози. – Раньше было совсем плохо – тогда мы и поднялись наверх.

– Стало лучше, потому что я его отгоняю – так же, как Айкор. Но если туман есть, плохо, что мне приходится отгонять его не от вас обеих, а только от одной из вас, тем более от тебя, Рози. – Она помедлила, а потом добавила тоном, который очень постаралась сделать небрежным: – Я кое-что тебе принесла. Сама толком не знаю зачем. Просто показалось хорошей мыслью посреди всех наших суровых заговоров и замыслов позволить себе маленькую безобидную прихоть. И мне вспомнилось, как ты рассказывала мне, что хотела бы иметь его при себе в ту ночь, когда родился Джем.

И она протянула Рози веретено с горгульей, чей нос блестел от поглаживаний.

Рози взяла его и мгновение держала в сложенных горстью ладонях, а затем зажала веретено между колен и погладила большими пальцами щеки маленькой мордочки, ее слегка выпуклые зубы, глаза и блестящий нос. На мгновение она очутилась в доме колесного мастера в Туманной Глуши – на мгновение она оказалась дома.

И почти сразу вернулась в одну из башен Вудволда, вечером двадцать первого дня рождения принцессы. Еще мгновение она молчала, глядя на уродливое, но знакомое, дружелюбное лицо с веретена.

– Королева знает, – сообщила она. – Не представляю почему, но она посмотрела на нас – и поняла. – Чуть помешкав, она добавила: – И сразу после этого начался туман.

Катриона вздрогнула.

– Вероятно, это я виновата, – предположила она. – Я тебе рассказывала: когда ты была маленькой, меня мучили мысли о королеве, и я… А если она помнит, она, конечно же, помнит, истории не согласуются. Я говорила ей, что ее дочь живет со мной и моей тетей. Мы знали, что мне не следует встречаться с королевой теперь, но… Все идет не так. Все уже идет не так. О, почему сочувствие нас ослабляет?

– Нет, – возразила Рози, но не потому, что имела об этом какое-то представление, а потому, что отказывалась считать это правдой. – На самом деле нет. Где-то все уравновешивается – разве у философов нет названия для идеального места, где живут ответы? Если мы отправимся туда, ты сама увидишь, что это не так. Так только кажется, немного, отсюда – это как муравей у подножия дуба. Он понятия не имеет, что это дерево, для него это начало стены, окружающей мир. И, кроме того, разве Тетушка не твердит все время, что ошибки, совершенные с благими намерениями, реже обходятся дорого?

Но тут в дверь проскользнула Пеони, и Рози умолкла. Пеони присела на кровать рядом с подругой и стиснула ее ладонь. Мгновение они сидели в тишине, а затем в комнату постучали. Рози поспешно села, делая вид, будто вовсе не спала всего несколько минут назад.

– Войдите, – разрешила Пеони.

– Король, королева, принцы, лорд и леди Прендергаст и сотни людей передают вам наилучшие пожелания, принцесса, – объявила одна из Кларалинд, Дульсибелл или Сахарисс. – А вам пора одеваться к балу.

У Катрионы тоже обнаружилось роскошное платье, изумрудное с шалфейно-зеленым. И нравилось оно ей ничуть не больше, чем Рози ее наряд, серебристо-серый и искристый, слишком похожий на то одеяние, которое она обнаружила на себе в ночь, когда Айкор назвал ей ее имя и ей захотелось убежать прочь. Но она никак не могла объяснить это королевским портнихам, которые весьма гордились своей работой.

Несколько Кларалинд бережно вытряхнули зеленое платье из свертка, в котором Катриона его привезла, и восхищенно, хотя и несколько ошарашенно заохали и заахали над ним. (Некоторые из Кларалинд, дольше прочих пробывшие в Вудволде, начинали привыкать к удивительным вещам, которые удавались деревенщинам. Например, шитью бальных платьев. Прендергасты скупили в Туранге весь запас нарядных тканей, кожи, ниток и мелочей для отделки и предоставили его в распоряжение любым жителям Двуколки, кто только пожелает. Местные портные и швеи, привычные к нуждам обычной жизни Двуколки, уже никогда не оправятся от лихорадочного великолепия тех немногих месяцев приготовлений к балу принцессы.)

– По большей части его сшила Хрослинга, – пояснила Катриона. – Выражение на ее лице Рози не сумела истолковать, а спросить при Кларалиндах не могла. – Похоже, она считает, что в огромном долгу перед нашей семьей. Но у меня действительно не было времени заниматься этим самой, а в текущих обстоятельствах скреплять его волшебством показалось мне не самой лучшей мыслью.

Бардер хотел двинуться в путь, как только отведет детей в трактир, где они переночуют наверху, вместе с парой ребятишек Флоры, а Кернгорм за ними присмотрит. Флора с мужем тоже собирались на бал.

– Найдется несколько человек, которые предпочтут спокойно выпить в трактире, – заявила Кернгорм, – а не глазеть на принцессу и не участвовать в этой суматохе. Должен же кто-нибудь предоставить им такую возможность.

Болу, обычному их бармену, она предоставила выходной – в своей спокойной, последовательной манере он предвкушал суматоху вокруг принцессы, пусть даже та была всего лишь Пеони, которую он знал с младенчества. От Десси уже несколько недель не было никакого толку, поскольку она мечтала о большом празднике и не могла разговаривать ни о чем другом. (Джем и Гилли смекнули, что они что-то пропускают, но не особенно из-за этого расстраивались, после того как Бардер объяснил, что им пришлось бы нарядно одеться и несколько часов оставаться чистыми и опрятными.) О Нарле Катриона не упомянула вовсе, и это показалось Рози достаточным ответом на вопрос, который ей не хотелось задавать.

Одна из Кларалинд расчесывала Рози волосы, тихонько вздыхая от раздражения.

– Послушайте, – не выдержала Рози, – они короткие, с ними ничегошеньки нельзя сделать, так почему бы вам не оставить все как есть и не присоединиться к остальным?

Она взъерошила себе волосы (вытащив оттуда украшенную самоцветами заколку, которую Кларалинда, приложив всю свою изобретательность, все же сумела закрепить, и гневно на нее уставившись) и подошла к окну, чтобы еще раз напоследок взглянуть на пейзаж, прежде чем его скроет сумрак ночи ее двадцать первого дня рождения. Паук медленно выполз в середину паутины, как будто с невероятным трудом по одной переставляя ноги: было похоже, что он крайне устал. Но, добравшись до места, он любезно помахал ногой в подобии приветствия. Своей усталостью он походил на одного из заговорщиков. Если бы у пауков были лица, у этого оно оказалось бы изможденным, с запавшими глазами.