Выбери любимый жанр

Стихотворения и поэмы - Маркиш Перец Давидович - Страница 25


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

25

* * *

Валенсия — твоя сестра, Мадрид!

Она изранена, но вновь готова к бою,

Она за твой пример тебя благодарит,

Соперничая мужеством с тобою.

Над нею солнце жаркое горит,

Она измучена, но зубы крепко сжаты.

Валенсия — твоя сестра, Мадрид,

Она, как ты, хранит свободу свято.

Она прикрыла родину, как щит,

Она атаки грудью отражает,

Валенсия — твоя сестра, Мадрид,

Она тебе в геройстве подражает.

Ей светит зарево твоих ноябрьских дней

И грозный штурм высот Гвадалахары.

Валенсия — твоя сестра, и с ней

Разделишь славу ты и тяжкие удары.

Да будет враг от этих стен отбит,

Разбит здесь будет недруг одичалый.

Валенсия — твоя сестра, Мадрид,

Она огнем борьбы отчизну увенчала.

О грозовой Мадрид, за все века

Так пышно не цвели еще оливы эти,

А. ненависть твоя настолько глубока,

Что не было еще такой на свете!

Поруган каждый двор, позором край покрыт,

А кровь детей зовет к отмщенью всё живое.

Валенсия — твоя сестра, Мадрид!

Она изранена, но вновь готова к бою!

Она измучена, но накрепко стоит,

Она — победы лик на бронзовой медали.

Еще твои сыны не бились так, Мадрид,

И дочери твои прекрасней не бывали!

Отвагой ты пылал не только в дни коррид,

Ты шел на палачей, подобен грозной буре,

Когда сверкнуло над тобой, Мадрид,

Как меч разящий, сердце Ибаррури.

Небесная разверзлась глубина,

Дрожат хребты от бранной непогоды.

Валенсия — твоя сестра! Она

Как подпись под воззванием свободы!

Захвачено врагом три четверти страны,

Гробы Альмерии забыли о покое.

Всех звезд лучи к тебе устремлены,

С тобой моя страна, все граждане с тобою!

Над головой твоей уже заря горит,

И пламя мук твоих просторы озарило.

Валенсия — твоя сестра, Мадрид,

А для твоих врагов ее земля — могила!

1937

Перевод А. Ревича

ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ СООТЕЧЕСТВЕННИК ВЕРГИЛИЯ

ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ СООТЕЧЕСТВЕННИК ВЕРГИЛИЯ

Снова полночь, и в темной могиле,

Орудийным разбужен огнем,

Просыпается старец Вергилий

И блуждает во мраке ночном.

Здесь кладбище от края до края,

Всюду холмики, всюду кресты;

Не узнаешь родимого края,

Не услышишь напева листвы.

Всюду пусто, и вдруг в отдаленье

Обезглавленный отрок возник,

Он причудливой движется тенью,

И его окликает старик:

— Соплеменник мой, призрак безглавый,

Кто ты? Молви хоть слово в ответ!

— Был наследником дантовой славы,—

Ты о Данте слыхал или нет?

— Соплеменник мой, призрак безглавый,

Как ты мог головы не сберечь?

— Захотел я свободы и права,

Вот и скинули голову с плеч.

— Соплеменник мой, отрок казненный,

Почему ты в земле не почил?

— Сколько пало! В земле миллионы,

И уже не хватает могил.

— Соплеменник мой, призрак безглавый,

Где же песни—отрада сердец?

— Говорят, что нужней для державы

Нынче жерла стволов и свинец.

— Соплеменник мой, отрок казненный,

Что же смолкла мольба нищеты?

— Нет живых. На земле разоренной

Сеют кости — и всходят кресты.

— Соплеменник мой, отрок казненный,

Где же Рим, где мой город родной?

— Там, где пламя сегодня и стоны,

Где охвачены страны войной.

Где твой Рим? — не найдешь и развалин,

Где твой дом? — и его не найти,

Сколько б ты ни оглядывал дали,

Сколько б верст ни прошел ты в пути.

Дали в пламени, дымом одеты,

Блеск секиры врывается в сон.

Римский стяг в Эфиопии где-то

Над горой черепов вознесен.

Не полотнище черное плещет —

Цвет рубахи чернее, чем дым,

И разбойничьим бригом зловеще

Проплывает сегодняшний Рим.

Бродит Рим твой теперь на чужбине,

Нет здесь родины, старец, твоей,

Рим в Мадриде бесчинствует ныне,

Убивая испанских детей.

— Соплеменник мой, призрак безглавый,

Как туда мне дорогу найти?

— Путь далекий лежит и кровавый,

И в Берлине начало пути.

От полуночи и до рассвета

Мимо черных руин и могил

Водит мальчик седого поэта,

Как Вергилий собрата водил.

— Соплеменник мой, отрок казненный,

У кого еще есть голова?

— Лишь у тех, что в борьбе непреклонны,

В ком отвага и честность жива,

В ком мечта никогда не увянет,

Кто на звездный глядит небосвод,

Тот, кто в Риме хозяином станет

И свободу в бою обретет.

1937

Перевод А. Ревича

ДНЕПР

ДНЕПР

Не допел средь базарных майданов кобзарь

О набегах, о битвах, заглохших в былом,

Не оплакали хмурые воды

Над багряным бурьяном багровую гарь

Вдоль дорог, по которым неслись напролом,

Громыхая, мятежные годы.

Старый Днепр! Запрокинута шея твоя

Пред мечом обнаженным грядущих веков,

И сквозь грохот каменьев, сквозь пламя

Вырываются, радость, как зори, струя,

Из-под хлябей твоих и зыбучих песков

Поколенья — густыми рядами.

Из чумацких становищ рассвет над тобой

Возникает, пылая, как в горне металл,

Сквозь леса, что туманом одеты, —

Не с поселков, что пламени предал разбой,

Не с долины мечей окровавленной встал

Огневеющий лагерь рассвета.

И как мост — над тобой молодая луна

Изогнулась прозрачной и узкой дугой,

И по мосту проходят ночами

Сквозь туманы, среди беспокойного сна

Поколения с тысячелетней тугой,

С подневольной тугой за плечами.

Нарастающий гул и тревога кругом,

И простор осеняется звездным крестом,

Перешептываясь с тишиною.

То шумит водопад или, может быть, вдруг

Как стрела с тетивы, прянет узкий уструг

Под медовою низкой луною.

Полыхают костры на глухих берегах,

И впотьмах старики, развалясь у огня,

Под журчанье былин и преданий

Вспоминают о вещем Олеге, чей прах,

И змея, и костяк боевого коня,

Как святыни, таятся в кургане.

И еще вспоминают впотьмах старики,

Созерцая высокие стены дубрав,

По холмам, над зеленой долиной:

«Вон туда, на каменья, средь спутанных трав

Приходила ночами у тихой реки

Предаваться разврату Екатерина».

Старики в исступленье, их взор воспален,

25
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело