Выбери любимый жанр

Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов - Буссенар Луи Анри - Страница 52


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

52

Офицер открыл дверку и ввел пленника в манхгау, или хрустальный дворец. Дойдя до парадной лестницы, разулся и предложил Фрике снять сапоги, ссылаясь на придворный этикет. В присутствии бирманского императора все должны быть босиком.

Парижанин решительно отказался:

— Если вашему императору мой костюм кажется неприличным, он может меня не принимать, я в претензии не буду. Не я добивался свидания с ним, меня ведут к нему насильно, следовательно, я не обязан соблюдать ваш этикет.

Офицер настаивал. Молодой человек оставался непреклонен.

— Сказал, не сниму — и не сниму. Разувайте меня сами, если посмеете.

И вот Фрике, быть может, единственный европеец, вошел в зал в болотных сапогах, в костюме охотника за утками. Зал был весьма просторный, с высоким троном под роскошным балдахином. Не найдя нигде стула, пленник завладел одной из подушек и уселся по-турецки.

Зарокотал барабан. Поднялись занавеси, закрывавшие предназначенный для императора вход. Настежь распахнулись широчайшие двери, вошли солдаты в медных касках, красных рубахах, босиком, с саблями наголо. Они выстроились справа и слева от трона.

За ними вступил сам император, следом хлынул поток придворных. Монарх уселся на трон. Одна из жен поставила перед ним золотой ящичек с бетелем, золотую плевательницу и чашу с водой.

Придворные были одеты роскошно, а император очень просто — в длинную белую полотняную блузу до колен с шелковым поясом, легкие широкие штаны, стянутые у щиколоток, и черные туфли с загнутыми носками.

Роскошное платье, усеянное драгоценными камнями, монарх надевает лишь в особо торжественных случаях. Это уже не одежда, облачение, которое, говорят, весит пятьдесят килограммов.

Фрике встал и вежливо приподнял свой пробковый шлем, приставленные к нему караульные распластались на полу. Он стоял в трех шагах от монарха, но тот все-таки поднес к глазам лорнет, чтобы рассмотреть его. Молодой человек и без лорнета заметил, что император волнуется, хотя старается скрыть это под маской бесстрастия.

«Красивый мужчина, — подумал Фрике. — Жаль только, что в мочках ушей у него дыры, в которые можно всунуть палец. Это его очень портит. К чему это?»

Какой-то залитый золотом субъект выступил перед троном и на довольно сносном английском принялся подробно описывать совершенное иностранцем злодеяние. Принесли винтовку Гринера в качестве вещественного доказательства. Никто не умел с ней обращаться, и сам Фрике любезно показал, как она действует без собачки. Монарх так увлекся этим объяснением, что на время перестал выпускать в золотую плевательницу длинные струи красной от бетеля слюны.

Нарушая этикет, сам задал первый вопрос:

— Вы француз?

— Да, француз.

Фрике гордо выпрямился. Грудь вперед, колесом.

— Зачем вы прибыли в мое государство?

— Познакомиться с ним — оно у нас мало известно — и поохотиться.

— Очень жаль, что вы француз. Я французов люблю, они мне оказывали услуги. Зачем вы убили слона?

Император говорил медленно, тянул слова, подыскивал выражения. Видимо, не привык говорить.

— Я заблудился в лесу с ребенком, мы оба умирали от голода, никакой дичи не было.

— Все слоны принадлежат мне. За убийство слона полагается смертная казнь. Вы — иностранец, поэтому я мог бы оштрафовать вас и выслать из империи. К несчастью для меня, моей семьи и моего народа, вы убили священного слона. За такое кощунство будете казнены. Даже англичане вас не спасут. Через неделю готовьтесь к смерти. Вашу голову раздавит нога Белого слона. До тех пор вас будут содержать под стражей в одном помещении со Схенг-Мхенгом, и все ваши желания будут выполняться. Вы должны стать жертвой, приятной Гаутаме.

Все это он произнес вялым, монотонным, печальным голосом, нараспев, хотя брови его хмурились, рот судорожно кривился.

— Ступайте пока! — закончил монарх, вставая. — Меня вы увидите только перед казнью. Я дам вам послание Гаутаме.

Поскольку казнь намечалась в торжественной обстановке, в присутствии императора, двора и толп народа и слон должен был раздавить голову на тековой плахе, преступника приказали тщательно стеречь.

Четверо солдат, сменяя друг друга, не спускали с него глаз. Пагоду Белого слона окружала рота желтолицых воинов. Впрочем, пленника кормили, как министра, придворным поварам велели стараться для него изо всех сил, так, чтобы вышла жертва, угодная Гаутаме.

— Меня балуют, как настоящего преступника перед казнью, — говорил Фрике. — Но мы еще посмотрим!

Ничто не могло поколебать его уверенности в том, что Андре придет на помощь и выручит.

На другой день после аудиенции он увидел, что по стенам его нового жилища бегают проворные ящерицы, большеголовые, серого цвета с желтыми, зелеными и красными пятнами.

— Ба! У меня гости! — сказал он. — Пришли навестить узника. Дам им поесть — гостей всегда угощают.

Ящерицы с удовольствием пробовали сласти, которые давал им молодой человек, и даже позволяли дотрагиваться до себя к величайшему удовольствию Ясы, который все время твердил: «Тау-тай, тау-тай», Фрике заключил, что это и есть бирманское название ящериц.

Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов - _1045.jpg
Ящерицы даже позволяли дотрагиваться до себя.

На следующий день ящерицы исчезли, лишив их развлечения. Потянулись часы и дни угрюмой, тоскливой, томительной скуки.

В одно прекрасное утро парижанин сказал вслух:

— Э-э! Мне остается жить всего два дня, считая нынешний. Послезавтра Белый слон должен раздавить ногой драгоценную оболочку, содержащую мой мозг. Любопытно, однако, как Андре и его спутники ухитрятся меня выручить. Просто из любви к искусству желал бы я знать их план… Ба! Ящерицы-то возвратились. Это не иначе к добру. Здравствуйте, ящерицы! Добро пожаловать!

Первые часы утра прошли обыкновенно. Фрике лишь обратил внимание, что воздух стал особенно душным. Он чувствовал себя скверно, как перед сильной грозой.

— Брр! — говорил он. — Не знаю, что такое творится там в воздухе, но только я нервничаю, как кошка. Из моих волос можно искры высекать.

Вдруг с потолка послышалось тихое кваканье, похожее на лягушачье. Молодой человек взглянул на потолок. Кроме ящериц, там никого не было. Квакали, очевидно, они.

Как только раздалось кваканье, стражники и Яса о чем-то быстро-быстро между собой заговорили. Фрике не понимал ни слова, но расслышал, что они то и дело повторяли: «Тау-тай, тау-тай».

— Их волнует пение ящериц, — решил он.

Даже Белый слон, от которого его отделяла лишь кирпичная стена, метался как ненормальный.

— Ну, и ты туда же, бешеный толстяк!.. Впрочем, и то сказать, духота нестерпимая. Точно в печке.

Дворец наполнился шумом, криками. Сновала испуганная челядь, металась по коридорам, залам. Три раза проорал слон, так что стены задрожали. Словом, началась сумятица.

— Вот когда бежать-то! — проговорил Фрике, исподлобья поглядывая на солдат и в особенности на саблю одного из них.

Послышался подземный удар. Почва заколебалась, здание зашаталось, затрещало. Стена, отделявшая помещение слона от комнаты парижанина, треснула, посыпались кирпичи.

Отворилась дверь, вбежали испуганные солдаты и слоновожатые. Они бросились к пленнику, чтобы укрыть его в безопасное место, другие старались вывести из полуразрушенной пагоды упиравшегося, бесившегося слона.

Этой части императорского дворца действительно грозила большая опасность.

— Ну, час настал, — сказал себе Фрике. — Бедного моего мальчугана оставлю здесь, среди его соотечественников. Будем надеяться, кто-нибудь заменит ему отца. А сам покину дворец, выйду из города и побегу к реке.

Все эти соображения промелькнули в его голове быстрее молнии. Он бросился на одного из солдат, вырвал у него саблю и, ловко прикрываясь ею, прыгнул к дверям, крикнув резким звенящим голосом:

— Прочь с дороги! Выпущу кишки!

52
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело