Соблазни меня (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 19

• Предыдущая
• 19/52
• Следующая

Я люблю, как он вскидывает вверх челюсть, когда становится агрессивным. Мне нравится, что все уважают его, и его волосы, причесанные назад без пробора, и его измученные голубые глаза. В моих снах они пылают страстью и желанием. Я смеюсь, когда смеется он. Я люблю, люблю, люблю все в этом мужчине, и он может полюбить меня в ответ. В конце концов он должен влюбиться в меня.

Он обнимет меня своими руками, и не будет необходимости в словах. Я изо всех сил зажмуриваюсь. Где же, ох, куда же подевались слова, которые я так тщательно репетировала?

— С тобой все в порядке, Джул?

Голос Джека пробивается через мои запутавшиеся мысли. Я не люблю ругаться, но блядь, блядь, черт, блядь! Мои глаза тут же открываются, он смотрит на меня озадаченно, но заинтересовано.

— Да, я в порядке, — выпаливаю я.

— О чем ты хотела со мной поговорить?

Я открываю рот, и закрываю его снова. Тысячи незаконченных предложений проносятся у меня в пустой голове, каждое само по себе создает еще большую путаницу.

— О чем? — повторяет он более настойчиво, беря мою руку в свою.

От прикосновения его пальцев я начинаю сильно дрожать. О мой Бог, о мой Бог, наконец-то произойдет то, что все время я вижу во снах. Он собирается заключить меня в свои объятия.

— Джул? — Джек делает шаг ближе, и мне кажется, что он со своим добрым сердцем беспокоиться за меня. Даже в полумраке он замечает, как напряглось мое тело. Я настолько нервничаю.

Я открываю рот, и слова вылетают сами, прежде, чем я могу понять.

— Я люблю тебя, — и понимаю, что скорее всего этого не следовало говорить.

В комнате устанавливается настолько мертвая тишина, что я боюсь даже дышать. В данную минуту он выглядит, как девятилетний мальчишка, которому в лицо бросили бюстгальтер. Недоверие, отразившееся на его милом лице, заставляет меня чуть ли не давиться от смеха из-за создавшейся ситуации. Он хмурится, и что-то мелькает у него в глазах, но я не успеваю понять эту эмоцию. Прежде чем я в состоянии привести себя в чувство, и осознать последствия сказанного, я оказываюсь полностью сражена его знаменитой улыбкой. Улыбка, которая заставляла всех девушек в школе, падать чуть ли не в обморок. Он не отбрасывает мою руку, но очень галантно, несколько старомодно подносит ее к губам и целует.

— Ты никогда не будешь счастлива, став женой бедного мужчины.

— Но я люблю тебя.

Он аккуратно дотрагивается пальцами до моих губ.

— В один прекрасный день ты встретишь того, кто идеально тебе подойдет, возможно, даже богатого мужчину своей мечты. И тогда ты будешь благодарить свою счастливую звезду, что у этого дня не было продолжения.

Мне не нравится его тон, которым он говорит. Это неправильно, все стало как-то неправильно. Даже если бы он сказал, что ненавидит меня, было бы лучше, чем этот тон, словно я обиженный ребенок, которого нужно успокоить. Я этого не допущу.

— Она же замужем сейчас. Ты не сможешь никогда ее заполучить. Но я здесь, пожалуйста.

Мои слова произвели на него эффект, словно я влепила ему пощечину. Он отстраняется от меня. Раньше я никогда не видела в глазах любого мужчины столько горя, наверное, может быть, кроме, моего отца.

— У тебя есть своя любовь, а у меня своя, — говорит он печально, и отворачивается, чтобы уйти.

Я хватаю его за рукав.

— Постой, Джек.

Он поворачивает голову, его голос звучит тихо и уныло.

— Я не хочу ранить тебя, Джул. Пожалуйста, давай сделаем вид, что мы никогда не заходили в эту комнату.

— Но ты можешь попробовать полюбить меня.

— Я никогда не смогу полюбить тебя.

У меня невольно отпадает челюсть. Может быть, позже мне будет стыдно, но сейчас я не могу остановиться, поэтому продолжаю:

— Сможешь, — упрямо настаиваю я.

Он качает головой.

— Откуда ты знаешь? — требую я ответа, и мой голос звенит, срываясь на истерику. — Ты даже не пытался.

Джек смотрит на меня взглядом, наполненным жалостью. Он не хочет меня, и даже не желает дать мне шанс. Хотя бы, чтобы просто доказать ему, что я недостаточно хороша для него. Моя голова становится тяжелой и гудит от растоптанного достоинства, поэтому я выпускаю всю накопившуюся ярость уязвленного самолюбия. Я должна выпустить ее, даже если это убьет меня.

— Надеюсь, ты не ждешь ее, потому что Блейк никогда ее не отпустит. Ты никогда ее не получишь, — мстительно кричу я.

Даже в полумраке, я вижу, как его лицо становится мертвенно бледным.

— Я не жду ее, я завтра уезжаю.

— Что? Ты только приехал сегодня, и завтра уже уезжаешь?

— Да, я нужен в Африке, а не здесь.

— Ты нужен здесь. Ты мне нужен.

— Я здесь исключительно, чтобы сдержать обещание, данное Лане, станцевать на ее свадьбе, — говорит он, и берется за дверную ручку, тихо поворачивая ее.

— Ах, ты, ты..., — я не могу подобрать слово, которое бы его еще больше обидело. Мои руки так напряжены, что стиснуты в кулаки и дыхание слышится как-то урывками. — Дурак! — кричу я в закрытую дверь.

Неподалеку я просто падаю в кресло, из-за моей собственный выходки, появляется какая-то дикая слабость в теле, что подгибаются колени. Я чувствую себя такой растерянной, он не хочет меня. Я все это сделала зря? В моей груди больше нет ярости, только странная, холодная пустота, я ставлю руки на колени и обхватываю свое лицо ладонями. Господи! Какие мерзкие вещи я ему наговорила, он, наверное, ненавидит меня теперь. Меня все время теперь будет преследовать его ужасное выражение лица, когда я бросила ему эти слова, что он никогда не будет с Ланой. Как я жалею, что с такой злостью произнесла их тогда, но я теперь уже никогда не смогу их вернуть.

Мой взгляд падает на картину, изображающую сидящую старуху в большом белом платке, ее лицо полностью испещрено глубокими морщинами и чепец, обильно украшенный лентами. Я смотрю на ее морщинистый рот и по какой-то безумной причине, мне хочется просто кричать во все горло.

— Черт, я все испортила. Я потеряла его, — рыдаю я, уткнувшись лицом в свои руки.

— Ничто не заставляет мужчину, предпринимать какие-то быстрые действия, чем отчаяние, — произносит глубокий мужской голос из глубины темной комнаты.

Я замираю в замешательстве и испуганно поворачиваю голову в сторону, откуда послышались слова.

14.

Шафер вальяжно лежит на огромном диване. И у него очень белые зубы, которые блестят в темноте. Стыд, который я раньше никогда не испытывала, сжимает мое горло и заставляет гореть лицо. Что может быть хуже? В данную минуту, Импозантный самец стал свидетелем моего унижения.

— Вы подслушивали частный разговор. Вы должны были обозначить свое присутствие, — сердито обвиняю я его.

— Я хотел бы обозначить свое присутствие, но ваш разговор повернул несколько не в ту сторону, и я не смог объявить о своем присутствии, — отвечает он, и его слова звучат вполне разумно, но в его глазах явно видны смешинки, он смеется надо мной.

— Ах! Почему вы себе позволяете насмехаться надо мной?

— Я не насмехаюсь над вами. Мне просто кажется, что ваш процесс соблазнения просто пошел не в ту сторону.

Какую-то минуту я обдумываю, наверно, мне стоит развернуться и выплыть из комнаты с высоко поднятой головой. Но вопреки себе самой, прямо скажем, я заинтригована, поэтому направляюсь к нему.

— Что вы имеете в виду? — требовательно и надменно спрашиваю я, презрительно глядя сверху вниз, так можно смотреть на кого-то, кто стал свидетелем, когда вы сами сделали из себя полную дуру при самых ужасных обстоятельствах.

Он указывает рукой в сторону кресла с высокой спинкой напротив него, а я опускаюсь, не планируя долго задерживаться. При ближайшем рассмотрении, он выглядит бесподобно, словно один из тех австралийских мальчиков, предпочитающих всему серфинг, должно быть, за счет светлых, словно выгоревших на солнце, волос. Он однозначно симпатичный, но не на столько, как Джек. Мой Джек такой красивый, что иногда мне больно смотреть на него.

• Предыдущая
• 19/52
• Следующая