Ночь, которая решила все - Смит Карен Роуз - Страница 15

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая

Или в то мгновение, когда соединились их тела.

Он не должен терять терпение с Оливией, напомнил себе Лукас в сотый раз. С коробкой в руках он поднимался на второй этаж скромного отеля, в котором остановилась Оливия. Порой ему нестерпимо хотелось поцеловать ее так, чтобы она забыла о всякой осторожности.

После звонка Стенли они занялись каждый своим делом. На следующее утро, не глядя друг на друга, собрались на работу. Он ушел первым и был уверен, что после его ухода она вздохнула с облегчением.

Лукас прежде не был ревнивцем, но когда дело касалось Оливии… Оно и понятно, ведь она станет матерью его ребенка.

Лукас постучал в дверь ее гостиничного номера. Оливия открыла дверь через минуту — должно быть, посмотрела в глазок.

— Лукас, что ты здесь делаешь?

Было непонятно, рада ли она ему. Она была очень бледной, явно находилась в стрессовом состоянии в ожидании завтрашнего дня. Именно поэтому он и пришел.

— Я кое-что принес тебе, — ответил он с улыбкой, показывая на коробку. — Можно войти?

— Конечно, — Оливия пошире открыла дверь, впуская его.

— Это набор для выживания при сдаче экзамена на адвоката. Крекеры, чтобы заморить червячка, который может завестись у тебя в желудке. Пена для ванны, чтобы расслабиться. Бумага для письма на всякий случай. Вот эти штучки придадут твоим вещам аромат. И последнее, но не худшее — книга, которую, я надеюсь, ты с удовольствием прочтешь.

Когда Оливия взяла в руки книгу, на обложке которой красовался малыш и которая называлась «Первый год жизни вашего ребенка», ее подбородок задрожал, а по щекам покатились слезы.

Схватив ее за плечи, он развернул ее к себе:

— Что-то не так? Я думал, это поможет…

— О, Лукас, все великолепно!

Проведя рукой по ее волосам, он взял ее за подбородок.

— Почему же ты плачешь?

— Я не знаю! Я просто… — Она захлебнулась рыданием.

Он притянул ее к себе и крепко обнял.

— Тебе нужно выплакаться, Оливия. Все хорошо. Все будет хорошо.

Пока она плакала, Лукас крепко прижимал ее к себе и гладил ей волосы. На прошлой неделе он купил две книги о женщинах в период беременности и был поражен, узнав, какие изменения происходят в женском организме в это время.

Через несколько минут Оливия успокоилась и отстранилась от него. Она выглядела совершенно растерянной.

— Прости, я не знаю, что со мной. Должно быть, гормоны.

Он нежно вытер слезинки с ее щеки.

— Такой трудный экзамен — это огромный стресс даже для человека, у которого ничего особенного не происходит в жизни. А уж когда на тебя свалилось столько всего… За что же извиняться?

Она стыдливо посмотрела на него.

— Я, наверно, выгляжу как пугало.

— Ты красива, как всегда. И прекрасно выглядишь для ужина в тихом ресторанчике и небольшой прогулки, которая поможет тебе заснуть.

— Я действительно немного проголодалась и как раз решала, где мне поужинать, когда ты постучал в дверь, — Что ж, значит, поужинаем вместе. Лукас подождал, пока Оливия умылась и причесалась. Помогая ей надеть пальто, он усилием воли поборол страстное желание поцеловать ее. Они поужинали в небольшом ресторанчике при отеле. Их взгляды часто встречались, а колени то и дело соприкасались. Он рассказал ей о том, что прочел в книжках: полеты в маленьких самолетах, где нет герметизированной кабины, при беременности противопоказаны. Они решили не испытывать судьбу и ехать во Флагстафф на машине.

После ужина они прогулялись, угадывая на небе созвездия и слушая шелест пальмовых листьев на ветру. Затем вернулись в отель и поднялись к ее комнате.

Она спросила:

— Войдешь?

Ему хотелось заключить ее в объятия и воспользоваться одной из двух кроватей в ее комнате. Но эта ночь не предназначалась для возрождения страсти, которую они испытали на праздновании Рождества.

— Ложись лучше спать. Уверен, ты заведешь будильник часов на шесть, чтобы иметь кучу времени в запасе.

