Проклятие феи - Мак-Кинли Робин - Страница 68

– Нарл, скажи мне правду, – попросила она. – Я имею в виду, оставшуюся часть.

Нарл сел на пол рядом с ней, взял ее руку и принялся перебирать пальцы. Жест совершенно не в его духе.

– Я фея, – признался он наконец. – Разве ты не знала?

Разве она не знала?

– Я… Конечно, я не знала. Ты не можешь быть феей, – заявила Рози. – Ты же кузнец.

Снова молчание.

– Так иногда случается. Ты же знаешь эти истории.

– Они все многовековой давности!

– Так случается, правда не слишком часто.

Рози умолкла, ошеломленная. Она отобрала у него руку, обхватила собственные колени и уткнулась в них лицом. Она попыталась придумать что-нибудь, что по-прежнему оставалось бы собой, после трех последних месяцев, после прошлого вечера, после признания Нарла.

«Ох, Дрок, – подумала она. – Ты ошибался. Я вовсе не та, кто я есть. Как и все остальные. Кроме того, все они спят».

Ей хотелось рассмеяться, но она подозревала, что, начав, не сможет остановиться.

– В этом зале спит множество фей, – заметила она вслух. – Почему не ты?

– Я не знаю.

– Это будет долгий разговор, – сурово сообщила Рози, когда стало очевидно, что он больше ничего не собирается говорить. – Почему ты считал, будто я должна знать, что ты фея?

– Животные знают.

Рози вдумалась в его слова. Животные действительно должны были знать, но верно было и то, что они не стали бы делиться такими сведениями без веских на то причин. Возможно, они сказали бы ей, если бы она спросила, но ей и в голову не мог прийти подобный вопрос. Это подразумевало, что сам Нарл не умел разговаривать с животными, иначе он бы и сам все это знал. Она покраснела и нахмурилась: было бы слишком унизительно вдруг выяснить, что ему вовсе не нужен был перевод, когда он просил ее о таковом.

Он внимательно наблюдал за ней и заметил промелькнувшую гримасу.

– Прости, Рози. Я никогда никому не рассказывал. По крайней мере, с тех пор, как ушел из дома, а это случилось давным-давно. Бóльшую часть времени я сам об этом не вспоминаю.

Рози, все еще хмурясь, покачала головой.

– И почему же? Ты, очевидно… ну, ты должен быть весьма хорош, – предположила она, обводя рукой окружающий их зал.

Нарл поморщился:

– Я провидец.

О! Провидцы славились своей ненадежностью. Хотя обычно они рассказывали чудесные истории, а многие зарабатывали на жизнь как сказители. Становилось понятно, почему Нарл вообще так мало говорит. И пошел в кузнецы.

– Но… разве от работы с железом у тебя не начинается ломота в суставах?

– Нет, – вздохнул Нарл. – Это у меня семейное.

– Что у тебя семейное? – переспросила Рози, сдерживая раздражение.

– Мы феи-кузнецы. Все эти старые истории, они в основном про мою семью.

Рози вытаращилась на него. Истории про фей-кузнецов обычно повествовали о восьмифутовых великанах, которые раскидывали таралианов небрежными ударами рукояти топора или ночь напролет подковывали лошадей королевской кавалерии, чтобы та могла пересечь разлившуюся реку прямо по воде и встретиться на другом берегу с весьма удивленной армией противника… А еще был рассказ о провидце из Прендергастов, решившем, где следует возвести Вудволд.

– Этот… кусочек холодного железа, – вспомнила Рози. – Откуда он взялся?

Нарл потянул за короткую цепь, висящую у него на шее, на ощупь отыскивая нужное звено. Смотреть там оказалось не на что. Остальная часть цепи была выкована как положено, а в щепоти он держал маленький неровный железный бугорок, какой-то бесполезный обломок, который не имело смысла приберегать для других нужд.

– Он из этих мест, – пояснил Нарл. – Откуда-то. Мы с лордом Преном родственники примерно в сороковом колене.

– Ты поэтому перебрался сюда?

– Нет, – покачал головой Нарл и, чуть помешкав, добавил: – Но ведь и Роуленд явился сюда не в поисках принцессы.

Что, если… Нет. Нарл поселился в Туманной Глуши задолго до того, как Катриона вернулась с именин принцессы с ребенком на руках. Но… много ли видит провидец? Ей вспомнились некоторые истории, услышанные от провидцев-сказителей. Судя по ним, много. Много ли видит провидец в истинном прозрении, если предположить, что ему известно о его достоверности? Достаточно ли для того, чтобы понять: ради спасения принцессы – ради спасения королевства – чей-то правнук в сороковом колене должен оказаться в заложенном этим кем-то большом зале одиннадцать веков спустя?

– А лорд Прен знает?

– Нет. Но мне кажется… Вудволд знает. По-моему, он узнает вот это, – пояснил он и дотронулся пальцем до маленького железного бугорка на своей цепи.

Нарл глубоко вздохнул, словно человек, готовящийся в одиночку броситься на превосходящие силы противника, и заговорил взахлеб:

– Рози, я не очень хорошая фея. Кузнец из меня вышел куда более справный. Тебе было бы лучше – намного лучше – с Кэт. Или Тетушкой. Или даже с Айкором. Беда Айкора в том, что в тебе самой, в Рози, он видит отражение. Настоящая для него – принцесса. Рози он никогда не понимал.

Рози уставилась на него. До сих пор она считала, что он никогда не встречался с Айкором, не говоря уже о том, чтобы слышать, как тот говорит о принцессе, или видеть их вместе, или…

– Нарл… как ты узнал, что Пеони… что я… что я и есть принцесса?

Он заговорил так, будто оказался посреди битвы и каждое его слово было летящей в него стрелой.

– Я всегда знал. Я понял, что с тобой не все так просто, в первый же день, когда ты вошла в кузницу – ростом по колено лошади, которую я подковывал, и болтливее, чем белка. Понимаешь, провидцы видят, и даже худшие из них понимают, когда видят правду, даже если с ними это случается редко. А на кузнечном дворе все правдиво. Как будто тебя было две: плотная, которая все время разговаривала и любила лошадей и прочих животных, и какое-то… свечение в форме человека, следующее за тобой словно тень, только радужное, повторяющее все твои действия. Не знаю, когда я понял, что это означает. К тому времени, как я понял, я уже знал. – Он взъерошил волосы жестом Рози, выражающим досаду. – Как будто я наконец-то узнал название птицы или цветка, которых видел каждый день или каждую весну. Рози. Принцесса. – Он мгновение помолчал и добавил: – Твоя природа принцессы сияла так только в кузнице. Я смотрел. Вот почему я никогда не говорил об этом Тетушке или Кэт. Я только… э-э-э… я устроил все так, чтобы моя кузница особенно успешно застила глаза другим феям радугами и свечением. Даже Нурле видит их, когда заносит выстиранное белье. Любой, кто заметил бы следующее за тобой сияние, списал бы его на это. Провидцы умеют показывать другим такие же ложные видения, как и их собственные. – Он снова чуть помешкал, а затем веско заключил: – Я помогу тебе всем, чем смогу, но могу я не так уж и много.

Рози покачала головой:

– В историях все не так. Феи-кузнецы всегда бывают ужасно сильными.

– Это все сказки, – пояснил Нарл. – А я настоящий.

– Совсем как я, – грустно отозвалась Рози. – Я тоже настоящая. Только не знаю, настоящая кто.

Нарл хотел было сделать какой-то жест – Рози не смогла угадать, какой именно, – но поспешно одернул себя. Она расцепила руки, вытянула ноги и уставилась на свои смятые, пыльные, некогда нарядные юбки.

– Если мы собираемся идти, мне нужно во что-нибудь переодеться, – сообщила она.

Она глянула на обширное пространство, отделяющее ее от лестницы, и содрогнулась.

– Я тебя провожу, – предложил Нарл.

Дорога до башни принцессы обошлась без происшествий, хотя и приятного в ней ничего не было. Коридоры казались слишком длинными, темными и тихими, а Рози все еще страдала от последствий отравленного сна и чувствовала себя замерзшей и обессилевшей. Последний длинный лестничный пролет был и впрямь очень длинным, и она подумала, что без руки Нарла, поддерживающей ее под локоть и едва ли не вздергивающей ее на каждую ступеньку, вероятно, села бы на пол еще у подножия и больше никогда не стронулась бы с места.

Даже в комнате принцессы наверху башни оказалось темно из-за голых веток зимнего шиповника, оплетающих ее окна. Огонь в очаге тоже заснул. Рози неуверенно проковыляла к своему оконному сиденью и кое-как взобралась на приступку, чтобы выглянуть наружу.