Эльфдом (ЛП) - Спенсер Уэн - Страница 34

«Насколько понимаю, новый стиль дровяного сарая Маковой Лужайки не был твоей основной целью?» — Ветроволк указал на торчащие из стены щепки, придающие ей вид огромного кактуса.

«Я пытаюсь безопасно вскрыть сундук из клеток для разведения». — Тинкер положила листок заговоренной бумаги от Далеких Голосов на один из созданных ею магических замков. — «Для этого мне нужно вскрыть замок».

«Я думал, это невозможно».

Она приложила палец к губам, призывая к тишине. В нависшем молчании Тинкер медленно произнесла «три точка один четыре один пять девять два».

Замок никак не реагировал на происходящее, но с каждой произнесенной цифрой ключа на бумаге возникали символы запирающего заклятия. Только когда она произнесла «два», магический замок засветился, и кусочек дерева, на котором он был написан, распался на две половинки.

«Есть!» — она закричала и пустилась в пляс по дровяному сараю.

Ветроволк подхватил и поцеловал ее.

«Я не понимаю». — Призрачная Стрела пробормотал Пони. — «Да, бумага копирует заклятие, но она сделала замок и знает ключ. Как это может помочь открыть замок без ключа?»

«А! Взгляни!» — Тинкер закрыла замок и положила другой лист бумаги. — «Два девять пять один четыре один точка». — Она продемонстрировала абсолютно чистый лист. — «Ничего!» — Тинкер вернула его на место. — «Три». — Появился первый символ заклятия. — «Он реагирует только на правильную последовательность определенных фонем. Открываясь, каждый символ выпускает крошечный заряд магии, запуская следующую часть заклятия. О! Думаю, я поняла, как построены Далекие Голоса». - она с серьезным видом уставилась на листы. — «Но как производят бумагу?»

«Это секрет Клана Камня», — ответил Ветроволк.

«Цифры». — Сумасшедший ученый подсказывал, какими еще тайнами может обладать Клан Камня. — «У них есть Далекие Голоса в Питтсбурге?»

«Думаю, да, но сейчас не могу сказать наверняка. Могу спросить Имбирное Вино. Она должна об этом знать».

Тинкер обдумала возможность прямого сотрудничества Сына Земли и Ютакаджодо, и скривилась, увидев совершенную логичность всего происходящего. — «Это просто мерзко».

«Что именно?» — спросил Ветроволк.

«Что если Сын Земли предложил поддержку любому, кто приедет в Питтсбург, чтобы обеспечить постоянный поток эльфов, которых никто не хватится?»

Ветроволк резко посерьезнел. — «Сын Земли жертвовал своим народом?»

«Дети начали приезжать несколько недель назад. Сын Земли умер на прошлой неделе. Почему он не предпринял ничего, чтобы его соотечественники могли безопасно добраться до Имбирного Вина? Питтсбург — странное и опасное место. Он не сказал об этом тебе. Он не мог рассказать Настоящему Пламени — Виверны ничего не знали о его намерениях. Он даже не поделился своими планами с собственной Рукой».

Ветроволк принялся расхаживать по помещению. — «Опасно подозревать его в этом».

«Почему?»

«Потому что он определенно мертв. Стоит присмотреться к Лесному Мху. Непонятно, безумен он или нет, Они удерживали его в заложниках, а потом он очень кстати сбежал, приведя их на Землю. Лесной Мох открыл дверь в этот мир».

Раз уж дровяной сарай и так был наполовину разрушен, они перенесли сундук туда, чтобы она попыталась его вскрыть. В эльфийском языке тридцать восемь фонем. Тинкер настроила свой планшет на их последовательное произнесение и проверку реакции бумаги. После этого понадобилось только перепрограммировать одну из хакерских программ на использование эльфийских фонем вместо цифр и букв английского алфавита. Она установила камеру дистанционного наблюдения и следила за процессом с безопасного расстояния. Даже с планшетом взлом замка занял целое утро. Ветроволк проспал два часа и опять ушел.

Вскоре после обеда замок поддался. Но это уже не принесло ей сильной радости.

Они сняли крышку, и пара охранников лэдин куда-то унесли ее. Пони проверил сундук на бомбы, ядовитых змей и карликовых ниндзя.

Тинкер сосредоточенно уставилась на содержимое ящика. Сундук был заполнен кипами исписанной бумаги для заклинаний. — «Прекрасно, опять сплошные неразрешенные загадки».