— Да, а затем заведу его еще раз, чтобы вовремя выйти, — призналась она, широко улыбаясь. После чего сделала нечто неожиданное: встав на цыпочки, обхватила руками его шею, и поцеловала в щеку с нежной страстью, что заставило его сердце бешено колотиться.

Но прежде, чем он успел как-то отреагировать, она улыбнулась:

— Спасибо тебе, Лукас, за сегодняшний вечер.

Ты замечательный!

Он наклонился к ее уху и прошептал:

— Только никому об этом не говори, а то разрушишь мой имидж. — И, быстро поцеловав ее в губы, попятился назад. — Удачи тебе завтра.

Улыбаясь, она кивнула. Прежде, чем она переступила порог, он ее окликнул:

— И не забудь накинуть цепочку на дверь. Скорчив ему рожицу, она закрыла дверь. Через секунду он услышал, как звякнула цепочка.

Лукас засмеялся, но когда осознал, что ему нужно возвращаться домой, где не будет Оливии, улыбка сошла с его лица.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Меньше чем через восемь месяцев он станет отцом. Этого достаточно, чтобы сбить с толку кого угодно.

Из окна джипа Оливия наблюдала, как меняются цвета пустыни. Они ехали во Флагстафф на машине Лукаса.

Во вторник, после первого дня экзаменов, они опять встретились в отеле. Во время ужина и прогулки обсудили вопросы, которые ей задавали, и ее ответы. А когда вернулись в отель, он поцеловал ее у двери номера, развернулся и ушел, оставив трепетать от желания, которое ночью заполнило все ее сны. В среду, когда она вернулась домой после второго дня экзаменов, ее ждал огромный букет розовых роз и приготовленный им ужин.

Он ухаживал за ней, и это было прекрасно! Но почему он это делал? Из-за ребенка или из-за искреннего чувства к ней?

Отхлебнув несколько глотков содовой, он поставил банку на подставку.

— Если захочешь остановиться и размяться, скажи.

— Спасибо.

Сегодня утром они приехали в «Баррингтон» и уехали вместе. Вроде бы никто не заметил. Дорога делала поворот, и Оливия решила, что сейчас самое время рассказать Лукасу о замечательном событии, которое произошло в конце рабочего дня.

— Мистер Баррингтон звонил мне сегодня. Лукас взглянул на нее:

— Рекс? Чего он хотел?

— Должно быть, решил поближе познакомиться со своими сотрудниками. Напомнил мне, что после того, как я получу уведомление, в «Баррингтоне» для меня освободится место. Стенли подал ему мою характеристику, и мистер Баррингтон сказал, что оба они довольны моей работой. Здорово, правда? — Она ожидала, что Лукас обрадуется. Но вместо этого он нахмурился:

— И что ты ему ответила?

— Я сказала, что буду счастлива стать официальным сотрудником юридического департамента в «Баррингтоне». Если сдам экзамен.

Шуршание шин по дороге подчеркивало напряженное молчание Лукаса. Наконец он спросил:

— А как же наш малыш?

— А что с нашим малышом? — Оливия не заметила резкости в его вопросе.

— Наш ребенок заслуживает мамы, которая будет полностью отдаваться ему, а не работе.

Честно говоря, она еще не задумывалась о том, как будет работать, когда родится ребенок. До сих пор все ее мысли были сосредоточены на учебе, на том, чтобы сдать экзамен и получить хорошую работу.

— Ты хочешь, чтобы я потеряла все годы, что училась и работала?

— Я хочу, чтобы ты поняла: ты собираешься стать матерью, а это значит, что у тебя теперь должны быть совершенно другие приоритеты.

— А почему я не могу быть и матерью, и одновременно работать? — Она чувствовала, что сейчас взорвется…

Лукас покачал головой:

— Не представляю, как это можно совместить. Как ты сможешь дать ребенку все, что ему нужно, если тебя не будет рядом?

— Значит, вся ответственность ложится на меня?

— Нет, конечно, нет. Но первые шесть месяцев ребенка особенно важны. Или ты хочешь, чтобы о малыше заботился чужой человек? И когда ты намерена сказать Рексу, что беременна? Или ты собираешься работать до самых родов и выйти на следующий день после них?

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая