Стихотворения о любви - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 2

– Мужская верность? Это, право, сложно…

Но ничего. Я думаю, возможно.

Не огорчайтесь. Я вам подыщу.

– А мне бы капель трепета в крови.

Я – северянин, человек арктический.

– А мне – флакон пылающей любви

И полфлакона просто платонической.

– Мне против лжи нельзя ли витамин?

– Пожалуйста, и вкусен, и активен!

– А есть для женщин «Антиговорин»?

– Есть. но пока что малоэффективен.

– А покоритель сердца есть у вас?

– Да. Вот магнит. Его в кармашке носят.

Любой красавец тут же с первых фраз

Падет к ногам и женится на вас

Мгновенно. Даже имени не спросит.

– А есть «Антискандальная вакцина»?

– Есть в комплексе для мужа и жены:

Жене – компресс с горчицей, а мужчине

За час до ссоры – два укола в спину

Или один в сидячью часть спины.

– Мне «Томный взгляд» для глаз любого цвета!

– Пожалуйста! По капле перед сном!

– А мне бы страсти…

– Страсти – по рецептам.

Страстей и ядов так не выдаем.

– А мне, вон в тех коробочках хотя бы,

«Признание в любви». Едва нашла!

– Какое вам: со свадьбой иль без свадьбы?

– Конечно же, признание со свадьбой.

Без свадьбы хватит! Я уже брала!..

– А как, скажите, роды облегчить?

– Вот порошки. И роды будут гладки.

А вместо вас у мужа будут схватки.

Вы будете рожать, а он – вопить.

Пусть шутка раздувает паруса!

Но в жизни нынче всюду чудеса.

Как знать, а вдруг еще при нашем веке

Откроются такие вот аптеки?!

1967

Огонек чадит в жестянке,

Дым махорочный столбом…

Пять бойцов сидят в землянке

И мечтают кто о чем.

В тишине да на покое

Помечтать – оно не грех.

Вот один боец, с тоскою

Глаз сощуря, молвил: «Эх!»

И замолк. Второй качнулся,

Подавил протяжный вздох,

Вкусно дымом затянулся

И с улыбкой молвил: «Ох!»

«Да», – ответил третий, взявшись

За починку сапога,

А четвертый, размечтавшись,

Пробасил в ответ: «Ага!»

«Не могу уснуть, нет мочи! —

Пятый вымолвил солдат. —

Ну чего вы, братцы, к ночи

Разболтались про девчат!»

1947

Апрель 1944 г. Четвертый Украинский фронт. Командир батареи гвардии-лейтенант Эдуард Асадов за месяц до ранения в боях за освобождение Севастополя

Лет с десяток замужем пробыв,

Стали вы скучны и деловиты

И, все чаще ласку отстранив,

Цедите, зевая нарочито:

– Поцелуи? Ты прости, мой свет,

Если я иронии не скрою.

Только глупо в тридцать с лишним лет

Нам влюбленным подражать порою.

Может быть, я сердцем постарела,

Только я прохладна на любовь.

В тридцать уж не те душа и тело

И не та течет, пожалуй, кровь.

А супруг? Бывают же на свете

Чудаки, наивные, как дети!

Выслушав жену, не оскорбился,

А вздохнул, поверил и смирился.

А ему хоть раз бы приглядеться,

Как для большей нежности лица

Ультракосметические средства

Пробуются в доме без конца.

А ему бы взять да разобраться,

Так ли в доме все благополучно,

Если вы с ним, прежде неразлучны,

Очень полюбили расставаться?

А ему бы взять да усомниться,

Надо ль вечно гладить по головке?

А ему хоть раз бы возвратиться

Раньше срока из командировки!

И проверить: так ли уж прохладно

Без него у милой сердце бьется?..

И увидеть… Впрочем, хватит, ладно!

Он и сам, быть может, разберется!

1960

– Мой муж бухгалтер, скромный, тихий малый,

Заботлив, добр, и мне неплохо с ним.

Но все-таки когда-то я мечтала,

Что мой избранник будет не таким.

Он виделся мне рослым и плечистым,

Уверенно идущим по земле.

Поэтом, музыкантом иль артистом,

С печатью вдохновенья на челе.

Нет, вы не улыбайтесь! Я серьезно.

Мне чудился громадный, светлый зал

И шум оваций, яростно и грозно

К его ногам катящийся, как вал.

Или вот так: скворцы, веранда, лето.

Я поливаю клумбу с резедой,

А он творит. И сквозь окно порой

Нет-нет и спросит у меня совета.

Вагон дремал под ровный стук колес…

Соседка, чиркнув спичкой, закурила.

Но пламени почти не видно было

При пламенной косметике волос.

Одета ярко и не слишком скромно,

Хорошенькое круглое лицо,

В ушах подвески, на руке кольцо,

Вишневый рот и взгляд капризно-томный.

Плывет закат вдоль скошенного луга,

Чай проводник разносит не спеша,

А дама все описывает друга,

Которого ждала ее душа.

Чего здесь только нет: талант, и верность,

И гордый профиль, и пушистый ус,

И мужество, и преданность, и нежность,

И тонкий ум, и благородный вкус…

Я промолчал. Слова нужны едва ли?!

И все ж хотелось молвить ей сейчас:

«Имей он все, о чем вы тут сказали,

Он, может быть, и выбрал бы не вас».

1961

Отец Аркадий Григорьевич, мать Лидия Ивановна с маленьким Эдиком, 1926 г.

В горах, на скале, о беспутствах мечтая,

Сидела Измена худая и злая.

А рядом под вишней сидела Любовь,

Рассветное золото в косы вплетая.

С утра, собирая плоды и коренья,

Они отдыхали у горных озер

И вечно вели нескончаемый спор —

С улыбкой одна, а другая с презреньем.

Одна говорила: – На свете нужны

Верность, порядочность и чистота.

Мы светлыми, добрыми быть должны:

В этом и – красота!

Другая кричала: – Пустые мечты!

Да кто тебе скажет за это спасибо?

Тут, право, от смеха порвут животы

Даже безмозглые рыбы!

Жить надо умело, хитро и с умом.

Где – быть беззащитной, где – лезть напролом,

А радость увидела – рви, не зевай!

Бери! Разберемся потом.

– А я не согласна бессовестно жить.

Попробуй быть честной и честно любить!

– Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!

Да есть ли что выше, чем радость греха?!

Однажды такой они подняли крик,

Что в гневе проснулся косматый старик,

Великий Колдун, раздражительный дед,

Проспавший в пещере три тысячи лет.

И рявкнул старик: – Это что за война?!