Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ» - Саркисянц Мануэль - Страница 62

• Предыдущая
• 62/106
• Следующая

Вполне логично, что для этого отставного хранителя британского порядка в Индии — еще до Хьюстона Стюарта Чемберлена, до Альфреда Розенберга, и до Адольфа Гитлера — даже основоположник исторического христианства ассоциировался с бунтом. Сознательный администратор британской колонии поступил бы со столь мятежным пророком точно так же, как римский прокуратор Понтий Пилат с Иисусом из Назарета… (писал Фицджеймс Стефен). (Хотя Стефен открыто и не высказал мысль о том, что распятие Христа было справедливым делом, он тем не менее приходит к выводу, что британский колониальный управляющий какой-нибудь мятежной провинции поступил бы правильно, казнив подобного религиозного провидца.)[965]

В целом англичане в Индии в позднеимпериалистический период — так же как X. С. Чемберлен, вдохновитель Гитлера, — имели склонность к деуниверсализации христианства. Христианскую религию словно бы сводили до роли отличительного признака англичан как уникальной расы — англичане стали придерживаться такой позиции задолго до «немецких христиан», духовно ориентировавшихся на Третий рейх. Ведь индийцы были не вправе, меняя религию и становясь христианами, рассчитывать также на изменение своего социального статуса, — социальная дистанция между ними и англичанами должна была оставаться незыблемой и в конфессиональном отношении.[966]

Идеолог империализма лорд Альфред Милнер утверждал, что туземцы, перешедшие в христианство, становятся «наглыми, неуправляемыми и ленивыми».[967] Из представлений о расе, существовавших в викторианскую эпоху, следовало, что христианское учение является источником «опасных представлений о демократии и всеобщем равенстве», и, естественно, англичане не могли допустить распространения подобных идей среди тех, кого «совершенно заслуженно следовало удерживать в подчиненном положении».[968] Таким образом, они предпочитали, чтобы туземцы оставались язычниками, и расценивали деятельность миссионеров как пагубную. Просвещать каннибалов, рассказывая им, что все равны перед Богом — значит портить их и вводить в заблуждение. «Даже священная правда не может сделать черного белым, а белого черным; точно так же, как не может она сделать вас равным… вашему хозяину».[969] Принадлежность к высшему или низшему классу определялась в глазах англичан не верой, но цветом кожи. Те же, кто стремился «подняться выше своего статуса», будь то английские рабочие или чиновники-индусы, и подражал людям более высокопоставленным, становились посмешищем в глазах общества. Так, уже в 1916 г. вице-король Индии лорд Челмсфорд запретил индусам организовывать собственные отряды бойскаутов, считая, что это могло «оказать на них опасное влияние». Однако, поскольку главным долгом бойскаутов являлось безоговорочное подчинение вождю, к 1921 г. вице-король лорд Руфус Ридинг стал лидером индийских скаутов.[970]

В самой Великобритании социальная дистанция, которую низы по традиции воспринимали как должное, только увеличилась в результате опыта владычества над Индией. «Вместе с индийскими англичанами, уходящими на пенсию, в Великобританию проникало некое подобие кастового менталитета, дополнительно углублявшего и без того глубокий раздел между классами». Так, в Эдинбурге возникло нечто вроде каст, и в одну из них входили пенсионеры из Британской Индии. Эти люди по большей части не могли похвастаться высоким происхождением, но они «позаимствовали» его в стране каст; в то время слово «брахманы» стало использоваться для обозначения самого высокого происхождения.[971] Англичане вообще были уверены в собственном превосходстве над всем миром. И в Капской колонии британцы «чувствовали себя аристократическим сословием; в этом случае роль низших классов… играли туземцы», чьими хозяевами они были.[972]

Интересно, что еще в начале 1920-х годов англичане обвиняли большевизм и иудаизм в подстрекательстве индийских националистов к сопротивлению британскому господству. В колониальном романе Флоры Стил «Закон порога» большевистско-иудейские эмиссары «пьют за архибольшевика Бакунина <sic>, за уничтожение дисциплины и порядка и полную свободу для зла».[973] Ведь еще до Гитлера, уверенного, что за революцией в России стоят евреи, англичане-империалисты мыслили сходным образом: они считали, что за индийским сопротивлением чужеземному британскому господству стоят еврейские силы. Предвосхищая нацистскую пропаганду, в ноябре 1917 г. английская империалистическая пресса уже называла большевистских вождей «крысоподобными обитателями клоак», приписывая большинству из них карикатурные еврейские имена.[974] «Еврейская олигархия» якобы желает «взрыва в Индии», направленного против Великобритании, а уступки индийским националистам в 1918 г. объяснялись тем, что Эдвин Сэмюэль Монтегю, министр по делам Индии, был евреем и отличался «нежеланием или неспособностью править… сильной рукой».[975] «Железным кулаком» фашистского диктатора Бенито Муссолини в 1923 г. восхищался бывший образцовый британский вице-король Индии лорд Керзон. Ведь в конечном счете лозунги фашистов призывали «верить и повиноваться» — а никак не сомневаться, и уж тем более не критиковать.[976] И те же самые «добродетели» уже в течение нескольких поколений упорно прививали британской «расе господ» ее воинствующие священнослужители вроде Чарлза Кингсли и пророка Томаса Карлейля, тосковавших по вождю. «Верь, повинуйся, сражайся» — вот идеалы, из поколения в поколение вдохновлявшие правящий класс Британской империи.

Герберт Дж. Уэллс, 1924

В 1924 г. — через год после того, как лорд Керзон восславил фашистского дуче, общество смогло ознакомиться с самыми настоятельными рекомендациями о том, как сохранить британское господство над Индией. Речь идет о книге «The Lost Dominion» («Утраченная власть»* Беннета Кристиана Хантингтона Калкрафта Кеннеди (1871–1935), уполномоченного по делам юстиции в провинции Синд Британской Индии и члена Верховного суда Бомбея,[977] опубликовавшего книгу под псевдонимом Ал. Картхилл.

(* В 1925 г. эта книга (правда, в сильно сокращенном виде) была издана и в России под заглавием: Ал. Картхилль. Потерянная империя: Почему англичане потеряли Индию. Повесть англо-индийского администратора / Пер. Н. Губского и Е. Зубковой под ред. В. Яковлева. <М.>: изд-во М. и С. Сабашниковых. 1925. Далее некоторые цитаты приводятся по этому изданию.))

В своем труде Картхилл (в контексте общепринятой среди британцев практики расистского империализма, а также используя характерные ссылки на «азиатские деспотизмы» и рекомендуя не останавливаться перед массовым истреблением) самым радикальным образом разделывался с либеральным британским гуманизмом и парламентаризмом. Эта книга, с ее иронически-уничижительной «расовой» характеристикой индийских «туземцев», изобличением демократии, пацифизма, принципа самоопределения — всего того, что в соответствующих кругах Германии называлось «слюнявым гуманизмом» — была почти сразу же переложена на немецкий язык (одним «фёлькише» издательством) под названием «Verlorene Herrschafb (1924). Предисловие к немецкому изданию этой книги написал учитель Рудольфа Гесса и наставник Адольфа Гитлера, профессор Карл Хаусхофер, восхищавшийся Британской империей. В предисловии Хаусхофер проводил параллели (в духе Вагнера) между ситуацией, описанной в книге Картхилла, и Валгаллой: «как если бы Вотан, под победными рунами которого некогда выступали англосаксы, в последний час Валгаллы еще вынужден был председательствовать на конгрессе пацифистов… и уже… видел трепетанье первых огоньков мирового пожара».[978] Сам Картхилл был сторонником государственного террора и подтверждал его эффективность. Этот колониальный британский авторитет заявлял, что он опроверг мнение, будто «<на штыках>… нельзя сидеть <по крайней мере долго>)». Ведь «если штыков достаточно и они так хорошо воткнуты в тело жертвы, что она не будет извиваться, если размещение этих штыков проведено в определенном и искусном плане, то при их помощи можно соорудить… нечто вроде лесов, на которых… можно водрузить довольно устойчивый консульский… трон».[979] Успешное «конструктивное подавление», применявшееся в колониальной политике, Картхилл оценивал как «похвальное». Впрочем, он сожалел об отсутствии у англичан необходимого единодушия. Ему казалось, что оно исчезло; он более не видел британской решительности и «могучей убежденности народа, верящего в себя», — «той веры, которая дает людям силы противостоять богам».[980]

• Предыдущая
• 62/106
• Следующая