Красная площадь - Смит Мартин Круз - Страница 42
- Предыдущая
- 42/94
- Следующая
Он смешался с проходившей мимо группой турок и направился к метро. На ступенях Аркадий повернул назад и слился с толпой, спешащей к выходу. Выйдя на поверхность, он постоял на краю тротуара вместе с добропорядочными мюнхенцами, ожидая, когда переключится светофор, затем внезапно сорвался с места на красный свет и в разрыве между машинами добежал до островка посреди улицы, потом снова побежал навстречу выстроившимся на другой стороне пешеходам, с ужасом наблюдавшим за ним.
Аркадий сделал крюк, пройдя сквозь пассаж, и вышел на пешеходную аллею, где был вчера. Он долго шел, безуспешно пытаясь найти телефонную будку со справочником, пока в одном из переулков не увидел наконец одну из них. Возле будки стояла крошечная женщина в пальто до пят и подчеркнуто смотрела на часы, словно Аркадий опаздывал. Зазвонил телефон, и она, проскользнув мимо него, завладела будкой.
Табличка на двери гласила, что это один из немногих телефонов общего пользования, который отвечает на вызовы. Разговор женщины был бурным, но коротким. Закончив говорить, она решительно повесила трубку. Распахнув дверь, объявила: «Ist frei» [4], – и зашагала прочь.
Аркадий все надежды возлагал на телефон. В Москве телефоны-автоматы были либо выпотрошены, либо просто не работали. На звонки обычно не обращали внимания. В Мюнхене в телефонных будках было, как в ванных комнатах, даже чище. Если звонил телефон, немцы отвечали.
Аркадий отыскал номер телефона банка «Бауэрн-Франкония» и попросил соединить его с господином Шиллером. Он предполагал, что придется пререкаться с каким-нибудь клерком, но на другом конце ответили молчанием, означавшим, что вызов последовал на другой уровень.
Другая телефонистка спросила: «Mit wem spreche ich, bitte?»
Аркадий ответил:
– Das sowjetische Konsulat.
Снова ожидание. Одну сторону улицы занимал универмаг, витрины которого предлагали шерстяные изделия, вырезанные из рога пуговицы, грубошерстные шляпы, всевозможные баварские сувениры. По другую сторону в дверях гаража мелькали люди. По пандусам, бампер в бампер, поднимались и съезжали «БМВ» и «Мерседесы».
Солидный голос на другом конце линии на чистейшем русском языке произнес:
– Шиллер слушает. К вашим услугам.
– Благодарю. Вы бывали в советском консульстве? – спросил Аркадий.
– К сожалению, нет… – судя по тону, сожаление было неподдельным.
– Насколько вам известно, мы здесь недавно.
– Да, – послышался сдержанный ответ.
– У вас в консульстве возникло недоразумение, – сказал Аркадий.
В ответе слышались одновременно недоуменные и веселые нотки.
– Что именно?
– Возможно, это или простое недоразумение, или что-то пропустили в переводе.
– Вот как?!
– Нас посетил представитель некой фирмы, которая хочет создать в Советском Союзе совместное предприятие. Разумеется, это хорошее дело; для того здесь и консульство. Особенно перспективно то, что, как утверждает фирма, она может осуществлять финансирование в твердой валюте.
– В немецких марках?
– Речь идет о довольно значительной сумме в немецких марках. Я надеялся, что вы могли бы так или иначе подтвердить, что такие средства имеются.
Глубокий вздох на другом конце провода свидетельствовал о том, как трудно объяснять несведущим финансовые тонкости.
– У фирмы может быть достаточный собственный бюджет, у нее могут быть частные фонды, она может взять заем у банка или другого учреждения – существует много вариантов, но «Бауэрн-Франкония» может лишь дать информацию, является ли она нашим партнером. Советую вам получше изучить их статус.
– Именно к этому я и клоню. Они внушили нам, а может, мы неправильно их поняли, что их фирма связана с «Бауэрн-Франконией» и что все финансирование будет исходить от вас.
– Как называется компания? – степенно спросил Шиллер.
– «ТрансКом сервисиз». Она занимается услугами в области отдыха и развлечений, а также поставляет персонал…
– У нашего банка нет дочерних компаний, связанных с Советским Союзом.
Аркадий ответил:
– Но банк мог взять на себя обязательство в отношении такого финансирования?
– К сожалению, «Бауэрн-Франкония» не считает экономическое положение в Советском Союзе достаточно устойчивым для этого.
– Странно. В консульстве он не раз упоминал о «Бауэрн-Франконии», – заметил Аркадий.
– Именно к этому мы в «Бауэрн-Франконии» относимся со всей серьезностью. С кем я, простите, говорю?
– Я Геннадий Федоров. Мы хотели бы знать, по возможности сегодня, стоит ли банк за «ТрансКомом» или нет.
– Смогу ли я найти вас в консульстве?
Аркадий помолчал достаточно долго, чтобы, так сказать, проверить свое расписание.
– Большую часть дня меня не будет на месте. Мне нужно встретить в аэропорту Белорусский хор, потом украинских артистов, быть на ленче с Баварской киностудией, затем танцоры.
– Вижу, вы действительно заняты.
– Могли бы вы позвонить в пять? – спросил Аркадий. – Я высвобожу это время, чтобы поговорить с вами. Самое лучшее позвонить мне по 555-6020, – прочел он номер на телефонной будке.
– Как звали представителя «ТрансКома»?
– Борис Бенц.
Молчание.
– Я разберусь.
– Консульство признательно за проявленный вами интерес.
– Господин Федоров, меня интересует лишь добрая репутация «Бауэрн-Франконии». Я позвоню ровно в пять.
Аркадий повесил трубку. Он подумал, что банкир может перепроверить разговор, немедленно позвонив по телефону консульства, имеющемуся в телефонной книге, и спросив Геннадия Федорова, который благополучно разгуливает в данный момент по аэропорту. Он надеялся, что банкир не будет излишне любопытным, чтобы спросить в консульстве кого-нибудь еще.
Выходя из кабины, ему показалось, что здесь что-то не так: то ли чья-то нога исчезла в дверях, то ли покупатель внезапно застыл у витрины. Он подумал было незаметно проскользнуть обратно в универмаг, но тут увидел свое отражение в витрине. Неужели это он? Вот этот бледный призрак в севшем в швах пиджаке? В Москве бы он затерялся в общей массе. Здесь же, среди пышущих здоровьем мюнхенских любителей сосисок, он выглядел ни на кого не похожим пугалом. У него было не больше шансов затеряться среди покупателей и туристов на Мариенплатц, чем у скелета спрятаться под шляпкой.
Аркадий вернулся к гаражу и пошел вверх по пандусу, над которым висел желто-черный знак с надписью: «Ausgang!» [5]. Мчащийся с ревом вниз «БМВ» завизжал тормозами и подпрыгнул на амортизаторах. Аркадий прижался к стене. Водитель вертел мясистой головой и кричал: «Kein Eingang! Kein Eingang!» [6]
На первом этаже автомобили лавировали среди рядов припарковавшихся машин и между бетонными колоннами в поисках свободного отсека. Аркадий рассчитывал выйти на противоположную улицу, но все знаки указывали в сторону центрального лифта со стальными дверями и на стоявших в очереди респектабельно выглядевших немцев. Он нашел запасной ход на следующий этаж, но там все повторялось: те же машины с нетерпеливым рокотом моторов и неторопливым стуком дизелей, кружащиеся мимо такой же, как и этажом ниже, чинной толпы у лифта.
На следующий этаж взобралось меньше машин. Аркадий разглядел несколько свободных стоянок и красную дверь в конце помещения. Он был на полпути к двери, когда на пандусе снизу появился «Мерседес» и по инерции проехал между свободными стоянками. Машина была старого образца, белый низ весь в мелких, как старая слоновая кость, трещинах, дырявый глушитель неприятно дребезжал. Она остановилась в темном углу. Аркадий продолжал идти, похлопывая по карману рукой, будто нащупывая ключи. Пройдя мимо последней машины, он побежал трусцой. «Надо было лучше учить немецкий», – подумал он. Вывеска на красной двери гласила: «Kein Zutritt!». «Вход воспрещен!» – перевел он с опозданием. На косяке двери был замок с цифровым набором. Он немного повозился с ним и бросил это занятие. Оглянулся в сторону «Мерседеса».
- Предыдущая
- 42/94
- Следующая
