Опасный флирт - Смит Джоан - Страница 2

• Предыдущая
• 2/41
• Следующая

Банни вдруг стал совсем желтым. И смотрел он не на рубашку, а на сюртук. Я тоже последовала взглядом за ним. Слева на спине зияло небольшое отверстие. Не было сомнений, он было оставлено пулей. Повернув рубашку, я убедилась, что на спине тоже было пятно крови, хотя и меньшее, чем на груди. И маленькое пулевое отверстие. Мы обменялись испуганными взглядами.

– Его убили, – промолвила я, все еще не веря своим глазам.

– Мне казалось, что в его смерти замешана женщина, – сказал Банни.

– Теперь уже незачем скрывать от вас. Масло в огонь подлито. Должно быть, была дуэль. Возможно, дама была замужем.

– Какая дама? О чем вы говорите?

– Ваш отец ездил без лакея. Аккуратно, как часы, каждые две недели. У него, видимо, была дама сердца.

– Не верю, – защищалась я. – После смерти матери он ни разу не взглянул на другую женщину.

Банни не ответил. Имя миссис Мобли, казалось, витало в воздухе.

– Слышал, что миссис Мобли уехала в Ирландию, – наконец произнес Банни. – Новый обольститель, должно быть.

– Он ездил в Лондон раз в две недели вовсе не для того, чтобы встречаться с женщиной. У него же были голуби, по этому делу он и ездил.

– Да, конечно. Да подумайте сами, Хедер, как долго эти поездки длились?

– Около двух лет. Начались спустя примерно год после смерти матери, – размышляла я вслух. Мне вдруг подумалось, что год – как раз тот период, когда соблюдают траур, – Но почему он говорил, что едет в Лондон?

– Нужно было найти благовидный предлог. Вам он рассказывал дома, что ездит на заседания Общества любителей голубей, Но он мог сказать, что эти заседания проходят в Брайтоне. Интересно, нет ли у него ее портрета.

В чемодане было много шейных платков, носков и других мелочей. Я сгребла их обеими руками и выбросила на пол. Из кучи выпал кожаный несессер с бритвенными принадлежностями. Я вытащила их дрожащими пальцами. Портрета не было. И ни одна мелочь из того, что находилось в чемодане, не давала ответа на вопрос.

– Здесь ничего нет, – сказала я и вдруг почувствовала не облегчение, а разочарование. – Но он действительно ездил на эти заседания, Банни. Продал своих спортивных голубей, заменил их другими, купленными у лучших голубятников. С собой он всегда брал не меньше дюжины, отвозил их, а домой привозил других. Он не стал бы возиться с ними только ради свидания с женщиной.

– Совмещал приятное с полезным, – съязвил Банни.

– Надо поговорить со Сноудом.

Но я решила сделать это позже. Сейчас я уже еле держалась на ногах и была не в силах подниматься по лестнице на голубятню. Мне нужно было привыкнуть к мысли, что отец оказался таким рискованным человеком, что осмелился иметь любовницу, да еще участвовать в дуэли. В молодости отец имел репутацию отчаянного человека. Мама часто говорила об этом, даже гордилась, но я не наблюдала никаких признаков особой удали в его поведении, если не считать истории с миссис Мобли. Последние несколько лет отец был не менее смирным, чем Банни. В хорошую погоду он занимался охотой в окрестных местах, но большую часть времени отдавал голубям. Дрессировка голубей была кропотливым занятием. Птиц нужно было увозить подальше от голубятни, чтобы учить их возвращаться домой. Начинали с небольших расстояний, около мили, постепенно увеличивая их. Отец и Сноуд занимались тренировкой вместе. Сначала один увозил голубей, другой оставался дома, потом наоборот.

– Отец был метким стрелком. Странно, что он не выиграл дуэль, – сказала я, снова внимательно осмотрев дырочки и пятна крови на одежде. Вдруг волосы у меня встали дыбом. – Взгляните, Банни.

– Ужасная вещь дуэль, – сказал Банни мрачно.

– Да, но убийство еще хуже. Пуля пробила одежду на спине, но спереди она не вышла. Она осталась в теле. Это была не дуэль. Отца убили.

Банни раскрыл рот от изумления.

– Клянусь Богом, вы правы. Убили в спину, как собаку. Меня так поразили пятна крови, что я не обратил внимания, с какой стороны пробита одежда.

– Что теперь делать? Обратиться в полицию?

– Поедем в Хайт, – предложил он. Грейсфилд находился в двух милях от оживленного морского порта Хайта. Я вспомнила, как год тому назад у меня украли кошелек в Хайте, в магазине тканей. Тогда я описала вора во всех подробностях местному констеблю, но его так и не нашли. Как же они отыщут убийцу в Брайтоне?

– Нет, поедем в Брайтон, – возразила я.

– Куда?

– В Брайтон, туда, где его убили.

– Но это больше пятидесяти миль.

– Хоть пятьсот. Надо ехать.

Наконец-то я могла сделать что-то для отца.

– Вы, конечно, правы. Сегодня уже поздно. Мы выедем завтра.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Вы поедете со мной?

– Не можете же вы ехать одна, – ответил он просто.

Но ехать одной в обществе молодого человека я тоже не могла.

– Со мной поедет тетя Ловат, но мы будем счастливы, если вы захотите нас сопровождать. Вы лучше нас сможете объясниться с констеблями и прочими.

– То немногое, что могу для вас сделать. Мы ведь все же двоюродные брат и сестра. Не думаю, что матушка меня будет отговаривать. Да я и не прочь отдохнуть от болтливых девиц хоть несколько дней.

– Пойду предупрежу тетю, – сказала я нехотя.

В этот момент она вошла в зал. Тетя была несколько надменной внешне дамой средних лет. Она отличалась не столько красотой, сколько здоровым видом, несмотря на худобу. Из-под вдовьего чепца были видны каштановые волосы, слегка тронутые сединой. Проницательные серые глаза светились мыслью. Она переехала в наш дом, когда умерла мама. Мне было еще шестнадцать, считалось, что в этом возрасте я не смогу управлять имением. Сначала я невзлюбила ее, но со временем мы привыкли друг к другу и прекрасно ладили.

Тетя не очень отличалась от меня, если не считать разницу в возрасте. Я унаследовала много по отцовской линии. Через двадцать лет и мои волосы, наверное, начнут седеть, как у нее. И вокруг глаз появятся мелкие морщинки.

Что касается фигуры, то, если я не располнею, как мать, то стану такой же сухой шваброй, как тетушка. У миссис Ловат не было детей, и она с радостью приняла предложение жить с нами. Скоро я заполнила то место в ее душе, которое не суждено было занять ее собственным детям. Даже если бы я была ее родным ребенком, она не смогла бы любить меня сильнее. В наших отношениях не было излишней сентиментальности, но была глубокая искренняя привязанность.

– Добрый день, мистер Смайт, – приветствовала она Банни с улыбкой.

– Какие новости, Хедер? – Она окинула быстрым взглядом открытый чемодан.

– Это вещи Гарольда? – спросила она.

– Да. Я попросила Уильямса принести их сюда, – ответила я.

– Садитесь, тетушка. Боюсь, вам предстоит услышать неприятную новость.

Тетя Ловат сильно побледнела и тяжело опустилась в кресло, держась за сердце. Смерть отца была для нее большим ударом. Затем добавились странные обстоятельства, связанные с его пребыванием в Брайтоне. А теперь, когда все решили, что он, наверное, одолжил свой экипаж кому-нибудь из приятелей, что снимало определенную тяжесть с души, прибывает этот чемодан из Брайтона и мне предстоит высказать предположение об убийстве. Не слишком ли много на одну весну? Тетушка Ловат заметила коричневое пятно на белой рубашке и сразу поняла, что папа умер не естественной смертью, как утверждали документы. В свидетельстве о смерти говорилось о сердечном приступе. А тело было сокрыто в заколоченном гробу, чтобы скрыть правду. Тетя настояла, чтобы гроб открыли. Смерть отца казалась невероятной, в нее невозможно было поверить. Мы в оцепенении смотрели на его безжизненное лицо, но осмотреть тело не догадались.

– Его закололи ножом? – процедила она, едва шевеля губами.

– Застрелили, – сказал Банни и поднялся с места, чтобы налить вина. Он подал бокал миссис Ловат, подождал, пока она отопьет побольше и добавил: – В спину.

– Убит! – едва не задохнувшись, промолвила миссис Ловат.

– Да, тетушка. Именно поэтому мы должны ехать в Брайтон и заняться выяснением.

• Предыдущая
• 2/41
• Следующая