Запретная страсть - Смит Бобби - Страница 17

• Предыдущая
• 17/112
• Следующая

Взошло солнце, и в его лучах, словно хрусталь, на траве и деревьях засверкали капли дождя. Бледные лучи проникали сквозь разорванные занавески, образуя с каждым дуновением свежего утреннего ветерка затейливые узоры на грубо обтесанном полу домика. Птицы выводили веселые трели, радуясь свету и весеннему теплу после бушевавшей ночью грозы. День обещал быть великолепным.

Внутри, в дальнем углу комнаты, спали мужчина и женщина, не замечая наступления нового дня. Эллин пошевелилась и, потянувшись, проснулась, с удивлением обнаружив, что лежит, прижавшись к теплому телу Прайса. Она быстро отодвинулась, затем, вспомнив о страстных любовных ласках этой ночью, быстро прижала руку к корсажу платья. Эллин смущенно потупилась, обнаружив, что платье аккуратно застегнуто на все пуговицы. Может быть, все это ей только приснилось? Его прикосновения. Его поцелуи. Она провела ладонью по груди, ощутив нежную мягкость соска. Нет, это был не сон.

Голова ее ужасно болела, и трудно было мыслить последовательно. Она медленно встала с постели, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Прайса. Ей не хотелось выяснять что-то с похмелья. Она нуждалась в тишине и покое, чтобы разобраться в своих чувствах.

Эллин посмотрела на мирно спящего мужчину. Ей было настолько приятно его общество, что она не допускала мысли о нехороших последствиях проведенной наедине с ним ночи. В его объятиях ей было очень тепло, и она чувствовала себя в полной безопасности. Но при утреннем свете Эллин забеспокоилась и попыталась рассуждать логически. Прежде всего ничего не произошло — она оставалась девственницей. В этом она абсолютно уверена. А кто узнает, что она провела ночь в объятиях Прайса? Никто.

Тем не менее, с точки зрения общественной морали, Эллин скомпрометировала себя, оставшись наедине с мужчиной. Надо сделать так, решила она, чтобы Констанс ничего не узнала. Это единственный выход из щекотливого положения. Она убеждала себя снова и снова, что ее совесть чиста, так как на самом деле ничего не случилось. Теперь важно сохранить в тайне от матери события прошедшей ночи, иначе ей не избежать оскорблений.

Размышляя над тем, что делать дальше, Эллин озабоченно расправила платье и привела в порядок волосы. Затем, после небольшой паузы, она почувствовала необходимость вновь взглянуть на Прайса. На мужчину, с которым спала. На мужчину, которого знала всего лишь сутки.

Стоя над ним, она скользила взглядом по твердому, упрямому подбородку, уже потемневшему от проступившей за ночь бороды, по изгибу его темных бровей, по прямой линии носа и полным губам. Она заметила у него под глазами темные круги и подумала, не страдал ли он ночью от боли. Он выглядел очень усталым даже после сна. Она наблюдала, как спокойно вздымается и опускается его грудь, и порадовалась, что Прайс избежал лихорадки. Инфекция всегда опасна, а когда вернется дед — неизвестно. Она облегченно вздохнула, видя, что он не болен.

Ее размышления были прерваны звуком шагов поднимающейся по ступенькам Глори. Эллин поспешила встретить девушку у двери.

— Глори! Мне надо поговорить с тобой! — прошептала она, беспокойно поглядывая через плечо, не проснулся ли Прайс. Убедившись, что он все еще спит, она взяла Глори за руку и повела в дальний конец крыльца. — Глори, помоги мне в очень важном деле.

— Да, мэм, конечно.

— Моя мать не должна узнать, что я была здесь ночью без сопровождения. Обещай, что не расскажешь ей об этом. Хорошо?

— Да, мэм, но…

— Будем надеяться, она ничего не узнает, — прервала ее Эллин, поглядывая на открытую дверь. — Ты побудешь с ним тут минуточку? Я поговорю также с твоей матерью. Она уже ушла в большой дом?

— Да, мэм, она ушла около часа назад, но…

— Благодарю. Я скоро вернусь.

Прежде чем Глори успела сказать ей, что Констанс уже обо всем знает, Эллин убежала, оставив взволнованную девушку, испуганно покачивающую головой.

На испещренной яркими солнечными пятнами тропинке Эллин снова ощутила головную боль. Такова расплата за неумеренное потребление виски, подумала она. Стараясь не обращать внимания на эту неприятность, она стала размышлять о том, под каким предлогом вызвать Дарнелл. От быстрой ходьбы Эллин почувствовала тошноту и на полпути вынуждена была замедлить шаг. Глубоко вдыхая свежий утренний воздух, она кое-как справилась со спазмами в желудке. Подходя к дому, Эллин была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила некоторых необычных деталей в облике Ривервуд-Хауса.

В это утро из кухонной трубы не шел дым, а шторы в спальне матери были широко раскрыты, тогда как Констанс имела привычку спать допоздна с закрытыми шторами. Если бы Эллин заметила это, то приготовилась бы к тому, что последует далее. Она вошла в кухню, погруженная в собственные мысли, и столкнулась лицом к лицу с разъяренной матерью. Потрясенная неожиданной встречей, испытывая тупую головную боль, Эллин ошеломленно ждала, что скажет мать.

— Как ты смеешь, запятнав свою честь, спокойно входить в дом отца? — язвительно спросила Констанс, тогда как Эллин покраснела от намека матери. Прежде чем она успела ответить, Констанс продолжила: — Ты и раньше отличалась безобразным поведением, но я не могла вообразить, что ты можешь поступить так, как сегодня ночью. Боже мой, Эллин Дуглас провела всю ночь с янки!

Констанс подошла к ней и резко остановилась, подозрительно принюхиваясь.

— Виски? Значит, ты еще и пила?! — воскликнула она возмущенно.

Эллин заметно вздрогнула при этих словах, чем окончательно убедила мать в своей виновности. Она понимала, что против нее есть очевидное доказательство, но она также знала, что, несмотря на проведенную с Прайсом ночь, ее девственность осталась нетронутой.

— Мама, — сказала Эллин как можно спокойнее, — ничего не было.

— Конечно, ты будешь все отрицать! Разве ты признаешься в своей распущенности? — Констанс начала взволнованно ходить по кухне. — А как же Род, отважно сражавшийся на войне? Он рассчитывает получить непорочную невесту, когда вернется домой, — насмешливо сказала она. — Где твоя гордость? Твоя честь и чувство долга?

• Предыдущая
• 17/112
• Следующая