Она взяла кипу бумаги, отнесла ее в столовую и разложила на освещенном солнцем столе.

Заклинания, идущие по левой части тончайших листов, были выполнены с изумительно одинаковой точностью, они явно были напечатаны на принтере. Тинкер подняла два листа к свету и приложила край к краю, чтобы проверить это. Заклинания начинались и заканчивались в одних и тех же точках. — «Их распечатали на принтере».

По странице расплывались странные разноцветные пятна. — «Они похожи на снимки ДНК».

«Д-Н-К?», — спросил Пони.

«Я… я не очень разбираюсь в этом», — призналась Тинкер. — «Ну, как говорил мой дедушка, если приходится заниматься не своим делом, найди профессионала».

«Ты же, вроде, говорила, что саженцы черной ивы не передвигаются», — проворчала Тинкер. В огражденном высокими стенками рассаднике Лейн подобно стае бешеных мышей носились тридцатисантиметровые сеянцы. Они были отвратительно милыми. Стволы скрючены в подобие старческого морщинистого лица, а ветви торчат взъерошенной копной волос. Миниатюрные Альберты Эйнштейны слепо бегали по коробке.

Она сосредоточилась на саженцах, чтобы отвлечь себя от тоски по упорядоченной умиротворенности дома Лейн. Ее самые ранние воспоминания были связаны с запахом свежей земли и мятой зелени.

Тинкер уголком глаза изучала Лейн. Она была на голову выше того роста, какой всегда хотела быть Тинкер. Сильные плечи и руки выдавали годы пользования костылями для ходьбы. Глаза отливали бледным серо-синим оттенком, а волосы серебрились сединой, сколько Тинкер себя помнила. Между ней и ее тетей не было ничего общего. Похоже, линия ее отца выиграла в каждом подбрасывании монетки на выбор хромосом. У Тинкер темная кожа, темные волосы и темные глаза, маленький нос и полная грудь. Впрочем, это и не удивительно. Очевидно, что Клан Кожи сделал необходимые им гены невероятно доминантными.

Насколько другой была бы ее жизнь, будь она похожа на Лейн? Может, Тинкер бы сама догадалась, что она ее тетя?

Лейн явно старалась игнорировать их ссору и все, что за этим последовало. — «Я говорила, что не передвигаются те саженцы, которых я изучала. После того, как мне удалось изучить взрослую черную иву, я поняла, что уровень магии влияет на активность растения. Этот рассадник стоит на силовой линии.

От дальнего угла теплицы змеилась слабая силовая линия. В детстве это было место, где все радиоуправляемые машинки Тинкер внезапно сходили с ума.

Теперь, став домана, она ощущала поток магии, чувствуя течение силы пальцами ног, как будто она стояла в узком теплом ручейке.

Тинкер могла понять, как магия влияет на подвижность саженцев, но была не уверена насчет убыстрения роста. Последний раз, когда они виделись с Лейн, она только отбирала стручки. — «Ты вырастила их из семян?»

«Нет, чтобы проверить мою теорию, я выкопала их с места с очень низким уровнем магии».

Тинкер наклонилась поймать один из саженцев. Ей хотелось получше взглянуть на их ноги. — «Не думала, что растения могут так быстро передвигаться».

«Осторожно». — В один момент Лейн остановила руку Тинкер кончиком костыля, а Пони схватил ее за плечи и оттянул назад.

«Они кусаются», — сказала Лейн по-английски, и Пони прошептал по-эльфийски. — «Доми, они могут укусить».

«Стоило догадаться». — Похоже, тень Тинкер привлекла внимание саженцев. Они собрались у стены перед ней и бешено скреблись по гладкой поверхности со смешным и, одновременно, неприятным видом.

«Когда саженцы собираются такими толпами, они ведут себя как стая пираний». — Лейн откровенно восхищалась этим фактом. Она самозабвенно наслаждалась внеземной биологией. Лейн думала, что ее карьера ксенобиолога закончилась с крушением шаттла, после которого она на всю жизнь осталась инвалидом. Земные космические агентства выбирали для проведения космических операций только самых физически пригодных кандидатов. Когда Питтсбург случайным образом переместился на Эльфдом, у нее появился еще один шанс изучать жизнь на другой планете. — «Они за пару минут порвали на части большого сурка. Даже кости проглотили целиком».